Пограничные конфликты озера Хасан
ко как в капле воды отражается море, так и хасанские события высветили
не только позитивы, но и ряд негативных моментов, характерных для состояния
страны и армии в те годы.
Да, бойцы и командиры-дальневосточники дрались героически, не отступали, но
неподготовленность к боям, растерянность во время них должны были заставить
задуматься в преддверии будущих грозных испытаний. «Мы теперь не только
знаем цену нашему врагу, ни и увидели те недостатки в боевой выучка частей
Красной Армии и пограничных войск, которые до Хасанской операции не
замечались. Мы сделаем огромную ошибку, если на опыте Хасанской операции не
сумеем перейти в высший класс умения побеждать врага» — так оценивали
случившееся военные специалисты по горячим следам[8].
Однако не все уроки Хасана были усвоены: так трагически похож июнь 1941-го
года на первые дни боёв у Хасана, так совпадает многое из того, что
предшествовало, катастрофическая ситуация, сложившаяся в 1939 году в
командных эшелонах Красной Армии, достаточно проанализировать действия
комсостава в операции. И, может быть, сегодня, через 60 лет, мы понимаем
это отчётливее, объёмнее.
Работы буржуазных историков либерального направления, несомненно, носят
научно-теоретический характер и во многом объективно отражают
действительность, но в то же время они, естественно, стоят на страже
националистических интересов собственной буржуазии, и в угоду этим
интересам искажают суть истории и ее уроков. Поэтому они нуждаются в
критическом осмыслении, анализе и опровержении отклонений от исторической
истины.
Советско-японские отношения: 20 – 30-е гг.
Советский Союз всегда искренне стремился к мирным отношениям с соседними
странами на Дальнем Востоке, в том числе и с Японией, что отвечало общим
интересам. Однако миролюбивая политика СССР не находила отклика у правящих
кругов милитаристской Японии.
Не прошло и полугода после Октябрьской социалистической революции, как
японские вооруженные силы вторглись в пределы Приморья и Сибири. Более чем
четырёхлетнее пребывание японских милитаристов на советском Дальнем Востоке
сопровождалось преступлениями и зверствами интервентов, убийствами мирных
жителей, казнями партизан, грабежами. Сжигались целые деревни, вырубались
леса. Были угнаны советские суда, производился хищнический лов рыбы.
Белогвардейцы захватили и переправили в японские банки 2,7 тыс. пудов
золота[9].
В октябре 1922 г. японские оккупанты были выброшены с советского Дальнего
Востока. Настали мирные дни. Но осталось еще много нерешенных проблем:
оккупация японцами южной части Сахалина, хищнический грабеж японскими
промышленниками наших рыбных богатств, отсутствие нормальных политических и
экономических отношении с Японией. Провал японской интервенции показал, что
военный метод разрешения проблем советско-японских отношений несостоятелен.
Дальновидным политическим деятелям Японии становилось ясно, что советское
правительство, которое к тому времени уже установило отношения с рядом
крупных капиталистических государств, в первую очередь — с Англией и
Германией, является силой, с которой необходимо считаться.
Все возрастающий нажим на японское правительство оказывало общественное
мнение Японии: возник ряд обществ содействия сближению с Россией. В
сентябре 1923 г. Японию постигло стихийное бедствие — землетрясение,
которое почти полностью разрушило японскую столицу.
Президиум ЦИК СССР принял постановление о выделении 200 тыс. руб. золотом,
и в Японию на пароходе «Ленин» были отправлены медикаменты и
продовольствие. И, естественно, этот акт доброй воли завоевал симпатии и
поддержку широких кругов общественности Японии[10]. Активную роль в деле
сближения двух стран играл мэр города Токио — виконт Гото Симпэй.
Дальновидный политик — Гото, опасаясь проникновения США на Дальний Восток,
выступал за сближение с Россией уже вскоре после русско-японской войны. В
те годы он был едва не самым выдающимся среди японских ораторов.
Великолепно зная и чувствуя свою аудиторию, всегда умел произвести на нее
впечатление.
Усилия Гото в пользу установления и развития советско-японских отношений
отражали как популярность этих идей в народе, так и заинтересованность
определенных деловых кругов, которые имели интересы на русском Дальнем
Востоке. Несмотря на преклонный возраст, Гото проделал утомительно долгий
путь в «красную столицу», так как был уверен, что будущее его родины во
многом зависит от хороших отношений с Советским Союзом.
