Петр I и его сподвижники
твовался не своекорыстными, а государственными интересами, и его
действия вознаграждались в той мере, в какой они способствовали укреплению
либо мощи государства, либо позиции монархов.
В ином ракурсе выглядит Толстой в общении с Петром и его министрами, а
также в семейном кругу. Здесь он был и преданным слугой, и добрым
порядочным семьянином, заботливым супругом и отцом.
Иные черты были присущи Борису Петровичу Шереметьеву. По своему
мироощущению, привычкам это был человек XVII века, волей судьбы заброшенный
в бурное время петровских преобразований. Он и не порвал с прошлым, и
полностью не воспринял настоящие, точнее не смог превозмочь себя, чтобы
органически слиться с этим настоящим. Из XVII века он прихватил черты
патриальхального воеводы и представления о военном искусстве, определяющим
признаком которого являлось не умение, а число. В петровское время он
приобрел навыки в создании и управлении регулярным войском, более мобильным
и боеспособном, чем поместная конница прошедшего века. В сплаве этих двух
качеств и формировался полководец Шереметьев. Его главная сфера
деятельности - поле брани, и Россия была ообязана первыми победами.
Присущее Шереметьеву сочетание названных выше качеств определяло
отношение царя к своему фельдмаршалу. Оно никогда не было теплым, и вто же
время его нельзя назвать враждебным. Борис Петрович с завидным терпением
переносил постоянные понукания царя, чаще всего являвшиеся результатом его
медлительности, иногда брюзжал, но никогда не уклонялся от любых поручений
царя и с чувством долга их выполнял. Последнее обстоятельство необходимо
подчеркнуть в связи стем, что в литературе бытует пущенная князем
Щербатовым молва о словах, будто бы сказанных Борисом Петровичем, когда он
отказался участвовать в суде над царевичем Алексеем: "...служить своим
государям, а не судить его кровь моя есть должность".
Письма Шереметьева кабинет-секретарю Макарову, князю Меньшикову,
генералу Апраксину и самому царю дают основание отклонить версию Щербатова:
на подобную демонстрацию фельдмаршал был не способен не только на исходе
своих сил, но и в годы их расцвета.
В отличие от Меньшикова, Толстого и Шереметьева, пользовавшихся большей
или меньшей самостоятельностью и силой обстоятельств вынужденных иногда
принимать собственные решения, Алексей Васильевич Макаров подобных
трудностей не испытывал: он всегда был при Петре, неукоснительно следовал
за ним, куда бы тот ни направлялся, хотя бы на курорт.
Конечно же, могучая фигура Петра заслоняла Макарова, но, присмотревшись
к деятельности его кабинет-секретаря, можно без риска ошибиться сказать,
что Алексей Васильевич принадлежал к числу самых доверреных лиц царя и был
непременным его помошником во всех его начинаниях. Если Петра его можно
сравнить с маховым колесом, приводящим в движение весь правительственный
механизм, то Макаров выполнял функции приводного ремня.
Через руки Макарова проходили все донесения Петру, равно как и указы,
исходившие от царя, каках бы вопросов они не касались: военных,
дипломатических или относившихся к внутренней жизни страны. И все же
главным поприщем, где Макаров, проявлял необыкновенное трудолюбие,
феноминальную работоспособность и высочайшую степень организованности,
значительно облегчал титанический труд Петра, был "распорядок".
Петр, поучая как-то своего сына, заявил, что управление страной
складывается из двух забот: "распорядка и обороны". Шереметьев, Меньшиков и
Толстой подвизались в области "обороны", полем деятельности Макарова был
"распорядок". Яркие и не похожие индивидуальности, они дополняли друг
друга, создавая, выражаясь спортивным языком, единую команду. В конечном
счете, деятельность каждого из них, направляемая твердой рукой Петра, была
подчинена его воле.
Но вот Петра не стало. Наступила пора безвременья, когда государственная
телега в силу инерции продолжала двигаться в раз заданном направлении.
Страна, подобно путнику, израсходовав ресурсы во время продолжительного и
изнурительного похода, как бы сделала привал, решила передохнуть, чтобы
собраться с новыми силами и вооружиться новыми идеями.
