Петр I и его сподвижники
в таких размерах, что этого рода поступки,
считавшиеся в те времена обычными, не привлекали внимания трёх следственных
комиссий и изветчиков, сочинявших доносы.
В самом начале царствования Анны Иоановны карьера Макарова круто
оборвалась. Он оказался не у дел. Имя Макарова было предано забвению. С
1731 года Алексей Васильевич находился под следствием, причём следствия
накатывались одно ан другое, подобно волнам, обрушивая на его голову
непрерывные испытания. Они тянулись на протяжении томительного долгого
десятилетия. В эти годы он стал жертвой "остермановщины" и предстаёт как
трагическая личность. Макаров принадлежал к числу первых русских людей
поднявших голову против немецкого засилья.
Внимательно присмотревшись к деятельности Алексея Васильевича, можно без
труда обнаружить в ней скрытое от поверхностного взгляда огромное
внутреннее напряжение, которое он с достоинством выдержал. Он послужил
России хорошую, добросовестную службу. Вряд ли Пётр мог бы найти другого
столь уравновешенного, благоразумного и исполнительного кабинет-секретаря.
Яркие индивидуальности,
составлявшие единую команду.
Подведем итоги. Сразу же оговоримся, что в них отражены наиболее яркие
черты соратников Петра, ибо опираясь на изучение биографиине всех
сподвижников царя-реформатора, а только наиболее выдающихся личностей.
Известный историк первой четверти первого столетия, которого я уже упоминал
во вступлении к работе, Карамзин писал о людях боровшихся за власть после
смерти Петра: "...пигмеи спорили о наследии великана". Тем самым он
выразил негативной отношетие к сподвижникам царя. Вряд ли можно согласиться
с подобной оценкой тех, кто сотрудничал с Петром в годы тяжелой Северной
войны и одерживал в ней победы, учавствовал в административных реформах и
поднимал культурный уровень страны, закладывал основы регулярной армии и
создавал военно-морской флот, утверждал величие России на международной
арене.
Подобно тому, как Петр не похож по складу своей натуры на царя Алексея
Михайловича, так не похожи соратники Петра на бояр, и окружавших трон его
родителя. Но сподвижники Петра не схожи и с людми, находившимся у подножия
трона, скажем, Екатерины II или Александра I. Главное, что отличало
Меньшикова Шафирова, Ягужинского, Шереметьевых и Куракиных, с одной
стороны, и от Потемкиных и Новосильцевых, воронцовых Строгонавых - с
другой, состояло в отсутствии традиции.
Отсчет времени, когда началось формирование личностив России, следует
вести со знаменитой Табели о рангах 1722 года, хотя идеи, в ней заложенные,
начали внедряться Петром задолго до ее обнородования. Петр, нарушая
традиции и преодолевая сословную замкнутость, комплектовал ряды своих
сподвижников, как мы знаем не только из людей "породных", но и бывших
холопов, посадских и иностранцев.
Когда присматриваешься к деяниям Петраи его сподвижников, обращаешь
внимание на то, сколь основательно опережал свое время царь идеей всеобщего
блага, которой он служил. Из этого отвлеченного понятия соратникам царя
было ближе и роднее благо - личное. Суровые меры Петра оказались бессильны
преодолеть казнокрадство, прежде всего тех, кто вышел из низов. Шереметьев,
Голицин и прочие аристократы не были уличены в этом пороке. Князь Матвей
Петрович Гагарин, повешенный за казнокрадство, являл собою исключение.
Четыре очерка, входящих в реферат, посвящены биографиям четырех несхожих
людей. Самой яркой фигурой среди них был, бесспорно, Александр Данилович
Меньшиков. Он был, наверное, самым выдающимся сподвижником Петра. Необычным
был путь восхождения его к могуществу, славе и богатству; пирожник стал
вторым лицом в государстве. Незаурядными были дарования этого человека, в
полной мере раскрывшихся на военном и административном поприщах. Не
оставляет равнодушным падение князя, последние годы жизни, проведенные в
полной безвестности в далеком Березове. Интересен Меньшиков, прежде всего,
как личность - личность нового времени, пробужденная к жизни реформами царя-
преобразователя.
Этот деловитый делец занимал совершенно исключительное положение в кругу
соратников Петра. Человек темного происхождения, "породы самой низкой, ниже
шляхества", по выражению князя Б.Куракина, едва умевший расписаться в
получении Жалования и нарисовать свое имя и фамилию, почти сверстник Петра,
сотоварищ его воинских потех в Преображенском и корабельных занятий на
голландских верфях, Меньшиков, по отзыву того же Куракина, в милости у царя
"до такого градуса взошел, что все государство правил, почитай, и был такой
сильный фаворит, что разве в римских гисториях находят". Он отлично знал
царя, быстро схватывал его мысли, исполнял самые разнообразные его
поручения, даже по инженерной части, которой совсем не понимал, был чемто
вроде главного начальника его штаба, успешно, иногда с блеском командовал в
боях. Смелый, ловкий и самоуверенный, он пользовался полным доверием царя и
беспримерными полномочиями, отменял распоряжения его фельдмаршалов, не
боялся противоречить ему самому и оказал Петру учлуги, которых он никогда
не забывал.
