Оппозиционно-публицистическая деятельность А.И. Герцена за рубежом на примере Вольной русской типографии и Колокола
ыше поднималось крестьянское движение, чем яснее обозначался союз
правительства и помещиков, чем все более откровенно и все более подло
либералы пресмыкались перед царизмом, тем решительнее Герцен вставал на
сторону народа против блока правительства, крепостников и либералов, на
сторону молодого революционного поколения, возглавленного Чернышевским.
Герцен все чаще стал выступать с революционным призывом, обращенным
непосредственно к народу. Как писал В.И. Ленин, «…демократ все же брал в
нем верх»[9].
Демократическая линия «Колокола» ясно проявилась в требованиях,
которые Герцен и Огарев выдвигали в области крестьянской реформы в период
ее подготовки.
Они настойчиво требовали «не выкупа усадебной земли, а выкупа всей
земли, какую имеют в пользовании помещичьи крестьяне»(«Колокол», л.35), и
решительно восставали против предоставления помещику власти «начальнику
общины»(«Колокол», л.42 – 43), против установления для крестьян
переходного, «срочно-обязанного» периода («Колокол», л.51), против отрезков
земли в пользу помещика («Колокол», л.62).[10]
Будучи органом революционной демократии, «Колокол» отразил в то же
время либеральные тенденции своих руководителей, их отступления от
демократизма к либерализму. Герцен и Огарев были менее последовательными,
чем Чернышевский и Добролюбов. Не понимая классовой природы русского
самодержавия, они наивно мечтали о «революции сверху». Этим и объясняется
появление писем Герцена к Александру II, в которых он уговаривает
освободить крестьян с землей. В. И. Ленин сказал об этих письмах, что их
«нельзя теперь читать без отвращения»[11].
Герцен правильно понял ограниченность буржуазных революций, при
которых народные массы остаются по-прежнему обездоленными, но при этом впал
в крайность и стал вообще недоверчиво относиться к насильственным методам
преобразования действительности.
Это выразилось в его статье «Революция в России», которая была
напечатана во втором листе «Колокола» от 1 августа 1857 г. Вот как Герцен
описывает ситуацию в России: «Мы сто пятьдесят лет живем в ломке старого;
…Мы с Петра I в перестройке, ищем форм, подражаем, списываем и через год
пробуем новое. Достаточно переменить министра, чтобы вдруг из
государственных крестьян сделать удельных или наоборот».
И вслед за этим следует вывод: «Имея власть в руках и опираясь с одной
стороны на народ, с другой – на всех мыслящих и образованных людей в
России, нынешнее правительство могло бы сделать чудеса, без малейшей
опасности для себя.
Такого положения, как Александр II, не имеет ни один монарх в Европе,
- но кому много дается, с того много и спросится!..»[12]
Герцен приходит к выводу о том, что мирным путем в России никаких
преобразований добиться не удастся, вместе с тем он, как уже было отмечено
выше, не являлся сторонником революции. Хотя в № 8 «Колокола» Герцен
указывает на правомерность крестьянской войны ради интересов народа.
Поводом к этому послужило заявление тамбовских крепостников, которые
противились намерению правительства провести реформу крепостного права.
Усиление подобных тенденций в публицистике Герцена связано с тем, что
в России к 1859 г. сложилась революционная ситуация. Именно об этом писал
Ленин в статье «Крах II Интернационала».
«Колокол» меняет свою социальную ориентацию. Это выразилось в том, что
Герцен разочаровался в среднем интеллигентном дворянстве, перестав видеть в
нем двигатель последующих изменений в русской жизни.
Между тем непоследовательность и противоречия в политической позиции
«Колокола» привели к конфликту Герцена с новым поколением революционеров-
разночинцев. В листе 44 журнала от 1 июня 1859 г. Герцен помещает статью
«Very dangerous!!!» , на которой хотелось бы остановиться более подробно.
В этой статье Герцен обрушивается на «Современник» и на «Свисток» за
их насмешки над либерально-обличительной литературой и за отрицательное
отношение к лишним людям. Добролюбов, который вел «Свисток», доказывал, что
нельзя ограничиваться обличением частных несправедливостей, в чем,
собственно, и преуспевал «Колокол», в особенности рубрика «Под суд».По
мнению Добролюбова нужно не обличать, а бороться с самодержавием и
крепостничеством.