По его инициативе в феврале 1923 г. в Токио начались неофициальные советско-
японские переговоры. И хотя они не дали каких-либо результатов, советская
сторона смогла определить основные спорные вопросы и выяснить позицию
японского правительства.
Ослабление Японии в результате решений Вашингтонской конференции и
внешнеполитическая изоляция побудили все же японское правительство
возобновить переговоры с СССР о нормализации отношений. В январе 1925 г.
они завершились подписанием «Конвенции об основных принципах
взаимоотношений». Вот. 1 этого документа указывалось, что между СССР и
Японией устанавливаются дипломатические и консульские отношения. В
соответствии с Протоколом «А», приложенным к Конвенции, японское
правительство обязалось полностью вывести войска с Северного Сахалина к 15
мая 1925 г. Протокол «Б» был специально посвящен вопросу о концессиях.
Правительство СССР заявило о готовности предоставить японским подданным
концессии на эксплуатацию минеральных, лесных и других естественных
богатств. Привлечение японского капитала должно было ускорить
восстановление хозяйства Дальнего Востока. Спустя полгода в Японии были
организованы 2 крупных общества с участием правительства —
Северосахалинское нефтепромышленное акционерное общество и
Северосахалинское каменноугольное акционерное общество.
Прогрессивная общественность, деловые круги Японии активно поддерживали
соглашение. Агрессивные же, антисоветские элементы откровенно выражали
недовольство соглашением в печати и с трибуны парламента, заявляя, что
переговоры представляют собой поражение японской дипломатии. Больше всего
вызывала недовольство военщины необходимость вывести войска с Северного
Сахалина. Командование армии считало войну с СССР неизбежной, а «потерю»
Северного Сахалина — ослаблением своих стратегических позиций. Агрессивную
политику Японии против СССР поддерживали так называемые «новые» концерны,
возникшие незадолго до Первой мировой войны. Они нажились на военно-
инфляционной конъюнктуре во время войны, но оказались в трудном положении в
период экономического кризиса.
В апреле 1927 г. известный милитарист генерал Гиити Танака сформировал
новый кабинет. Приход к власти Танака означал, что в правящих кругах Японии
взяли верх наиболее реакционные элементы. Известен пространный меморандум
Танака, предоставленный императору в июле 1927 г., в нем излагалась
агрессивная внешнеполитическая программа японского милитаризма.
В сложных условиях в то время приходилось работать в Японии советскому
посольству и полпреду СССР в Японии Алексею Антоновичу Трояновскому (с 16
ноября 1927 г. – по 1933 год). Советское правительство поставило перед
своими дипломатами четкую задачу: создать более здоровую атмосферу во
взаимоотношениях с Японией и активно бороться против попыток военщины
развязать войну против СССР. А реакционные японские газеты писали о
«дьявольской руке Красной России», которая вторгается во внутренние дела
страны. Они призывали следить за действиями русского посольства «дворца
скрытого дьявола большевизации Японии».
Вокруг личности Трояновского также нагнеталось недоброжелательство. Газета
«Заря» с провокационной целью писала: «Мы должны поздравить Японию, которая
получила в подарок от своей соседки редкого в Советской России специалиста
по разрушению Азии — Трояновского». Не только реакционная пресса, но и
отдельные политические деятели не переставали склонять на все лады
«коммунизм», «красную опасность», называли Трояновского «опасной
личностью». Советские дипломаты использовали любую возможность для того,
чтобы довести до сведения и сознания широких слоев японского народа
основные принципы внешней политики СССР.
На предложение советского полпреда заключить пакт о ненападении в марте
1928 г. (а такие предложения были сделаны советским правительством и в
1926, и в 1927 г.),— ответ Танака был один: «Для этого еще не пришло время.
События должны развиваться постепенно. Не будем торопиться. Если сразу
слишком высоко забраться, можно и упасть[11]». Г. В. Чичерин — народный
комиссар иностранных дел СССР — называл Японию страной самой тонкой в мире
дипломатии. И многие годы эта дипломатия была направлена на осуществление —
последовательными этапами — широкой экспансии в бассейне Тихого океана.
К разработке планов военного нападения на СССР японская военщина приступила
с 1928 г. Эти планы существенным образом отличались от обычных оперативных
планов, составление которых являлось функцией генерального штаба. Планы
войны против СССР «кодовое название — Оцу» никогда не носили условного,
теоре
| |  скачать работу |
Пограничные конфликты озера Хасан |
