Постпозитивизм
нием его
компонентов в центральное знание. Любые определения отодвигают, но не
устраняют область неявного. Получаемая через органы чувств информация
значительно богаче той, которая проходит через сознание, человек знает
больше, чем может выразить. Такие неосознанные ощущения и образуют
эмпирический базис неявного знания.
Можно выделить два типа неявного знания и неявных традиций. Первые
связаны с воспроизведением непосредственных образцов деятельности и
передаются на уровне непосредственной демонстрации образцов деятельности
(социальных эстафет), они невозможны без личных контактов; вторые
предполагают текст в качестве посредника, для них такие контакты
необязательны. В основе неявных традиций могут лежать как образцы действий,
так и образцы продуктов. Так, абстракция, обобщение, формализация,
классификация, аксиоматический метод не существуют в виде установленной
последовательности операций. Более того, таковые вовсе не обязательно
должны существовать.
С концепцией неявного знания связана теория личностного знания Полани.
Он указывает, что знания получаются конкретными личностями, процесс
познания неформализуем, качество знаний зависит от оригинальности
конкретного ученого, хотя и уделяет недостаточно внимания социальным
аспектам познания, а тезис о личностном характере последнего приводит его
вслед за К. Поппером к выводу об относительности любого знания. Главным
моментом, определяющим принятие ученым той или иной научной теории, по
Полани, является не степень ее критического обоснования, ее сознательного
соотнесения с принятыми в науке нормативами, а исключительно степень
личностного «вживания» в эту теорию, доверия к ней. Категория веры является
для Полани центральной в понимании познания и знания. Само приобщение
человека к науке он рассматривает как акт некоего личного обращения, по
аналогии с обращением в религиозную веру.
Недостатком теории Полани можно считать то, что он не обращается к
генетической взаимосвязи явного и неявного знаний. Кроме того, подчеркивая
роль неформальных, содержательных компонентов в научном исследовании,
Полани из тезиса о невозможности полной алгоритмизации и формализации
познания делает весьма спорный с точки зрения науки вывод о малой пользе
методологических исследований вообще. (На мой взгляд, здесь он в какой-то
мере предвосхищает работы П. Фейерабенда).
Работы Полани во многом определили дальнейшую эволюцию
постпозитивистской философии. Так, именно он впервые сформулировал ряд
стержневых идей этого направления: несоизмеримость различных концептуальных
систем, изменчивость норм научной рациональности, представления об
аномалиях научного развития и т. п.
3.3. П. Фейерабенд: критический плюрализм
Пол Фейерабенд представляет, пожалуй, наиболее радикальное крыло в
постпозитивистской философии, что находит выражение как в его методологии
науки, так и в характере критики им неопозитивизма. В последней под ударом
оказываются два важнейших неопозитивистских тезиса: тезис о дедуцируемости
или/и совместимости теорий, и принцип инвариантности значений терминов,
входящих в разные теории. Фейерабенд демонстрирует неудовлетворительность
первого из них: требование совместимости новой теории со старой приводит к
элиминации новой теории, результатом чего является застой научного знания.
Трудности вскрываются им и в тезисе об инвариантности значения терминов
(который является выражением жесткого разделения эмпирического и
теоретического уровней знания в неопозитивизме). Критикуя данный тезис,
Фейерабенд придает попперовской идее теоретической нагруженности наблюдения
универсальный характер. Проявлением этого явилась попытка обоснования
методологической роли теоретического знания, что, по его словам, составляет
суть «теоретического реализма». Он подчеркивает роль детерминационной
основы восприятия опыта и вообще любого явления: нет и не может быть
никакого иного значения терминов, кроме определяемого базовыми положениями
данной конкретной теории. Поскольку для каждой теории характерен свой набор
исходных постулатов, значения их терминов не только неинвариантны, но и
несопоставимы. Более того, в силу автономности теорий для каждой из них
желателен собственный язык наблюдений. Некритическое заимствование «чужих»
терминологии и языка может повредить деятельности ученого. Здравый же смысл
как средство познания следует отбросить.
Таким образом, Фейерабенд выступает как антикумулятивист и сторонник
тезиса о несоизмеримости теорий. Существующие теории, по его мнению, часто
взаимно противоречивы именно из-за того, что устанавливают свои стандарты и
нормы.
