Обряд харакири у японцев
ать на месте совершения сэппуку. Это были
1—2 главных советника дайме (каро), 2—3 второстепенных советника (енин),
2—3 моногасира — приближенных 4-й степени, заведующий дворцом (русуи, или
русубан), 6 прислужников 5—6-го ранга (если осужденный вверялся надзору
князя), 4 самурая низшего ранга, которые приводили в порядок место
исполнения сэппуку и погребали тело (если просьба родственников осужденного
о выдаче им останков была отклонена). Число прислужников зависело от ранга
приговоренного. В случае осуждения харакири в пределах клана (то есть если
самурай осуждался на харакири не правительством сегуна, а собственным
господином — феодальным князем) осужденному помогали 2—3 прислужника.
В качестве свидетелей выступали общественные цензоры, главный из которых
объявлял осужденному приговор непосредственно перед собственно харакири и
затем сразу же покидал место, на котором должно было делаться сэппуку.
Второй цензор оставался, чтобы засвидетельствовать исполнение приговора.
Представители власти удостоверяли не только смерть, но и строгое соблюдение
всех церемоний и формальностей при харакири самурая. Важными считались
мельчайшие подробности, каждый жест и движение были строго определены и
регламентированы.
В соответствии с ритуалом кайсяку и его помощники одевали свои
церемониальные одежды (в случае осуждения преступника правительством), при
харакири самурая из их собственного клана — только кимоно и поясную одежду
— хакама. Хакама перед исполнением сэппуку подворачивалась. При харакири
самурая высокого ранга «секунданты» обязаны были надевать белые одежды.
Прислужники надевали пеньковое платье и также подворачивали свои хакама.
Перед чтением приговора осужденному приносили на большом подносе смену
платья, которое надевалось после его прочтения. Во время сэппуку буси был
одет в белую одежду без гербов и украшений, которая рассматривалась и
погребальное платье. Она называлась «синисодзо («одеяние смерти»).
После того, как подготовка и осмотр места харакири были завершены, а
кайсяку и присутствующие при сэппуку проэкзаменованы на знание церемонии,
наступал главный момент обряда. Обстановка проведения харакири требовала
торжественности и должна была быть «красивой». От присутствующих же
требовалось относиться к осужденному со вниманием и уважением.
Хозяин дворца (дома), в котором проводилась церемония, вел цензоров к
месту, где зачитывался приговор, при этом этикет требовал, чтобы свидетели
были одеты в церемониальное пеньковое платье и шли с двумя мечами. Затем
приводили осужденного, окруженного сопровождающими его лицами: моногаси шел
спереди, енин — сзади, шесть прислужников 5—6-го ранга — по бокам.
После того как все рассаживались по местам, главный цензор, не глядя в
сторону преступника, начинал чтение приговора, стараясь делать это ровным
голосом, дабы придать спокойствие и твердость присутствующим. Осужденному
разрешено было сказать главному свидетелю то, что он хочет, однако если его
речь была сбивчива и несвязна, цензор клана (главный свидетель) делал знак
прислужникам, и те уводили приговоренного. В случае если осужденный просил
письменные принадлежности, чтобы изложить свою последнюю волю, приближенные
дайме должны были ему отказать, так как это запрещалось законом. Затем
главный цензор покидал место совершения сэппуку, и сразу же после прочтения
приговора он должен был приводиться в исполнение, чтобы мужество не
изменило со временем осужденному.
Прислужники во время чтения приговора сидели справа и слева от осужденного.
В их обязанности входило не только всячески помогать приговоренному к
харакири самураю, но и убить его (отрубить голову или заколоть) при попытке
к бегству кинжалами, которые прислужники прятали у себя за пазухой.
Осужденный входил в загороженное пространство (если харакири совершалось в
саду) через северный вход и занимал свое место для исполнения сэппуку,
садясь лицом к северу. Возможно было и обращение лицом к западу с
соответствующим оформлением места исполнения сэппуку. Кайсяку со своими
помощниками входил через южные ворота, становился слева сзади, спускал с
правого плеча свои церемониальные одежды, обнажал меч и клал ножны от него
сбоку, делая все так, чтобы этого не видел приговоренный. Другой ассистент
в это время преподносил осужденному на подносе кинжал, а прислуживающие
самураи помогали сбросить одежду и обнажить верхнюю часть тела. Совершающий
харакири брал предложенное ему оружие и делал один (или более, в
зависимости от способа) прорез в брюшной полости, стараясь перерезать мышцы
и кишки по всей ее длине. Производить эту операцию следовало без
поспешности, уверенно и с достоинством. Кайсяку внимательно должен был
наблюдать за происходящим сэппуку и вовремя нанести окончательный удар
умирающему. В зависимости от договоренности и условий совершения харакири
выделялись несколько моментов для отсечения головы: когда «секундант»
отходит, поставив поднос с кинжалом перед буси, когда сужденный протянет
руку для того, чтобы взять поднос (или, согласно ритуалу, поднимает поднос
ко лбу), когда самурай, взяв кинжал, смотрит на левую сторону живота; когда
осужденный наносит себе удар кинжалом (или делает прорез живота). В
некоторых случаях кайсяку ждал момента потери сознания и только тогда
отрубал осужденному голову. Особо важно было для кайсяку не упустить нужный
момент для отделения головы от туловища, так как очень трудно обезглавить
человека, потерявшего способность владеть собой. В этом и заключается
искусство кайсяку. При совершении обряда харакири обращалось также внимание
на «эстетическую» сторону дела. Кайсяку, например, рекомендовалось нанести
умирающему такой удар, при котором отделившаяся сразу от туловища голова
все-таки повисала бы на коже шеи, так как считалось некрасивым, если она
покатится по полу.
В случае когда «секундант» не сумел отрубить голову одним ударом и
осужденный делал попытку встать, прислужники-самураи обязаны были добить
его. Когда голова была отрублена, кайсяку отходил от трупа, держа меч
острием вниз, вставал на колени и протирал лезвие белой бумагой. Если у
кайсяку не было других помощников, он сам брал отрубленную голову за пучок
волос (магэ) и, держа меч за лезвие, поддерживая рукояткой подбородок
головы осужденного, показывал профиль свидетелю (слева и справа). В случае
если голова была лысая, положено было проткнуть левое ухо кадзукой
(вспомогательным ножом, имеющимся при ножнах меча) и таким образом отнести
ее для освидетельствования. Для того чтобы не запачкаться кровью,
«секундант» должен был иметь при себе золу. После засвидетельствования
совершения обряда свидетели поднимались и уходили в особое помещение,
где хозяин дома (дворца) предлагал чай, сладости. В это время самураи
низшего ранга закрывали тело, как оно лежало, белыми ширмами и приносили
курения. Место, где происходило харакири, не подлежало очищению (в редких
случаях его освящали молитвой), оно должно было постоянно держаться в
памяти; брезгливое же отношение к помещению, запачканному кровью
осужденного, порицалось.
Список литературы
1. А. Б. Спеваковский. Самураи — военное сословие Японии. М., 1981
2. Л. Я. Штернберг. Айнская проблема. М.,1985
3. Л. Я. Штернберг. Культ инау у племени айнов. М.,1985
М.М.Добротворский. Обряды племени айнов. М.,1980
| |  скачать работу |
Обряд харакири у японцев |
