Оппозиционно-публицистическая деятельность А.И. Герцена за рубежом на примере Вольной русской типографии и Колокола
ыми и
квартальными мы сделаемся потом»[5].
Второй номер по содержанию был разнообразнее первого: кроме
произведений Герцена, в него вошли присланные в Лондон запрещенные стихи
Пушкина, Рылеева и других поэтов, статьи Н.И. Сазонова и Н. П. Огарева,
два письма из России.
Более того, уже к середине 1856 г. обнаружилось, что рукописей из
России поступает так много, а по характеру своему они иногда столь
значительно отличаются от направления «Полярной звезды», что необходимо
время от времени издавать особые, составленные из этих рукописей сборники.
Так возникли сборники «Голоса из России». Первый из них вышел в свет в июле
1856 г. «Мы не отвечаем за мнения, изложенными не нами», - счел Герцен в
предисловии.
2. Деятельность Герцена в журнале
«Колокол»
3. «Колокол» - начало.
В начале апреля 1856 г. в Лондон приехал старый друг и единомышленник
Герцена – Николай Платонович Огарев, который немедленно стал участвовать в
изданиях Вольной типографии. Во второй книге была помещена его статья
«Русские вопросы» за подписью «Р.Ч.» («Русский человек»). С этого времени
Огарев становится ближайшим помощником и соратником Герцена. Огареву,
который только что приехал из России и живо чувствовал потребности русской
общественной жизни, и принадлежала мысль – издавать в Лондоне новый
периодический орган. Это издание должно было выходить чаще, чем «Полярная
звезда», откликаться на все текущие события и вопросы русской жизни и быть
удобным для распространения.
Через год, в апреле 1857 г., Герцен особым листком известил читателей
о выходе «Колокола»: «События в России несутся быстро, их надобно ловить на
лету, обсуживать тотчас. Для этого мы предпринимаем новое повременное
издание. Не определяя сроков выхода, мы постараемся ежемесячно издавать
один лист, иногда два, под заглавием «Колокол»… О направлении говорить
нечего; оно то же, которое проходит неизменно через всю нашу жизнь… В
отношении к России мы хотим страстно, со всей силой последнего верования,
чтоб с нее спали наконец ненужные старые свивальники, мешающие могучему
развитию ее. Для этого мы теперь, как в 1855 году, считаем первым
необходимым, неминуемым, неотлагаемым шагом: освобождение слова от цензуры,
освобождение крестьян от помещиков, освобождение податного сословия от
побоев.
Обращаемся ко всем соотечественникам, делящим нашу любовь к России, и
просим их не только слушать наш «Колокол», но и самим звонить в него»[6].
Сейчас же я позволю себе включить в свою работу отрывки из
книги Льва Славина «Ударивший в Колокол», которая представляет собой цикл
воспоминаний о Герцене. Воспоминания эти облечены автором в художественную
форму, но, тем не менее, они безусловно содержат в себе ценные сведения о
том, как же именно началась история «Колокола».
Вот что Лев Славин пишет о начале издания журнала:
«В первом номере был обширный обзор, подписанный «Р.Ч.» - псевдоним,
которым первые годы пользовался Огарев. Его же – обзор министерства
внутренних дел. Затем – отделы «Смесь» и «Правда ли?», где язвительное перо
Герцена прошлось по различным случаям безобразного произвола в России.
Вообще же первые номера…были составлены усилиями двух человек: Герцена
и Огарева. Впоследствии редакция значительно расширила список сотрудников –
и не только за счет корреспондентов из России… Герцен в этом отношении
всегда проявлял широту. Его личные более чем холодные отношения с Сазоновым
и Энгельсоном не помешали ему привлечь их к сотрудничеству. Двери его дома
были для них закрыты, но широко открыты ворота в Вольную русскую
типографию.
Как была решена вторая часть «проектеца»(именно так, по Льву Славину,
отозвался Огарев о плане издания «Колокола» в разговоре с Герценом – прим.
А.К.), наиболее трудная: распространение «Колокола» в России?
Один из первых перевалочных пунктов был организован в Кенигсберге…В
дальнейшем каналы проникновения «Колокола» в Россию умножились. Небольшой
по размеру и тонкий «Колокол» свободно умещался в чемоданах с потайным
отделением. Иногда ему придавали видимость тюков с упаковочной бумагой, и
тогда «Колокол» проникал в Россию целыми кипами…Доходило до того, что в
портовых городах за границей использовали прибывавшие туда военные суда:
«Колоколом» начиняли стволы боевых орудий.
