Конфуцианство в Китае
ос». Нет уже
великих мудрецов древности - Яо, Шуня, Хуан-ди, Чжоу-гуна, способных
возвратить Китай в лоно вселенской гармонии. Да разве найдется сегодня тот,
кто передаст правление не по наследству, а по заслугам - самому достойному,
как великий правитель древности Яо, передавший трон Шуню? Нет, нравы
измельчали, все власть предержащие заботятся лишь о собственном достатке и
страдают неумеренными амбициями. Китай раскололся на множество мелких
царств, непрестанно враждовавших между собой. Не случайно эта эпоха (V -
III вв. до н.э.) получила название Чжаньго (Борющегося царства или Воюющие
государства).
Страна, раздробленная на противоборствующие владения, вела долгие,
изнурительные и бесполезные войны. В начале этой эпохи на территории
центральных равнин оказалось около 140 мелких и крупных царств. Не
проходило и года, чтобы между ними не возникали стычки. Образовалась даже
особая группа бродячих мудрецов, которые, переходя из одного государства в
другое, пытались уладить конфликты между правителями. К таким людям
принадлежал известный философ Мо-цзы.
В результате кровопролитных междоусобиц выделилось «семь сильнейших»
царств: Чу (где, по приданию, родился Лао-цзы), Ци, Чжао, Хань, Вэй, Ян и
Цинь. Многие государства оказались поглощены более сильными соседями. Так,
царство Лу, где родился Конфуций, попало под власть царства Чу.
Что-то разладилось в Поднебесной... Разрушился стержень
взаимоотношений между людьми. Неужели великую страну ожидают хаос и смута?
Именно в этот момент многие мудрецы, философы и мистики, страшась
«великой смуты в Поднебесной», размышляли над способами, которые могли бы
привести к покою и процветанию. На этой волне возникло множество духовных,
философских и политических учений. Некоторые из них угасли за несколько
столетий или даже десятилетий; другие - такие, как конфуцианство, легизм,
даосизм, - настолько внедрились в культуру Китая, что китайская цивилизация
сегодня просто немыслима без них.
И все же, говоря о рождении мощных учений Китая в VI - V вв. до н.э.,
необходимо заметить, что возникновение их было обусловлено не только
социальной и политической ситуацией. Характерно, что все крупнейшие
китайские духовно-философские системы возникли приблизительно в одно и то
же время.
Духи, которым поклонялся Китай, оказались не способны привести страну
к гармонии. Наступил кризис архаического сознания, духообщение уже не
давало человеку полноты истины, а человек стремился именно к ней, его
больше не устраивало просто спасение от бед и несчастий. Не случайно
Конфуций однажды заметил, что «если утром постигнешь истину, то вечером
можно и умереть».
Единственное известное крупное мистическое произведение архаической
традиции - знаменитая книга «И цзинь», или, как принято переводить её
название, «книга перемен». Частично она была написана в конце II тыс. до н.
Э., хотя сама тема возникла гораздо раньше. «И цзин» считалась гадательной
книгой, по которой предсказывали разливы рек и исходы сражений, судьбу
человека и великие события. Считается, что сам Конфуций составил
комментарии к основному разделу этой книги, которые называются «Двенадцать
крыльев».
Мир представлялся чередой вечных изменений, он дан человеку как
«вечное непостоянство», как переход двух противоположных и
взаимодополняющих начал - светлого (ян) и темного (инь). Окружающий мир в
равной степени и реален, иллюзорен, за видимой действительностью скрывается
более глубокая, «истинная» сущность, рассказать о которой невозможно.
Однако существует способ символического выражения этой внутренней
реальности - через рисунки или сочетание сплошных и прерывистых линий.
В «Книге перемен», непостижимым образом повлиявшей на развитие всей
китайской философии, видимо, содержалось какое-то древнее мистическое
знание , суть которого выходила далеко за рамки гадательной практики
и примитивного общения с духами. Скорее всего во времена Конфуция её
истинного, изначального смысла уже никто не понимал. Мистическое свелось на
уровень оккультного - магических приемов, обрядов взывания и изгнания
духов. Возникала явственная необходимость по-иному оценить место человека в
этом мире, как бы заново осмыслить себя в пространстве уже иной духовной
реальности.[1]
Глава II. «Культы конфуцианства».
«Культ предков и нормы «сяо».
Речь идет о культе предков - как живых так и мертвых. Значительно
изменив содержание и формы этого культа, известного в своих основных чертах
едва ли не всем народам («Чти отца и матерь свою», - сказано в Библии),
конфуцианство придало ему глубокий смысл символа социального порядка и
превратило его в первейшую обязанность каждого китайца, универсальную и
всеобщую норму поведения. Именно с этой целью Конфуций разработал учение о
сяо, сыновней почтительности.
