Освоение Крыма и Малороссии в правление Екатерины Второй
очь Иван Ивановича и
обвенчаться с ней. Бецкой, душой привязанный к молодым, оставил их жить у
себя, и Осип Михайлович стал как бы негласным хозяином одного из первых
домов в Петербурге. Екатерина II лично поздравляла Рибаса с рождением обоих
дочерей и стала сестрам крестной матерью. Теперь без ложной скромности Осип
Михайлович мог сказать, что является пусть дальней и неоглашенной, но все-
таки родней первой даме Российской империи.
Весной 1762г. у Екатерины II родился внебрачный сын от Григория
Орлова. Сначала его выдавали за младшего сына Шкурина – камердинера
Екатерины, а когда он подрос, поместили в семью надежного человека – Осипа
Рибаса. Так Осип Михайлович стал воспитателем полуцарственного ребенка,
получившего имя Алексей Бобринский. По справедливости надо сказать, что
выбор воспитателя был не совсем удачным. По части высокой нравственности
Осип Михайлович был весьма уязвим: судя по дневнику Алексея, чудом
сохранившемуся, сценам и ситуациям, не предназначенным для детских глаз, не
было конца. Осип Михайлович же с юности привык к боевой обстановке.
Домашние сцены не вредили его самочувствию и продвижению по служебной
лестнице.
В Зимнем дворце за ним закрепилась репутация человека буквально
напичканного дельными мыслями и идеями. Поскольку в этом всегда была
нехватка, Осип Михайлович постоянно был востребован. Очень ко времени,
учитывая большую активность России на море, пришелся его проект
переоснащении российского флота. В 1791 году Рибас стал адмиралом. Это
звание он получил за особую услугу, оказанную России, как морской державе.
Однажды его послали с заданием исследовать береговую линию Черного
моря к востоку и западу от Очакова. Русский отряд наткнулся на турецкую
крепость Хаджибей, которую старательно обходили торговые караваны, зная,
какое это разбойничье гнездо. Рибас же восхищался прибрежной полосой возле
Хаджибея. Тут и по сей день можно с одинаковой легкостью плавать, торговать
и держать оборону. С небольшим ударным отрядом он выбил турок из крепости,
дав им понять, что власть переменилась.
В 1793г. Рибас составил проект строительства военно-торгового порта в
Хаджибее, и с этого момента его жизнь сильно переменилась. Он стал
начальником несуществующего города. Несколько десятков глинобитных домишек
возле развалин крепости и пустыня с трех сторон – вот с чего он начал.
Точный расчет опытного фортификатора вместе с воображением неисправимого
романтика помогали ему представить, каким прекрасным будет его детище,
дайте только срок.
Название Хаджибей напоминало о турецком происхождении города.
Российский порт решили переименовать созвучно бывшему здесь в древности
греческому поселению Одисос. Потом переделали в Одессу – все-таки
государством правила женщина. Рибас строил, дышал пылью и слушал с утра до
ночи скрип телег, которые везли переселенцев из России и Малороссии. Это
была еще смирная публика. С остальными только он и мог разобраться, хитрый,
изворотливый, всегда склонный к компромиссу. «Помойная яма Европы»,
«Республика жуликов»[5], – вот что говорили о детище Рибаса. Он и вправду
качал новорожденную Одессу под колыбельную волн, пиратские гики, мрачные
гимны сбежавших сюда колодников и верил: город будет гордость России…
«Первый одессит» покинул свой пост не по своей воле, вступивший на
престол Павел I пересмотрел все должности и всех людей на них. Это портило
судьбы и не шло на пользу дела. Рибаса вызвали в Петербург и назначили на
должность управляющего Лесным департаментом. Он взялся за дела, но не
устоял перед большим искушением и быстро проворовался. Причем проворовался
так сильно, что пешеходная прогулка в кандалах в Сибирь, учитывая
вспыльчивость Павла I, могла бы считаться Божьей милостью. Однако адмирал и
ненадежный лесничий был всего лишь «отставлен от службы», и это не
случайно. Голова, быстрое соображение и невероятная пронырливость спасали
Рибаса из самых безвыходных положений. Недаром, желая сделать Кутузову
комплимент, Суворов говорил: «Хитер, хитер – его и Рибас не обманет».
На протяжении всей жизни любимым хобби Осипа Михайловича было
составление проектов. Помимо двух упомянутых планов – переоснащения
Российского флота и строительства военно-торгового порта на месте крепости
Хаджибей, он составил: великолепный проект укрепления Кронштадта, а
самостоятельно овладев законами механики, план строительства особого моста
через Неву и план поднятия потопленных Турецких судов для пополнения ими
Российской флотилии.
Во время жизни Осипа Михайловича за ним закрепилась слава
авантюриста, пройдохи, что не исключало, впрочем, законного восхищения его
цепким умом, предприимчивостью, инициативой и обаянием, покорявшим всех.