Конечно, «Колокол» не выжил бы, если бы не связал себя единой
кровеносной сетью с Россией. Он питал ее своей правдой и гневом, а она его
– своими бедами и горестями. «Колокол» не был изданием эмигрантов для
утешения их узкого круга. Сила его в том, что он стал народным органом.»
Итак, исходя из слов Льва Славина, становится окончательно ясно, что
Герцен отнесся к изданию «Колокола» с максимальной серьезностью и с
колоссальным энтузиазмом. Ведь далеко не каждый человек сможет привлечь к
делу всей своей жизни людей, с которыми ему, мягко говоря, не очень
хотелось бы общаться. Герцен же оказался выше своих личных обид и привлек к
изданию журнала даже этих людей, потому что знал – чем больше людей,
преданных его идеям будет трудиться в «Колоколе», тем более разнообразным
будет журнал и тем более эффективным будет его воздействие на читательскую
аудиторию, а именно к этому в общем-то и стремился Герцен и его ближайшие
сподвижники. Конечно же им это удалось, о чем и пойдет речь далее.
2. «Колокол» на пике популярности
В первое пятилетие своего существования «Колокол» имел в России
неслыханный успех и приобрел исключительное влияние. Это было естественно в
условиях общественного подъема, начавшегося после Крымской войны, роста
крестьянского движения, постепенного нарастания революционного кризиса.
«Колокол» отвечал на пробуждение в широких слоях русского общества
потребность в свободном, бесцензурном органе антикрепостнического и
демократического направления, открыто разрешающим наболевшие вопросы
русской жизни.
Одной из причин популярности «Колокола» была поразительная
одаренность Герцена как публициста. Незаменимым соратником Герцена был
Огарев, перу которого принадлежала большая часть выступлений «Колокола» по
экономическим и юридическим вопросам. Кроме их статей постоянно
публиковались злободневные сообщения из России, блестяще обработанные
редакцией и снабженные убийственными примечаниями.
В первых номерах «Колокола» еще не было материалов, присланных из
России. Но уже в 5-м листе редакция могла писать: «Мы получили за прошлый
месяц ворох писем; сердце обливается кровью и кипит бессильным
негодованием, читая, что у нас делается под спудом»[7]. С этого времени
«Колокол» начинает серию разоблачений, направленных на конкретных
представителей самодержавно-крепостнического режима и на злодеяния, которые
они чинили по отношению к людям.
Изобличение же русской буржуазии и ее хищничества еще не могло
стать одним из основных мотивов «Колокола».Тем не менее можно указать на
одну заметку Герцена в «Колоколе», направленную против известного в то
время либеральничавшего откупщика-миллионера Кокорева. На строительстве
Волжской железной дороги, в котором принимал участие Кокорев, администрация
при помощи полиции силой удерживала жестоко эксплуатируемых и разбегавшихся
рабочих. Для того чтобы заставить рабочих остаться, была вызвана воинская
команда и двое рабочих застрелены. Саркастически заканчивал Герцен эту свою
заметку: «Г. Кокорев, любитель гласности и поклонник русского народа,
правда ли это?»
Правительство Александра II боялось герценовских разоблачений, было
напугано его требованиями и чрезвычайно опасалось проникновения вольной
печати в народ. Меры борьбы с лондонскими изданиями стали предметом
постоянных забот царского правительства. Лица, уличенные в передаче изданий
Вольной типографии или в связях с Герценом и Огаревым, подвергались
преследованию. Русской печати запрещалось даже упоминать имя Герцена. В то
же время за границей подкупленная пресса выступала против Герцена, изливая
на него клевету и брань. Особенно старалась правительственная русская
газета «Le nord», выходившая в Брюсселе на французском языке.
За границей стали появляться книги, направленные против Герцена: книга
«Искандер-Герцен» и брошюра Шедо-Феротти.
С 15 февраля 1858 г. «Колокол» стал выходить 2 раза в месяц. Его тираж
увеличен до трех тысяч экземпляров, что по тем временам считалось очень
большой цифрой.
Главной чертой направления «Колокола» и всей вольной печати была
борьба за освобождение крестьян от крепостного права. Журнал с сочувствием
писал о крестьянских волнениях, требовал немедленного уничтожения
крепостного права с передачей крестьянам той земли, которая находилась в их
пользовании. «Колокол» встал горой за освобождение крестьян»[8], - указывал
В.И. Ленин.
Чем в
| |  скачать работу |
Оппозиционно-публицистическая деятельность А.И. Герцена за рубежом на примере Вольной русской типографии и Колокола |