Что князь принадлежал к деятелям крупного масштаба, явствует из
значимости его поступков - не в манере светлейшего было мельчить и
довольствоваться малым. Размах, как свойство широкой натуры князя, виден во
всем: и на театре военных действий, где он никогда не ограничивался
полумерами, и в отношениях со своими недругами, где он был неумолим, и в
сооруженных по его заданию дворцах, по всей пышности и размерам
превосходивших все, что в то время было сооружено в новой столице и ее
пригородах, и в его самом длинном и пышном, уступавшем лишь царскому
титуле, и взахватывающей воображение роскоши, и в казнокрадстве, и в
безграничном честолюбии. Заслуги Меньшикова в преобразовательных начинаниях
Петра Великого вряд ли можно переоценить. Даже если бы эти заслуги
ограничивались только воинскими подвигами князя, то просто их перечисления
достаточно, чтобы увековечить его имя: Калиш, Лесная, Батурин, Полтава,
Переволочна, Штеттин - вот главные победы князя в северной войне. Если в
двух из них он делил радость триумфа с Петром, то в остальных он руководил
операциями самостоятельно, показав при этом недюжие способности
военачальника. Но он проявил себя, как мы узнали из очерка о нем, не
только на поле брани, но и как крупный государственный деятель. Что
касается Меньшикова в правительственном механизме, то природа сохранившихся
источников такова, что, пользуясь ими, невозможно вычленить его роль как
сенатора или даже руководителя Военной коллегии. Если течение дел журчало
по привычному бюроратическому руслу и не вызывало осложнений, то, как
говорится, за лесом не видны деревья, участие каждого сенатора или члена
коллегии скрыто общим решением. Исключение составляет знаменательная свара
в Сенате в 1722 оду, когда за скупой регистрацией перебранки можно
восстановить ход разыгравшегося скандала и роль в нем отдельных сенаторов.
Именно по этому в реферате отмечена роль князя в строительстве петербурга и
ничего не сказано о Меньшикове-сенаторе, равно как и о Меньшикове -
президенте Военной коллегии. Слабость Меньшикова на виду, как на виду и его
вклад в победы Северной войны, в создании регулярной армии и флота, в
строительстве и благоустройстве новой столицы. Алчность светлейшего, его
порою затмевавшая рассудок страсть к стяжанию способны в известной мере
"подмочить" репутацию князя. Но в жизни выдающейся личности привлекает,
прежде всего ее реальный вклад во славу России, разумеется, России той
поры, с ее социальными порядками. Вклад его велик, и потому потомки помнят
имя Меньшикова.
Не мение яркой личностью является и Пнетр Андреевич Толстой. Он вызывал
чувство глубокой неприязни у Андрея Артамоновича Матвеева, сына боярина
Артамона Сергеевича, убитого стрельцами во время бунта 15-17 мая 1682 г.
Одним из виновников гибели его отца был Толстой, действовавший в интересах
Милославских. И тем не мение Матвеев-младший характеризовал Петра
Андреевича как человека острого ума. Репутацию умного, ловкого и
проницательного деятеля Толстой сохранил и к исходу своей жизни.
Французский посол Кампредон не жалел хвалебных эпитетов в его адрес: "Это
человек даровитый, скромный и опытный"; "Это лучшая голова России";
"Толстой самый доверенный и бесспорно самый искусный из министров царицы";
"Это человек тонкого ума, твердого характера и умеющий давать ловкий оборот
делам, которым желает успеха".
Кампредона можно было бы заподозрить в предвзятости, ибо он, как и
прочие иностранные послы в Петербурге, не скупился на похвалы тем русским
государственным деятелям, которые охотно шли ему на уступки. Но из очерка
о Толстом нам известно, что дела Петра Андреевича подтверждают, а не
опровергают характеристику Кампредона. Толстой служил делу Петра верно и
преданно и без оглядки отдавал этой службе все свои недюженные дарования.
Поле деятельности Петра Андреевича - дипломатия. Занятие этим ремеслом
не всегда предполагао наличие чистых рук. В ход пускалось все, что
обеспечивало успех: обман, шантаж, подкупы, вероломство, лицемериеи даже
убийство. После того, как узнаешь о том, как он использовал все рычаги
давления на царевича Алексея, чтобы добиться от него согласия вернуться в
Россию, или о том, как он скупал оптом и в розницу османских министров,
может создаться впечатление, что Толстой был злодеем или, во всяком случае,
человеком, лишенным элементарной нравственности. Нельзя, однако,
игнорировать то обстоятельство, что Толстой-дипломат, как и русская
дипломатия в целом, всего лишь постигал азы европейской дипломатической
службы, весьма не разборчивой в средствах достижения цели. Петр Андреевич
руководс
| |  скачать работу |
Петр I и его сподвижники |