Сяо, как считал Конфуций, - это основа гуманности. Быть почтительным
сыном обязан каждый, а особенно - человек грамотный, образованный,
гуманный, стремящийся к идеалу цзюнь-цзы. Смысл сяо, как его толкует Лицзи,
- служить родителям по правилам ли, похоронить их по правилам ли и
приносить им жертвы по правилам ли. Согласно этим правилам, подробно и
обстоятельно растолкованным в Лицзи, почтительный сын должен всю жизнь
преданно заботиться о родителях, прислуживать и угождать им, быть готовым
на все во имя их здоровья и блага, чтить их при любых обстоятельствах. Даже
если отец недобродетелен, если он злодей, вор или убийца, почтительный сын
обязан лишь смиренно увещевать родителя, униженно просить его вернуться на
стезю добродетели. В средневековом Китае считалось нормальным и даже
поощрялось законом, что сын не смеет свидетельствовать против отца, что
опять таки восходило к Конфуцию, который как-то в полемике заявил, что
прямота и честность не в том, чтобы предать отца, а в том, чтобы покрыть
его, даже если он «украл барана».
Культ сыновей почтительности с течением времени достиг в Китае
всеобщего признания, стал нормой жизни, а выдающиеся примеры сяо, собранные
в сборнике «24 примера сяо», превратились в объект восхищения и подражания.
Вот несколько образцов сяо из этого сборника: бедняк, продавший сына, чтобы
накормить умирающую с голода мать, находит в огороде сосуд с золотом и
надписью «за твое сяо»; восьмилетний мальчик в летние ночи не отгоняет от
себя комаров - пусть они лучше жалят его, а то ведь станут беспокоить его
родителей; почтительный сын в голодный год отрезал от себя кусок тела, дабы
сварить бульон для ослабевшего отца; добродетельный ханьский император
Вэнди во время трехлетней болезни матери не отходил от её ложа, лично
готовил ей еду и пробовал все предназначавшиеся ей лекарства. Эти и многие
другие аналогичные рассказы призваны были с детства воспитывать в
почтительном сыне готовность к самопожертвованию во имя культа предков.1
Культ семьи и клана.
Конфуцианский культ предков и нормы сяо способствовали расцвету
культа семьи и клана. Семья считалась сердцевиной общества, интересы семьи
намного превосходили интересы отдельно взятой личности, которая
рассматривалась лишь в аспекте семьи, сквозь призму её вечных - от далеких
предков к далеким потомкам - интересов. Подросшего сына женили, дочь
выдавали замуж по выбору и решению родителей, причем это считалось
настолько нормальным и естественным, что проблема любви при этом вовсе не
вставала. Любовь, т. е. нечто личное и эмоциональное, всегда находилась
совсем иной плоскости, на неизмеримо более низком уровне, чем интересы
семьи, считавшиеся категорией высокого морального долга, «и». Любовь могла
придти после брака, могла и не приходить вовсе (мужчины из состоятельных
семей могли компенсировать её отсутствие выбором наложницы по вкусу - этому
жена не имела права препятствовать, хотя на практике случалось по-разному).
Но это никогда не мешало нормальному существованию семьи и выполнению
супругами своего осознанного социально-семейного долга, который выражался
опять-таки в соблюдении интересов семьи, т.е. в рождении детей, прежде
всего сыновей, призванных продолжить род, упрочить позиции семьи в веках.
Отсюда постоянная тенденция к росту семьи. Большая нерасчлененная
семья ( та самая, которую имел в виду Конфуций, когда он сравнивал её с
государством) существовала и до Конфуция, но по преимуществу среди знати.
Конфуцианство своим культом предков и сяо создало дополнительные стимулы
для её небывалого расцвета: при наличии хотя бы мало-мальски благоприятных
экономических возможностей стремление к совместному проживанию близких
родственников становилось решающим импульсом и резко преобладало над
сепаратическими тенденциями. В результате большие семьи, включавшие в себя
несколько жен и наложниц главы семьи, немалое число женатых сыновей,
множество внуков и иных родственников и домочадцев, стали весьма
распространенным явлением на протяжении всей истории Китая (образ жизни
одной из них хорошо описан в классическом китайском романе «Сон в красном
тереме»). Такие семьи делились лишь после смерти отца, а то и обоих
родителей. Старший сын занимал место гл
| |  скачать работу |
Конфуцианство в Китае |