При Петре его сподвижники блистали, после его смерти блеск потускнел, и
создается впечатление, что вместо личностей выдаущихся у трона стали
копошиться заурядные люди, лишенные государственной мудрости. Они
продолжали дело Петра скорее всего в силу инерции, как отмечалось выше, чем
вследствие творческого восприятия полученного наследия и четких
представлений, как им распорядиться. Более того, современники стали
свидетелями острого соперничества за власть, начавшегося у еще неостывшего
тела Петра и продолжавшегося свыше полутора десятка лет.
Эта метаморфоза была обусловленна абсолютистским режемом, признававшим
покорность и слепое повиновение и ограничивавшим проявление у саратников
Петра инициативы, воли и самостоятельности не только в действиях, но и в
мышлении. Режим воспитывал деятелей особого рода, главнным достоинством
которых являлась исполнительность. Петр умел подавить соперничество и
противоречия между своими соратниками в самом зародыше. Свары выносились
наружу лишь изредкакак это, например, случилось в Сенате в 1722 году, когда
царь, предводительствуя войсками, отправился в Каспийский поход. После
смерти Петра соперничество в борьбе за власть стало нормой жизни.
Абсолютистский режим уготовил сподвижникам Петра еще одну общность,
относящуюся к их судьбам: почти все они плохо кончили. Вспомним трагическую
судьбу Меньшикова, или Толстого, скончавшегося ссыльным на Соловках, опалу
Макарова и завершение жизненного пути на эшафоте Голициным и Долгоруковым.
По трупам соперников уверенно и медленно продвигался к вершинам власти лишь
ловкий Остерман. Система правления имела самое прямое отношение к этим
падениям, ибо самодержавный строй ставил как возвышение, так и опалу
государственных деятелей в прямую зависимость от личных качеств монархов:
их способностей, вкусов, представлений о своей роли в государстве.
Совершенно очевидно, что бездарным наследникам Петра оказались не ко двору
его незаурядные сподвижники.
При Петре никто из них не осмеливался навязывать ему свою волю и
править страной его именем. При ничтожных приемниках Петра Великого такие
возможности появились. Короче, с соратниками Петра, многих из которых можно
назвать людьми одаренными, произошло то же самое, что и смаршалами
Наполеона, низведенными до положения заурядных людей после того, как их
гениальный повелитель сошел с исторической сцены.
"...История вся слагается именно из действий личностей, представляющих
из себя несомненно деятелей",- писал В.И.Ленин. В этом реферате мы
проследили жизненный путь четырех "несомненно деятелей". Их жизнеописание
поучительно в нескольких аспектах. С одной стороны, каждый из них -
Меньшиков, из пирожника ставший великим князем, аристократ Шереметьев,
представитель посада Макаров и потомок помещиков средней руки Толстой -
служил одному классу - дворянство, вождем которого являлся Петр Великий.
Само собою разумеется, что их служба в условиях того времени укрепляла
позиции этого класса в феодальном обществе России.
С другой стороны, надобно подчеркнуть социальную среду, из которой царь
рекрутировал сподвижников. Она была очень разнородной, в ней присутствовали
люди даже из "подлых" сословий, как я уже отвмечал в начале реферата. В
связи с этим вспомним вещие слова К.Маркса: " Чем более способен
господствующий класс принимать в свою среду самых выдающихся людей из
угнетенных классов, тем прочнее и опаснее его господство".
Важный итог деятельности "птенцов гнезда Петрова" состоит в том, что
каждый из них вносил свою лепту в укреплентие могущества России и
превращение ее в великую европейскую державу.
Список литературы.
1. Павленко Н.И. Птенцы гнезда петрова.- М.:Мысль, 1985.
Павленко Н.И. Полудержавный властелин.- М.:Современник, 1988.
2. Ключевский В.О. Петр Великий, его наружность, привычки, образ жизни и
мыслей, характер. // Исторические портреты, - М.:Правда, 1990.
3. Ключевский В.О. Петр Великий среди своих сотрудников. // Исторические
портреты, - М.:Правда, 1990.
4. Соловьев С.М. Птенцы Петра Великого. // Чтения и расказы по истории
России, - М.:Правда,1989.
| |  скачать работу |
Петр I и его сподвижники |
