Ненасилие как убеждение и поступок
Другие рефераты
Уральская Государственная Юридическая Академия
Курсовая Работа
Ненасилие как убеждение и поступок
Выполнил: Хрипушин Александр
Студент ИПиП гр.№ 122
Проверил: Маслеев А.Г.
Екатеринбург 98.
План:
- Введение -
1. Насилие и ненасилие.
2. Ненасилие в действии
3. Стратегия ненасилия
4. Ненасильственная деятельность
5. Путь сильных людей
- Заключение -
- Введение -
Словосочетание "этика ненасилия" воспринимается как тавтология и часто
порождает недоуменный вопрос: "А разве возможна этика насилия?" В самом
деле, этика, рассмотренная в значении морали, нормативного идеала, по
определению совпадает с ненасилием. Более того, нет ни одной другой формы
культуры, включая мировые религии, специфика которой в такой степени была
бы связана с ненасильственной установкой; когда говорится об этике
удовольствий, то она может противопоставляться этике созерцательного
блаженства, когда речь идет об этике доброй воли, то обычно
подразумевается ее отличие от этики результатов — в этих и других подобных
случаях определение выделяет какой-то один признак морали, придавая ему
существенное значение. Иной логический статус имеет этика ненасилия,
поскольку ненасилие, являющееся содержательной определенностью добра, можно
считать синонимом самой этики.
Однако помимо такого общего и в познавательном плане избыточного смысла
понятие этики ненасилия имеет еще особое содержание, связанное с моральным
опытом нашего времени.
В данной курсовой работе определим , что задачами является
проведение исследования утвержденного в сознании некоторых людей убеждения
ненасилия в любых ситуациях и вытекающими из этих убеждений поступками.
Целью же данной работы назовем попытку показать преемущества ненасилия,
закрепленное в менталитете людей, а также и привлечение людей к
ненасильственной деятельности.
1. Насилие и ненасилие
Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе за
справедливые отношения между людьми в обществе. Возможные линии поведения
человека перед лицом насильственно поддерживаемой социальной
несправедливости можно свести к трем основным.
Во-первых, это пассивность, малодушие, трусость, капитуляция, словом,
непротивление насилию. Такая позиция заслуживает безусловной негативной
оценки.
Во-вторых, ответное насилие. Эта линия поведения является в практическом
плане более эффективной и в нравственном плане более достойной, чем первая.
В ответном насилии уже, по крайней мере, чувствуется «ответственность за
цели» (Жан Госс). Это уже вызов насилию, активное его неприятие, борьба с
ним. Широко известны слова Ганди о том, что если бы перед человеком был
выбор между трусливым смирением или насильственным сопротивлением, то
предпочтение, конечно, следовало бы отдать насильственному сопротивлению.
Ответное насилие лучше, чем покорность. Но есть еще третья линия поведения
— это активное ненасильственное сопротивление, преодоление ситуации
несправедливости, но другими — принципиально ненасильственными - методами.
Отождествление ненасилия с пассивностью является одним из устойчивых
общественных предрассудков. В обыденном сознании насилие, как правило,
оправдывается в качестве альтернативы покорности. Такая позиция была бы
понятна только в том случае, если бы не было третьей возможности —
ненасилия, предполагающего исключительно высокую степень активности и
действенности, более высокую, чем ответное насилие.
Важно подчеркнуть следующее: эти три линии поведения образуют восходящий
ряд и с прагматической и аксиологической точек зрения. И по критерию
эффективности, и по критерию ценности противонасилие выше пассивности,
ненасилие выше противонасилия. Ненасилие, следовательно, представляет собой
постнасильственную стадию в борьбе за социальную справедливость. В отличие
от пассивности, являющейся позицией человека, который не поднялся, не дорос
до ответного насилия, оно представляет собой способ поведения человека,
который перерос насильственный способ решения проблемы. Перерос и духовно,
так как в противовес насилию, всегда предполагающему разделение людей на
две неравноправные касты — «своих» и «чужих», «добрых» и «злых» и т. д.,
оно исходит из метафизической святости каждого человека, и душевно, так как
требует большего мужества, чем то, которое требуется для преодоления
физического («животного») страха. Для любви нужно больше кругозора и больше
мужества, чем для кровной мести, дуэли или иной физической расправы с
«врагом».
