Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Петрарка - основоположник послесредневекового гуманизма

;первого” и “главного”  Петрарку,
который и позволил ему стать одним из величайших поэтов мира.


      Различные поколения, в зависимости от своего  литературного  сознания,
господствующих эстетических вкусов, прочитывали  Петрарку  по-разному.  Одни
видели  в  нем  изощреннейшего  поэта,  ставившего  превыше   всего   форму,
словесное  совершенство,  видели  в  Петрарке  некую  идеальную  поэтическую
норму, едва ли не обязательную для подражания. Лругие ценили  в  нем  прежде
всего неповторимую индивидуальность,  слышали  в  его  стихах  голос  нового
времени. Одни безоговорочно  причисляли  его  к  “классикам”,  другие  с  не
меньшей горячностью к “романтикам”.
      Первое серьезное знакомство с Петраркой в России  произошло  в  начале
XIX века, когда  восприятие  его  было  в  значительной  степени  подсказано
именно  “романтической”   репутацией   Петрарки,   сложившейся   под   пером
теоретиков и практиков западноевропейского романтизма.  Последующая  история
русского Петрарки внесла  в  это  восприятие  существенные  поправки,  порой
предлагая в корне иные прочтения.

      Начало  знакомству  читающей  русской  публики  с  Петраркой   положил
известный поэт Костантин Батюшков, едва ли не первый  итальянист  в  России,
автор статей о Петрарке и Тассо.  В  конце  1800-х  годов  он  предпринимает
перевод одного из самых знаменитых петрарковских сонетов  (CCLXIX)  и  пишет
переложение канцоны  I,  названной  им  “Вечер”.Батюшков  не  соблюдает  тут
сонетной формы, а также изменяет содержание сонета “на  романтический  лад”.
Но именно таким пожелал видеть и увидел Петрарку романтический век.
      В значительной степени  продолжателем  такой  романтической  трактовки
Петрарки,  только  в   еще   более   сгущенном   виде,   без   отрезвляющего
батюшковского классицизма, выступил поэт Иван  Козлов.  Кстати,  он  перевел
тот же CCLXIX сонет, что и Батюшков, добавив к нему  еще  два  четверостишия
четырехстопного ямба,  а  заодно  и  “мечтание  души”,  “томление”,  “бурное
море”, “восточный жемчуг”, “тоску”, “утрату сердца”, “слезы”  и  “обманчивую
красу”. Козлов же переложил еще один сонет Петрарки в стансы. Начинается  он
так:

                  Тоскуя о подруге милой
                  Иль, может быть, лишен детей,
                  Осиротелый и унылый,
                  Поет и стонет соловей.

      Такое сентиментальное  исполнение  Петрарки  не  опровергается  и  уже
настоящим переводом других сонетов Петрарки (  CLIX  и  CCCII  ),  следанным
И.Коздовым на этот раз шестистонгым ямбом, имитирующим  плавный  французский
александрийский стих, и с соблюдением сонетной формы.
      Нет сомнений, что Петрарка был прочитан как свой, вполне романтический
поэт.  Петрарка  попал  в   надуманную   родословную   романтиков   “унылого
направления. Между тем  петрарковское  недовольство  собой,  его  acidia,  и
лежащая в  основе  “Книги  песен”  контроверза  между  влечениями  сердца  и
нравственными  абсолютами,  земным  и  надмирным,  страстным  стремлением  к
жизни, полной деятельности и любви, и возвышенными  помыслами  о  вечном  не
имеют ничего общего с ламентациями, разочарованностью и инертностью.
      Русских поэтов того времени привлекали лишь некоторые мотивы,  которые
они, изъяв из общего художественного контекста  вычитали  у  Петрарки.  Так,
вачитали  они  мотив  “поэта-затворника”,  мотив  мирной  сельской  жизни  в
противовес  суетной  городской.   Лирику   Петрарки   прочитали   как   свою
“вздыхательную” ( определение Батюшкова ).

      Вторая половина XIX века изобилует переводами из “Книги песен”.  Этому
способствовало как развитие филологической науки  в  целом,  так  и  русской
итальянистики  в  частности.  Научный   и   просветительки-популяризаторский
подход, мало сообразующийся с потребностями живой отечественной  литературы,
наложил на новые переводы определенный отпечаток. С точки зрения  буквы  они
стали  точнее,  быть  может,  формально  строже,  но  при  этом  они   стали
несомненно бездушнее, то есть приобрели  культурно-информационный  характер,
в сущности, не связанный с потребностями живой русской поэзии.
      Принципиально новую страницу в истории русского Петрарки открывает  XX
век. Связана она с русским символизмом, и прежде всего  с  именем  Вячеслава
Иванова.

      В самом деле, несомненная заслуга Вяч.Иванова как переводчика Петрарки
заключается в том, что он первый из крупных русских  литераторов  подошел  к
Петрарке не  “вдруг”,  а  во  всеоружии  основательнейших  филологических  и
историко-культурных познаний,  оставаясь  при  этом  изрядным  стихотворцем.
Мало того - подчиняя задачи перевода  не  просто  познавательным  культурным
целям, но насущным потребностям живой отечественной литературы.
      Вяч.Иванов,  вернув  Петрарку  в  треченто,  сумел  внушить   русскому
читателю живой к нему интерес и веру в реальность печальной повести о  Лауре
и Франческо.
      Путь, проторенный  Вяч.Ивановым,  оказался  соблазнительным.  По  нему
пошли, в сущности, почти все, кто брался за переводы Петрарки.
      Из переводчиков близкого к нам  времени  больше  и  длительнее  других
работал над Петраркой А.М.Эфрос. У него было много данных, чтобы  переводить
Петрарку:  эрудиция,  глубокая  начитанность   в   итальянской   литературе,
великолепное знание культуры Возрождения, итальянского языка.  Со  всем  тем
нового слова он так  и  не  сказал.  Как  переводчик  Петрарки,  он  шел  за
Вяч.Ивановым.  Ради  соблюдения  условий   стиха   ему   приходилось   порою
жертвовать  петрарковской  легкостью  и  изяществом.  Инверсии,   громоздкие
словосочетания у А.Э.Эфроса не результат продуманной  системы,  а  следствие
непреодоленного сопротивления стихового материала.
      Таким образом, и  по  сей  день  в  более  чем  полуторавековой  жизни
Петрарки в русской поэзии наиболее примечательными эпизодами  остаются  два:
первый связан с периодом русского романтизма, второй - со спорами  о  “новом
искусстве”. В обоих  случаях  русский  Петрарка  оказался  живым  участником
литературных схваток. Все другие факты из жизни Петрарки в России  относятся
не  столько  к  истории  русской   поэзии,   сколько   к   истории   русской
образованности.


      Список использованной литературы:

      1. Абрамсон М.Л. От Данте к Альберти. М.: “Наука”, 1979.
      2. Веселовский А.Н. Петрарка в поэтической исповеди “Canzoniere”. 1304-
1904. Спб., 1912.
      3. Ревуненкова Н.В. Ренессанское свободомыслие и идеология Реформации.
М.: “Мысль”, 1988
      4. Томашевский Н. Русский Петрарка. М.: “Правда”, 1984.
      5. Энциклопедический словарь юного историка  /  сост.  Елманова  Н.С.,
Савичева Е.М. М: “Педагогика-пресс”, 1994.

123
скачать работу

Петрарка - основоположник послесредневекового гуманизма

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