Вот что пишет по этому поводу Герцен: «В последнее время в нашем
журнализме стало повевать какой-то тлетворной струей, каким-то развратом
мысли…Журналы, сделавшие себе пьедестал из благородных негодований…катаются
со смеху над обличительной литературой, над неудачными опытами гласности…В
«обличительной литературе» были превосходные вещи. Вы воображаете, что все
рассказы Щедрина и некоторые другие так и можно теперь гулом бросить с
«Обломовым» на шее в воду? Слишком роскошничаете, господа!.. Не лучше ли в
сто раз, господа, вместо освистываний, неловких опытов, вывести на торную
дорогу – самим на деле помочь и показать, как надо пользоваться
гласностью?.. Истощая свой смех на обличительную литературу, милые паяцы
наши забывают, что по этой скользкой дороге можно досвистаться … и до
Станислава на шею!»[13]
Добролюбов ответил на выступление Герцена в июньской книжке
«Современника», в которой утверждал, что революционно-демократическая
критика, не отрицая необходимости обличений и гласности, стремится к «более
цельному и основательному образу действий». Для специального объяснения с
Герценом в Лондон приехал Чернышевский. В результате этого свидания в 49-м
листе «Колокола» от 1 августа 1859 г. появилось «Объяснение статьи «Very
dangerous!!!»
В этом объяснении Герцен заявляет: «Нам бы чрезвычайно было больно,
если б ирония, употребленная нами, была принята за оскорбительный намек. Мы
уверяем честным словом, что этого не было в уме нашем…Мы не имели в виду ни
одного литератора, мы вовсе не знаем, кто писал статьи, против которых мы
сочли себя вправе сказать несколько слов, искренно желая, чтобы наш совет
обратил на себя внимание».[14]
Тем самым, Герценом была фактически признана ошибочность его резких
выпадов против «Современника». Такая позиция Герцена была обусловлена тем,
что он не понимал еще убеждений разночинцев, не рассчитывал на их силы и
вместе с тем переоценивал роль дворянской интеллигенции в революционном
движении, а все лишь из-за того, что он был оторван от России. Чернышевский
также понял, что Герцен – их потенциальный союзник и впоследствии назвал
статью «Very dangerous!!!» «удивительным недоразумением», а Герцен назвал
«Современник» «русскими собратьями». То есть, конфликт с Чернышевским и
Добролюбовым был исчерпан, так как Герцен своим «Объяснением…» фактически
вступил в противоречие со своей первой статьей и с ее враждебно-
издевательским тоном, признал свою неправоту. Отрадно то, что стороны вышли
из этого конфликта путем взаимного сближения позиций, а не стали усугублять
его, так как в этом случае конструктивное сотрудничество Герцена и
демократов было бы практически невозможно.
В листе 64 «Колокола» (1 марта 1860 года) было напечатано было «Письмо
из провинции», подписанное «Русский Человек», которое представляет собой
изложение позиций русской революционной демократии. Его автор упрекал
Герцена в том, что он восхваляет царскую семью вместо того, чтобы обличать
неправду, а также говорил о том , что единственное средство для коренных
изменений в жизни русского человека – это топор.
Герцен прокомментировал это письмо предисловием, которое поместил в
этом же номере журнала. «Мы расходимся с вами не в идее, а в средствах, -
писал он, - не в началах, а в образе действования. Вы представляете одно
из крайних выражений нашего направления… К топору…мы звать не будем до тех
пор, пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора.
Чем глубже…мы всматриваемся в западный мир…тем больше растет у нас
отвращение от кровавых переворотов…К метлам надо призывать, а не к
топору!.. Восстания зарождаются и возрастают, как все зародыши, в тиши и
тайне материнского чрева, им надобно много сил и крепости, чтоб выйти на
свет и громко кликнуть клич…Призвавши к топору, надобно иметь
организацию…план, силы и готовность лечь костьми, не только схватившись за
рукоятку, но схватив за лезвие, когда топор слишком расходится? Есть ли все
это у вас?»[15]
Иными словами, Герцен этим ответом вторично вступил в полемику с
демократами(кстати, существует гипотеза, согласно которой автором письма
был Чернышевский), хотя, справедливости ради стоит отметить, что возражения
Герцена в этом случае были гораздо менее колкие, нежели в статье «Very
dangerous!!!», это можно понять даже по приведенному отрывку из
«Предисловия…» Герцена . Да и вообще в те годы Герцен и Огарев в те годы
боролись против либерализма, подвергали беспощадной критике самодерж
| |  скачать работу |
Оппозиционно-публицистическая деятельность А.И. Герцена за рубежом на примере Вольной русской типографии и Колокола |
