Пакт Молотова-Риббентропа
которые я прошу господину Молотову
зачитать, но в письменном виде не передавать:
Статья первая. Германский рейх и СССР ни в коем случае не прибегнут к
войне или к другому виду применения силы друг против друга.
Статья вторая. Этот договор вступает в силу немедленно после
подписания и действует без дополнительного продления на срок 25 лет.
Прошу при этом заметить, что я в состоянии ( что касается данного
предложения ) при устных переговорах в Москве урегулировать все детали и в
случае необходимости учесть русские интересы. Точно также я в состоянии
подписать специальный протокол, который урегулирует интересы обеих стран в
тех или иных вопросах внешней политики, например, разграничение сфер
интересов в районе Балтийского моря, Вопрос о Прибалтийских государствах и
т.п. Такое урегулирование, которое, как нам кажется, имеет большое
значение, тоже возможно только в ходе устной беседы.
В связи с этим прошу подчеркнуть, что германская внешняя политика
подошла сегодня к историческому повороту. Я прошу вести на сей раз беседу
(не говоря уже о вышеизложенных статьях договора ) не зачитывая данную
инструкцию, а в духе предстоящих высказываний добиваться быстрого
осуществления моей поездки и соответственно реагировать на все обновленные
русские возражения. При этом Вы должны иметь в виду тот решающий факт, что
быстрое возникновения открытого германо-польского конфликта является делом
вероятным, и поэтому мы в огромнейшей степени заинтересованы в том, чтобы
моя поездка в Москву состоялась немедленно.
Сказано достаточно откровенно, что Германии позарез нужен нейтралитет
СССР по отношению к агрессии против Польши (в то момент речь шла еще только
о нейтралитете), и она готова уплатить за это. Данный документ показывает,
что выбор в пользу Германии был сделан уже давно; соглашение с ней
обеспечивало солидные территориальные приращения, к тому же СССР оставался
в стороне от “большой” войны. В случае союза с Западом грозило очень скорое
участие в такой войне, неподготовленность к которой была очевидна. Поэтому
Сталин резонно выбрал Германию.
19 августа Молотов и Шуленбург встречались дважды (второй раз Молотов
пригласил германского дипломата всего через полчаса после его возвращения
из Кремля). Во время второго визита (который понадобился, по-видимому,
после доклада Молотова Сталину о содержании только что закончившейся
беседы) Молотов вручил Шуленбургу советский проект пакта о ненападении.
Вопреки недавней рекомендации, данной Молотовым немцам, этот проект в
одном, но очень существенном пункте не совпадал с прежними пактами,
заключенными СССР: в нем отсутствовала статья о денонсации в случае
нападения одной из договаривающихся сторон на третью державу. Проект
заканчивался постскриптумом следующего содержания: “Настоящий пакт
действителен лишь при одновременном подписании особого протокола по пунктам
заинтересованности договаривающихся сторон в области внешней политики.
Протокол составляет органическую часть пакта”. Комментируя советский
проект, Молотов сказал: “Вопрос о протоколе, который должен являться
неотъемлемой частью пакта, является серьезным вопросом. Какие вопросы
должны войти в протокол, об этом должно думать германское правительство. Об
этом мы также думаем”.
Немцев в этот момент интересовало прежде всего другое- как бы
максимально ускорить приезд Риббентропа в Москву. Возник спор из-за даты
визита. Сначала было решено принять германского министра спустя неделю
после заключения договора по экономическим вопросам (он был подписан 19
августа), а затем была назначена более близкая дата.
Последним аккордом стало личное послание Гитлера Сталину.
ГОСПОДИНУ СТАЛИНУ. МОСКВА 20 АВГУСТА 1939 г.
1. Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового
соглашения в качестве первого шага к перестройке германо-советских
отношений
1. Заключение с Советским Союзом пакта о ненападении означает для меня
закрепление германской политики на долгую перспективу
1. Я принимаю переданный Вашим министром иностранных дел Молотовым проект
пакта о ненападении, но считаю настоятельно необходимым самым скорейшим
образом выяснить связанные с ним еще вопросы
1. Напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение
Польши по отношению к великой державе таково, что кризис может разразится
в любой день.
Я считаю, что в случае намерения обоих государств вступить друг с
другом в новые отношения, целесообразно не терять времени. Поэтому я еще
раз предлагаю Вам принять моего министра иностранных дел во вторник, 22
августа, а самое позднее - в среду, 23 августа.
Адольф Гитлер.
