Культура московской Руси
сквы.
Монастыри-крепости, защищавшие подступы к городу и созвучные Кремлю по
своему силуэту, со временем стали композиционными центрами окраин Москвы.
Радиальные улицы с бревенчатыми мостовыми вели к центру через увенчанные
башнями ворота Земляного и Белого городов. Жилая застройка городских улиц
состояла в основном из деревянных домов, имевших два – три этажа на
подклетах, отдельные крыши над каждой частью дома, средние сени и крыльцо.
Кремли других городов, как и в Москве, следовали в своих планах рельефу
местности, а на ровных местах имели правильные прямоугольные планы.
Крепостные стены стали выше и толще. Навесные бойницы и зубцы в виде
ласточкина хвоста примененные итальянскими архитекторами в Московском
Кремле, появились и в кремлях Новгорода, Нижнего Новгорода, Тулы и др.
Позднее башни стали декорироваться лопатками и горизонтальными тягами, а
бойницы – наличниками. Свободнее от новых влияний были крепости дальних
Кирилло-Белозерского и Соловецкого монастырей, с мощными стенами и башнями,
сложенными из крупных валунов и почти лишенными украшений.
Сохранившаяся часть великокняжеского кремлевского дворца в Москве с
огромным одностолпным залом наделена чертами западной архитектуры (граненый
руст, парные окна, ренессансный карниз), но вся композиция дворца,
слагавшаяся из отдельных зданий с переходами и крыльцами, близка к
композиции деревянных хором. В архитектуре Успенского собора Московского
Кремля, который было предложено строить наподобие одноименного собора XII
в. во Владимире, традиции владимиро-суздальского зодчества подверглись
существенному переосмыслению. Величественный пятикупольный храм с редкими
щелевидными окнами, прорезанными в могучих барабанах и в глади стен,
опоясанных аркатурным фризом, мощнее по пропорциям и монументальнее своего
прототипа. Впечатляющим контрастом несколько суровым фасадам собора служит
интерьер с шестью равномерно расставленными высокими тонкими столбами,
придающими ему вид парадного зала. Храм-колокольня Ивана Великого,
господствовавший не только не только над Кремлем, но и над всей Москвой,
стал традиционным образцом для подобных высотных доминант и в других
русских городах. Попытка перенести в русский храм мотивы раннего
венецианского Возрождения привела к несоответствию ярусных членений фасада.
В других храмах второй половины XV-XVI в. встречаются свойственные
Московской архитектуре XIV-XV вв. ярусы килевидных закомар, но их ритм
менее динамичен, а размеренные членения фасадов, украшенных аркатурными
фризами узорной кладкой с терракотовыми деталями, делают храмы нарядно-
величавыми. Терракотовые детали встречаются в Белозерье и Верхнем Поволжье,
например, в дворцовой палате в Угличе, где венчающие щипцы над гладкими
стенами заполнены узорной кирпичной кладкой с терракотовыми вставками.
Фасады других светских построек этого времени, как правило, скромнее.
Рост Русского государства и национального самосознания после свержения
татарского ига отразился в каменных храмах-памятниках XVI в. Являя собой
высокое достижение московского зодчества, эти величественные постройки,
посвященные важным событиям, как бы соединяли в себе динамичность
деревянных шатровых церквей и ярусных завершений храмов XIV – XV вв. с
монументальностью соборов XVI в. В каменных церквах-башнях ведущими стали
формы, присущие камню, - ярусы закомар и кокошники вокруг прорезанного
окнами шатра. Иногда и шатер заменялся барабаном с куполом или же башни с
куполами окружали центральную, крытую шатром башню. Преобладание вертикалей
наделяло ликующей динамичностью устремленную в высь композицию храма, как
бы вырастающего из окружающего его открытых «гульбищ», а нарядный декор
придавал сооружению праздничную торжественность
В храмах конца XV и XVI вв. применение так называемого крестчатого
свода, опиравшегося на стены, избавляло интерьер от опорных столбов и
позволяло разнообразить фасады, которые получали то трехлопастное, то
имитирующее закомары завершение, то увенчивались ярусами кокошников. Наряду
с этим продолжали строить четырехстолпные пятикупольные храмы, иногда с
галереями и приделами. Каменные одностолпные трапезные и жилые монастырские
постройки XVI в. имеют гладкие стены, увенчанные простым карнизом или
пояском узорной кладки. В жилой архитектуре господствовало дерево, из
которого строились и дома в 1-2 этажа, и боярские и епископские дворцы,
состоявшие из связанных переходами многосрубных групп на подклетах.
