Преодоление абсурдности бытия в художественном мире А.П. Чехова
е ждете ничего страшного,
так как жизнь скрыта от ваших молодых глаз?» (Х, 340), то Петя Трофимов
смотрит на все происходящее с завидной долей хладнокровия («Продано ли
сегодня имение, или не продано – не все ли равно?… нет поворота назад,
заросла дорожка… Не надо обманывать себя, надо хоть раз в жизни взглянуть
правде прямо в глаза» (Х, 339).). Он уверен в будущем, как в самом себе: «я
силен и горд». И если «человечество идет к высшей правде, к высшему
счастью…», то Петя – в первых рядах. Он обязуется дойти или указать путь
другим, как дойти. Знаменательно, что после этих слов следует ремарка:
«Слышно, как вдали стучат топором по дереву». Итак, что же перед нами?
Мечты о будущем под стук топора? Думается, что в этом – голос самого
Чехова, который не очень-то доверял высоким речам («Громкие признания в
любви настораживают». Китайская пословица).
Аня, чуткая, нежная, тонкая девушка возлагает большие надежды на
будущее: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого…» (Х, 347), «Мы будем
читать в осенние вечера, прочтем много книг, и перед нами откроется новый,
чудесный мир…» (Х, 352). Неизвестно, кого больше она хочет убедить, себя
или мать, во всяком случае, у нее есть все основания ждать от будущего еще
одного вишневого сада, ее вишневого сада. Она с бережной осторожностью
относится к прошлому своей матери, может быть поэтому, находит в себе силы
сказать лишь «Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!» А слова «Здравствуй,
новая жизнь!» принадлежат уже Пете Трофимову (Х, 356). (Эта деталь
характеризует, на наш взгляд, психологическую особенность отношения к
прошлому и будущему мужчины и женщины. Женщина, по сути своей, должна уметь
провожать. А провожают что-то близкое, родное, очень дорогое сердцу.
Мужчине же отведена роль первооткрывателя, мужчина встречает то, что
впереди, оно неизвестное, чужое, может оказаться враждебным. Поэтому
ответственность за ритуал встречи лежит на плечах сильного пола.)
Надо заметить, что рассмотренный нами вариант решения проблемы
времени, когда герои представляют собой своеобразных носителей той или иной
временной функции, является лишь одним из аспектов реализации этой темы как
в пьесе «Вишневый сад», так и в творчестве Чехова в целом. Вообще же время
– почти материализовавшийся персонаж драматургии писателя, который не
появляется на сцене, но присутствие его чувствуют остро как герои, так и
зрители (читатели). «Шаги за сценой», звук лопнувшей струны, стук палки
сторожа (а сторожа ли?), звук сорвавшейся где-то далеко бадьи в шахте, вой
ветра, запахи… Кажется, что за всеми этими проявлениями материального мира
стоит какая-то очень умная и властная сила, которая дирижирует вещами,
чтобы обнаружить свое существование. Эта сила способна нести серьезные
разрушения, потрясения во внутреннем мире человека, в системе его
ценностей, а может просто шалить, напоминая своей беспечностью какого-
нибудь барабашку или домового. Это Время. Оно капризничает, оно нездорово.
Оно как будто сдвинуто или перекошено, поэтому перекосилась жизнь, судьба
каждого героя драматургии Чехова. Все не на своем месте: артистка не на
сцене, доктор не в клинике, профессор не на кафедре, хозяйка в собственном
имении проездом. Все изображено в какой-то переломный момент, что-то вот-
вот должно произойти. Ощущается случайность и скоротечность событий. Все
как бы на грани, за которой возможность кануть в небытие. Главные герои
всегда откуда-то пришли и куда-то должны уехать. Уехать в какие-то
несуществующие города, где они могли бы обрести свое новое лицо, свой новый
ритм жизни, жизни осмысленной, полной духовного удовлетворения. Но городов
таких нет, и их отъезды переезды не принесут никаких изменений, ведь от
себя никуда не уйдешь. Как говорил Сенека, что пользы тебе в путешествиях,
когда повсюду за собой ты таскаешь самого себя?
Такое восприятие времени как некоей силы, не зависящей от воли и
сознания человека, и времени, которое либо сломалось, либо больно, очень
близко героям драматических произведений Самуэля Беккета, английского
абсурдиста, «великолепно безумного ирландца», как называл его Ричард
Олдингтон. Лейтмотив произведений Беккета- это образ дороги, дороги жизни,
которая в его художественном мире нередко становится ничем иным, как
дорогой смерти. Для него дорога является всеобъемлющим символом мира,
отсюда предназначение человека выражено в образе бредущего по дороге
путника. Иногда герои Беккета идут, не зная ни цели, с какой они идут, ни
места назначения. Герой позднего Беккета – одинокий путник.