Посол Германии в СССР Шуленбург вручил телеграмму в 15 часов 21
августа. Ультимативный тон телеграммы был очевиден. Сталин с Молотовым
долго сидели над посланием, еще раз послушали Ворошилова о ходе переговоров
с англичанами и французами, получили подтверждение о контактах Берлина с
Парижем и Лондоном, угрожавших широким антисоветским альянсом. После
взвешивания всех “за” и “против”, решение, наконец, было принято. Сталин
продиктовал следующее сообщение:
РЕЙХСКАНЦЛЕРУ ГЕРМАНИИ А. ГИТЛЕРУ. 21 АВГУСТА 1939 Г.
Благодарю за письмо. Надеюсь, что германо-советское соглашение о
ненападении создает поворот к серьезному улучшению политических отношений
между нашими странами.
Народы наших стран нуждаются в мирных отношениях между собой.
Согласие германского правительства на заключение пакта ненападения создает
базу для ликвидации политической напряженности и установления мира и
сотрудничества между нашими странами.
Советское правительство поручило мне сообщить Вам, что оно согласно
на приезд в Москву г. Риббентропа 23 августа.
И. Сталин.
Гитлер, находясь с Риббентропом в Оберзальцберге, нервничал. Ему
нужен был пакт. А русские всё искали шансы с англичанами и французами. Даже
в тот час, когда Сталин подписывал телеграмму Гитлеру, состоялось еще одно,
последнее, трехстороннее заседание делегаций. Генерал Думенк,- глава
французской миссии, сообщал в Париж Э.Деладье: ”Назначенное на сегодня
заседание состоялось утром. Во второй половине дня последовало второе
заседание. Входе этих двух заседаний мы обменялись вежливыми замечаниями по
поводу задержки из-за прохода советских войск через польскую территорию.
Новое заседание, дата которого не установлена, состоится только тогда,
когда мы будем в состоянии ответить положительно”. Но нового заседания не
состоялось.
23 августа два больших транспортных “Кондора” с делегацией
Риббентроппа на борту приземлились в Москве. Надо сказать, что в результате
несогласованных действий средств советской ПВО, в коридоре пролета в районе
Великих Лук самолеты были обстреляны зенитной артиллерией и лишь по
счастливой случайности не были сбиты.
Надо думать, советские руководители не обрадовались, узнав, что
Риббентроппа сопровождают не 4-5 помощников, а свита в 37 человек. Но дело
было сделано, сенсации не избежать, и вскоре начались переговоры. Их вел
Сталин. Они затянулись далеко за полночь.
ИЗ ЗАПИСИ ЗАМЕСТИТЕЛЯ СТАТС-СЕКРЕТАРЯ ХЕНКЕ БЕСЕДЫ ИМПЕРСКОГО
МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СО СТАЛИНЫМ И ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ СОВЕТА НАРОДНЫХ
КОМИССАРОВ СССР МОЛОТОВЫМ, СОСТОЯВШЕЙСЯ В НОЧЬ С 23 НА 24 АВГУСТА 1939г.
Обсуждались следующие вопросы:
1. Япония:
Господин имперский министр сказал, что германо-японская дружба
никоим образом не направлена против Советского Союза. Более того,
благодаря нашим хорошим отношениям с Японией мы в состоянии содействовать
компромиссу в противоречиях между СССР и Японией. В случае, если господин
Сталин и Советское правительство того желают, господин имперский министр
иностранных дел готов действовать в этом духе. Он соответствующим образом
воздействовал бы на японское правительство и поддерживал бы контакт по
данному вопросу с советско-русским представителем в Берлине.
Господин Сталин ответил, что хотя Советский Союз и желал бы
улучшения отношений с Японией, но терпение в отношении японских провокаций
имеет свои границы. Если Япония хочет войны, она ее получит. Советский
Союз ее не боится и к этому подготовлен. Если же Япония хочет мира- тем
лучше! Господин Сталин считает содействие Германии в улучшении советско-
японских отношений полезным, но он не хотел бы , чтобы у Японии возникло
впечатление, будто инициатива в этом вопросе исходит от Советского Союза.
Господин имперский министр иностранных дел согласился с тем, что его
содействие могло бы означать продолжение тех переговоров, которые он вот
уже ряд месяцев ведет с японским послом в духе улучшения советско-японских
отношений. Однако и с германской стороны тоже не было бы проявлено никакой
инициативы в этом вопросе.
Некоторые из вопросов этих переговоров были мало освещены в печати.
Например, обсуждение вопроса об “антикоминтерновском пакте”, когда Сталин
и Риббентроп убеждали друг друга в том, будто этот пакт направлен вовсе не
против СССР, а против Англии, и под конец Риббентроп рассказал имевшую
хождение в Берлине шутку: ”Сталин еще присоединится к антикоминтерновскому
пакту”. И действительно, в ноябре 1940 г. СССР в принципе согласился
присоединится к Тройственному пакту Германии,
| |  скачать работу |
Пакт Молотова-Риббентропа |