В XVII в. переход к товарному хозяйству, развитие внутренней и внешней
торговли, усиление центральной власти и расширение границ страны привели к
росту старых городов и возникновению новых на юге и востоке, к постройке
гостиных дворов и административных зданий, каменных жилых домов бояр и
купцов. Укрупнение масштабов Москвы вызвало надстройку ряда кремлевских
сооружений. При этом больше думали выразительности силуэта и нарядности
убранства, чем об улучшении оборонительных качеств укреплений. Сложный
силуэт и богатую белокаменную резьбу карнизов, крылец и фигурных наличников
получил теремной дворец, построенный в Кремле. Возрастает число каменных
жилых зданий.
Дворцы в XVII в. эволюционировали от живописной разбросанности к
компактности и симметрии. Это видно из сравнения деревянного дворца в селе
Коломенском с Лефортовским дворцом в Москве. Дворцы церковных владык
включали церковь, а иногда, состоя из ряда зданий, окружались стеной с
башнями и имели вид кремля или монастыря. Монастырские кельи часто состояли
из трехчастных секций, образующих длинные корпуса. Административные здания
XVII в. походили на жилые дома.
IV.Изобразительное искусство.
В первые десятилетия после монголо-татарского нашествия возрождается
живопись. В условиях сильно сократившихся международных и межобластных
связей во 2-ой половине XIII века и в начале XIV в. окончательно
кристаллизуются старые школы живописи и образуются новые.
В иконах и в миниатюрах рукописей Новгорода уже со 2-ой половины XIII
в. определяются чисто местные черты, сложившиеся здесь в росписях XII в.:
ясный образ не осложненный аллегориями, несколько элементарный крупный
рисунок, декоративная яркость цвета.
Художественные мастерские были сосредоточены на архиерейских и
княжеских дворах, и их произведения имеют церковный, либо кастовый
княжеский характер.
В 70-80-х годах XIII в. возникла тверская школа живописи. Росписи Спасо-
Преображенского собора в Твери, исполненные местными мастерами, были первой
попыткой обращения к монументальной живописи после татарского нашествия.
Для не очень высоких по качеству тверских икон и рукописей характерны
белесые высветления и декоративные сочетания белого, красного, голубого.
Несколько позже тверской возникла московская школа, ранние памятники
которой свидетельствуют о тесных ее связях с Ростовом и Ярославлем.
В XIV в. с началом широкого строительства каменных храмов возрождается
фресковая живопись. Фрески собора Снетогорского монастыря близ Пскова по
стилю еще близки к росписям Новгорода типа нередицких. Новгородские росписи
2-й половины XIV в. более свободны по характеру. Одни из них исполнены
выходцами из Византии: фрески церквей Спаса на Ильине улице и Успения на
Волотовом поле. Другие написаны южными славянами: фрески церквей Спаса на
Ковалеве и Рождества на кладбище и церкви Михаила Архангела Сковородского
монастыря.
Наиболее впечатляющи фрески церкви Спаса на Ильине улице, исполненные
Феофаном Греком, а так же фрески Волотова, поразительные по одухотворенной
патетике образов и артистизму. Росписи Феофана по их суровой
выразительности, исключительной свободе композиции и письма не имеют себе
равных не только на Руси, но и в Византии. Хорошо сохранились фрески
угловой камеры на хорах: образы, воплощающие аскетические идеалы,
отличаются психологической напряженностью, техника письма – динамикой и
оригинальностью приемов, колорит предельной сдержанностью. Божество и
святые предстают у Феофана в виде грозной силы, предназначенной управлять
человеком и напоминать ему о подвигах во имя высшей идеи. Их темные лики с
бегло положенными белыми бликами, по контрасту с которыми приобретают
особую звучность разбеленные желтые, малиновые, синие тона одежд, оказывают
на зрителя непосредственное и глубокое воздействие. Фрески церкви Федора
Стратилата стилистически близки к росписям Спаса на Ильине улице. Возможно,
что в их исполнении участвовали русские мастера, учившиеся у греков.
Фреска повлияла и на стиль новгородских икон XIV в., сделавшийся более
свободным и живописным. Произведения Псковских иконописцев XIV в.
выделяются смелой цветовой лепкой и необычным колоритом, основанным на
сочетании оранжево-красных, зеленых, коричневых и желтых тонов. Сумрачная
выразительность образов святых не псковских иконах обнаруживает их
известную близость к работам Феофана Грека.
На севере в XIV в. сложилась вологодская школа живописи. Ее известный
представитель – иконописец Дионисий Глушицкий. В вологодских иконах
преобладают темные, несколько приглушенные тона. Стойкие на севере
архаические традиции делают иконы северного письма XIV-XV вв. нередко
похожими по стилю на памятники более раннего периода.
Расцвет новгородской живописи произошел в XV в. На новгородских иконах
– специфический подбор свят
| |  скачать работу |
Культура московской Руси |