Ответное насилие и активное ненасилие — разные ступени, стадии зрелости
человеческих усилий, направленных на борьбу за социальную справедливость.
Ответное насилие пользуется для этой цели неадекватными средствами и в
лучшем случае может рассчитывать на ограниченный и внешний успех, оно не
выводит за пределы насилия. Ведь даже если признать, что насилие может
вести к справедливости, то это вовсе не значит, будто оно само является
справедливым делом. Ненасилие переводит цели и средства борьбы в
качественно однородную нравственную плоскость, направлено на устранение не
только эмпирических результатов несправедливости, но и их внутренних
оснований, оно разрывает цепь насилия, поднимает человеческие отношения на
другой уровень. Такая последовательность находит также подтверждение в
истории идеи ненасилия: до того и для того, чтобы она могла быть
сформулирована в качестве развернутой программы в «Новом завете», она
существовала в «Ветхом завете» в неразвитой еще форме. Основное различие
заключалось в том, что в «Ветхом завете» норма «Не убий» была направлена
прежде всего на регламентацию поступков и допускала древний закон талиона.
В «Новом завете» она трансформировалась в последовательную этику любви,
доходящую до глубочайших ментальных структур и не знающую никаких
исключений вплоть до парадоксального «возлюбите врагов ваших». Характеризуя
эту историческую последовательность, И. А. Ильин пишет: «Сама идея о
возможности сопротивления посредством непротивления даруется человечеству и
оказывается применимой тогда и постольку, когда и поскольку общий, родовой
процесс обуздания зверя в человеке грозою и карою («Ветхий завет») создает
накопленный и осевший итог обузданности и воспитанности, как бы экзистенц-
минимум правосознания и морали, открывающий сердца для царства любви и духа
(«Новый завет»)»[1].
2. Ненасилие в действии
Ненасилие впервые было проповедовано при раннем христианстве. Идеал
ненасилия, сформулированный в Нагорной проповеди Иисуса Христа в качестве
средоточия духовных усилий человека, обозначил резкий поворот в истории
европейской культуры. Заповеди непротивления злу насилием, любви к врагам
были настолько же ясными, насколько и парадоксальными; они до такой степени
противоречили здравому смыслу, природным инстинктам и социальным мотивам
человека, что сохраняли с действительностью лишь отрицательную связь. "Если
бы общество в его нынешнем состоянии буквально последовало моральным
заветам Евангелий, это привело бы к его немедленной гибели", — пишет
Уайтхед[2]. Сказанное, конечно, в еще большей мере можно отнести к самим
евангельским временам. Нагорная проповедь предназначена для идеального мира
и нужно быть святым, не от мира сего, чтобы суметь принять ее перевернутую
логику. "Кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую" (Мт., 5,
38). По смыслу заповеди она обращена и к тем, кто ударяет по щеке, и не
должно было бы быть тех, кто делает это. "Подставь другую щеку!" —
безусловная заповедь не задается вопросом, каким же это образом другому
приличествует бить" Однако самое удивительное состоит в том, что способ
поведения по заповеди ничуть не меняется (разве что становится еще более
заповедальным из-за того, что приходится действовать в чужеродной среде,
где принято бить по щекам. Точно гак же математик ничуть не смущается и не
отступает от чарующей гармонии точек, линий и окружностей из-за того, что
не находит их в эмпирическом мире. В случае первых христиан эта
приверженность моральным абсолютам при полном равнодушии к неустроенности
общественной жизни и нежелании что-то в ней улучшать имела то разумное и
вполне практичное объяснение, что они ждали скорого конца света.
Непротивление злу, будучи свидетельством нравственного совершенства,
индивидуальной победы над грехом, не рассматривалось в качестве пути
преодоления самого зла или. если выражаться мягче, эта очищающая роль
ненасилия была слабо акцентирована.
Наше время внесло существенные изменения в традиционное понимание
ненасилия: они связаны с именами и практической деятельностью Г. Торо, Л.Н.
Толстого, в особенности ML Ганди и М.-Л. Кинга, их организованных в
различные группы и движения последователей во всем мире. Для современной
концепции ненасилия, которая существует не только и не столько как
теоретическая конструкция, но прежде всего как сумма практических опытов,
характерны, по крайней мере, два важных момента.
Во-первых, ненасилие органически увязано с борьб
| |  скачать работу |
Другие рефераты
| 