Классический пример описанной П. Фейерабендом ситуации – различие
определений молекулы в химии (носитель химической индивидуальности
вещества) и физике (обладатель молекулярного спектра). Различен и подход
физики и химии к описанию ряда сложных физико-химических процессов. Однако,
например, определения массы, энергии, объема и др. тождественны в обеих
науках, так же как термодинамика и т. п. Поэтому выдвигаемая философом идея
представляется слишком категоричной.
Критикуемым тезисам Фейерабенд противопоставляет собственные принципы
полиферации – размножения – научных теорий и контриндукции. Первый
выражается в том, что при столкновении теории с научным фактом для ее
опровержения нужна еще теория, причем любая вводимая таким образом идея
будет правомерна. Наука предстает как процесс размножения теорий и
допускает сосуществование множества равноправных типов знания. Наличие
универсального метода познания Фейерабендом отрицается. Критерии
рациональности не абсолютны, они относительны, и нет таких, которые были бы
приемлемы везде и всегда.
Контриндукция заключается в требовании вводить и разрабатывать гипотезы,
которые несовместимы с широко признанными теориями или/и широко
обоснованными фактами. Этот принцип, будучи возведен Фейерабендом в ранг
методологической максимы, породил так называемую теорию
«эпистемологического анархизма». Если Кун утверждал относительность
научного знания и принципов научной рациональности, связав их с научным
сообществом, то Фейерабенд заменил научное сообщество отдельным индивидом:
ученый не должен следовать каким-либо нормам, а исследовать факты и события
сам, не поддаваясь давлению каких-либо идей и теорий. Опора ученого на
традиции, нормы, парадигмы, приверженность его тем или иным темам еще не
является гарантом объективности и истинности принимаемой субъектом теории –
необходимо всемерно поддерживать научную заинтересованность и терпимость к
другим точкам зрения. По мнению Фейерабенда, стандарты научного мышления
обладают большей силой материального воздействия, нежели метафизической
силой, т. к. ученый во многих случаях вынужден приспосабливаться к ним.
Кроме методологических аспектов, Фейерабенд впервые в современной
философии науки уделяет значительное внимание взаимодействию научного
познания и вненаучных факторов, причем последние обладают самостоятельной
ценностью. Он подчеркивает, что основания науки лежат не только в сфере
самого знания, но и в культуре вообще. Научное познание происходит в
широком контексте культурных, идеологических, политических традиций. Как
следствие, характер выдвигаемых теорий определяется не только эмпирическим
базисом, но также целым рядом субъективных факторов: традициями того
общества, в котором родился и вырос ученый, его вкусами, эстетическими
взглядами, мнением его коллег и т. д.
Принимая во внимание социологическую обусловленность теоретических
концепций, релятивизм Фейерабенда принимает радикальный характер. Видимый
успех теории, считает он, никоим образом нельзя рассматривать как признак
истинности и соответствия с природой. Более того, отсутствие значительных
трудностей с высокой вероятностью является результатом уменьшения
эмпирического содержания за счет устранения альтернатив развития и тех
фактов, которые могли быть открыты с их помощью. Иначе говоря, достигнутый
успех может быть обусловлен превращением теории в ходе своей эволюции в
жесткую идеологию, успешную не в силу согласия с фактами – но потому, что
факты были подобраны так, чтобы их было невозможно было проверить, а
некоторые – вообще устранены. Такой «успех» является целиком искусственным.
С определенных позиций «эпистемологический анархизм» Фейерабенда можно
толковать как «произвол идей», иррационализм[10]. Действительно, он уделил
недостаточно внимания обоснованию преемственности знания, факторам,
приводящим к реально существующей устойчивости развития науки. Однако
создается впечатление, что резкая его критика может быть вызвана и тем, что
при описании реальной науки он часто оказывался безжалостно прав. Глядя на
современную науку «изнутри», необходимо признать его несомненной заслугой
отказ от архаизирующихся идеалов классической науки, провозглашение так
необходимых современной науке принципов: плюрализма, толерантности, права
на творческий поиск каждого ученого, а не одной лишь избранной научной
элиты – принципов, игнорирование которых может привести – и в отдельных
направлениях уже приводит – научное познание к стагнации.
Заключение
Поче
| |  скачать работу |
Постпозитивизм |