Осип Михайлович де Рибас умер на 51-ом году жизни при таинственных
обстоятельствах. Его место главы строящегося порта и градоначальника Одессы
занял 37-летний человек по имени Арман Эммануэль де Ришелье.
Арман Эммануэль де Ришелье.
Арман Эммануэль де Ришелье был родней того самого кардинала Ришелье
из романа Дюма, который после своей смерти оставил огромное богатство,
которое не смогли промотать многие из очень способных на такие подвиги
родственников.
Одним из них был маршал Ришелье, которому Арман Эммануэль приходился
внуком, причем любимым. В юноше как будто бы сломался какой-то
наследственный винтик – он не чувствовал тяги к мотовству. И к нимфам,
расставлявшим ловушки несусветно богатому наследнику маршала, – тоже. В 15
лет молодого де Ришелье женили на герцогине де Рошешуар тринадцати лет
отроду. После обручения, минуя свадебный пир, молодой муж с гувернером
уехал в путешествие длинною в полтора года. Впоследствии его краткие визиты
к жене носили чисто дружеский характер. По свидетельству очевидцев, чета де
Ришелье исповедовала подчеркнутое уважение к друг другу.
Молодой де Ришелье выглядел в королевских апартаментах белой вороной:
он избегал дворцовых увеселений. Ему было откровенно скучно в Версале. Он
много читал, путешествовал, выучил несколько языков. Но жизнь все равно не
подбрасывала ничего, что могло бы пробудить страсти в этом словно дремлющем
человеке. Получив чин генерала, он с усмешкой смотрел на свою шпагу, мирно
дремавшую в ножнах. Чистая случайность навела его на мысль предложить его
стране, где оружие в ходу. Такой страной, расширявшей свои пределы, и сферы
влияния была Россия. Поняв, какие его ожидают перспективы, Арман Эммануэль
покинул Францию. Вскоре, его шпага обнажилась в армии Суворова, с которой
Ришелье принимал участие во взятии Измаила. Ничего ужаснее ни до, ни после
он не видел.
После сражения, решив, что война не его дело, Арман Эммануэль
вернулся в Париж. Город, утомлявший его и раньше сытостью и ленью дворцов,
сейчас разворошенный смерчем революции, был не лучше. Отец умер, родовые
замки и поместья разграбили, служить было негде и некому. Герцог снова
подался в Россию. Он стал Эммануилом Осиповичем де Ришелье. Однако
Петербург не спешил открывать объятия. После революции огромное количество
французов-аристократов кинулось искать в России второе отечество. Нашествие
иммигрантов утомляло. Ришелье, хотя за измаильские заслуги и получил
кирасирский полк, за первую же оплошность был отставлен от должности и жил
впроголодь. Судьба улыбнулась ему после восьми лет прозябания. В январе
1803 года Александр I назначил «дюка (герцога) Эммануила Осиповича де
Ришелье» градоначальником города Одессы.
Не склонный ни к светской, ни к военной жизни, де Ришелье обнаружил в
себе страсть, о наличии которой не помышлял раньше. Ему нравилось
создавать, строить, собирать. Одесса, в которой было еще много от Хаджибея,
давала совершенно необъятный простор для этой деятельности. Начатое де
Рибасом Ришелье подхватил и развил с энтузиазмом человека, понимавшего толк
во всем красивом – планировке, архитектуре, парках, культурных заведениях и
вообще в любых потребностях города, где на многие века вперед собрались
жить люди разных национальностей.
Если Ришелье строил улицы, то широкие. Если разбивал сады, то
обширные, с диковинными деревьями. Если строил церкви, то без обиды: и
католическую, и старообрядческую, и синагогу. Если брался за театр, то
проект делали знаменитости. Город заботился о молодом поколении: Ришелье
основал знаменитый, в последствии названный его именем лицей, коммерческое
училище, шесть начальных учебных заведений. При всем том ему отпускались
совсем незначительные суммы, и только точный хозяйственный расчет,
сбережение каждой копейки могли принести успех делу.
Сам герцог жил чрезвычайно скромно. Его видели в одной и той же
шинели, зато едва ли был человек за всю историю Одессы, которому ссужалось
столько истинной любви и признательности. В портовых тавернах пили за его
здоровье. Первого камергера Людовика XVI видели на маленьких домашних
вечеринках, где плясали под визгливые скрипки, где пахло жареными
баклажанами и рыбной снедью. Он заходил в еврейские и греческие лавки,
вникал в нужды крестьян-переселенцев. Когда город посетила холера, не
страшась, приходил в лазареты, хоронил умерших.
…Наполеоновское нашествие герцог воспринял как посягательство на его
новую родину. К тому времени он уже
| |  скачать работу |
Освоение Крыма и Малороссии в правление Екатерины Второй |