В пьесе «Эндшпиль» между Хаммом и Кловом происходит короткий обмен
репликами, из которого мы чувствуем, насколько сильно время (а оно в этом
произведении изображено в непривычной для себя форме – статично) давит на
них. Герои испытывают какую-то тяжесть, что-то как будто висит над их
головами и заставляет жить в затянувшемся шоке.
|Хамм |: |Который час? |
|Клов |: |Как всегда |
|Хамм |: |Ты смотрел? |
|Клов |: |Да. |
|Хамм |: |Ну и сколько? |
|Клов |: |Ноль» [33]. |
|Клов |: |Я пошел, дела есть. |
|Хамм |: |У тебя на кухне? |
|Клов |: |Да. |
|Хамм |: |Что за дела, хотел бы я знать. |
|Клов |: |Стену разглядывать. |
|Хамм |: |… |
|Клов |: |Вижу мой свет, который угасает» [34]. |
|Хамм |: |Сегодня вечер как вечер, да, Клов? |
|Клов |: |Похоже. (Пауза) |
|Хамм |: |(С тревогой): Но в чем же дело, в чем же дело? |
|Клов |: |Что-то идет своим чередом» [35]. |
Мотив наказания человека, которое осуществляет время, перестав как
будто «идти», лишив жизнь человека событийности, динамичности,
прослеживается в пьесе «Счастливые дни». Ее герои – супружеская пара:
Винни, женщина лет пятидесяти, и Вилли, мужчина лет шестидесяти. Они сидят
в маленьких ямках, которые выкопали для себя, это напоминает погребение
самого себя заживо или какую-то репетицию смерти. Но вряд ли что-то
произойдет в их жизни, даже такое печальное событие, как смерть, вероятно,
не в силах побороть вязкую студенистость времени, забывшего, что такое
«дважды не ступишь в одну воду».
|«Винни |:|Бывает уже виден конец – все дела – на этот день – |
| | |переделаны, все слова пересказаны – пора бы ночи |
| | |наступить, а дню не видно конца, конца-краю не видно, а |
| | |ночная пора не наступает, нет» [36].(Там же. С. 111). |
|«Винни |:|Звонок звонит, а ты еще не пела. День ушел – ушел весь, |
| | |ушел безвозвратно, а песня – какая-никакая – так и не |
| | |спета. Вот в чем загвоздка. Нельзя петь… когда |
| | |вздумается, нет, нет» (Там же. С. 120)[37]. |
2. Любовь в художественной концепции Чехова.
| |Любая теория любви начинается с |
| |теории человека. |
| |Эрих Фромм |
Любовь в жизни Чехова – тема, которая вряд ли когда-нибудь будет до
конца исследована, описана, прокомментирована. Чехов останется для нас
вечной загадкой. И в этом, видимо, воля судьбы, в мудрости которой
сомневаться вряд ли стоит. Как говориться в Писании, «Тайна сия велика
есть». И хочется опровергнуть жизненный постулат о том, что тайное всегда
становится явным. К счастью, не всегда это происходит так.
Можно пытаться ответить на вопрос, кого же на самом деле любил Чехов:
Мизинову, Авилову, Книппер? Какое место в его сердце занимали Эфрос,
Яворская? Любил ли он вообще кого-нибудь или был, по мнению Лики Мизиновой,
«кислятиной», а не «живым человеком – мужчиной!» (Невзглядова Е. С женщин у
него иной спрос… // Аврора – 1985 - №1. С. 126)[38], человеком с «холодной
кровью», как написал о нем критик Н.К. Михайловский в статье о сборнике
рассказов Чехова «Хмурые люди»? Но вряд ли эти размышления приведут нас к
пониманию творчества писателя. Вновь сошлемся на мнение Льва Шестова,
который считал, что нет вернее способа «узнать», чем положиться на
чеховские произведения и на свою догадку.
Единственный факт, который хочется привести, говоря об образе Чехова-
человека, это мнения Мережковского и Шестова, которые представляют собой
некий обобщенный образ-впечатление или образ-символ русского писателя,
полученный через призму их восприятия. Мережковский замечает такую
«странную» особенность Чехова, как то, что он был всегда «одного и того же
возраста, неопределенного, среднего». (Мережковский Д. Брат человеческий //
Дон. – 1988. – №9.)[39] . Он никогда не казался ему молодым и не мог,
соответственно, стареть. (Там же)[40].
Шестов обращает внимание на то, что «Чехов всег
| |  скачать работу |
Преодоление абсурдности бытия в художественном мире А.П. Чехова |
