Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Пушкин и Ломоносов. Литературно-языковое творчество

uo;, «Послание Лиде», «Торжество Вакха», «К Овидию»), но и в  поздних
сочинениях  поэта  славянизмы  выполняют  эту  стилистическую  функцию:  «На
перевод Илиады», «Мальчику», «Гнедичу», «Из  Афенея»,  «Из  Анакреона»,  «На
выздоровление Лукулла»). Например:
             Мудрый после третьей чаши
             Все венки с главы слагает
             И творит цж возлиянья
             Благодатному Морфею.
              («Из Афенея»)
             Юношу, горько рыдая, ревнивая дева бранила.
             К ней на плечо преклонен, юноша вдруг задремал,
             Дева тотчас умолкла, сон его легкий лелея,
             И улыбалась ему, тихие слезы лил.
             («Из Анакреона»)
  Во-вторых,  славянизмы  используются  Пушкиным  для   более   достоверной
передачи  библейских  образов.  Он  широко  употребляет  библейские  образы,
синтаксические конструкции, слова и словосочетания библейской мифологии.
             В крови горит огонь желанья,
             Душа тобой уязвлена,
             Лобзай меня: твои лобзанья
             Мне слаще мирра и вина.
             Склонись ко мне главою нежной,
             И да почию безмятежный,
             Пока дохнет веселый день
             И двигнется ночная тень.
  Можно сравнить со строками из Библии:
  Да лобжет мя от лобзаний уст твоих: яко блага сосца  твоя  паче  вина,  и
вона мирра твоего паче всех аромат.
  Повествовательный, приподнятый тон многих стихотворений Пушкина создается
за счет  синтаксических  конструкций,  свойственных  Библии:  сложное  целое
состоит из ряда предложений, каждое из которых присоединяется к  предыдущему
с помощью присоединительно-усилительного союза И.
             И внял я неба содроганье,
             И горний ангелов полет,
             И гад морских подводный ход,
             И дольней лозы прозябанье,
             И он к устам моим приник
             И вырвал грешный мой язык,
             И празднословный, и лукавый,
             И жало мудрыя змеи
             В уста замершие мои
             Вложил десницею кровавой...
  В- третьих, славянизмы  используются  Пушкиным  для  создания  восточного
слога («Подражание Корану», «Анчар»).
  В-четвертых – для создания  исторического  колорита.  («Полтава»,  «Борис
Годунов», «Песнь о вещем Олеге»). Например, в монологе Бориса Годунова:
             Ты, отче патриарх, вы все, бояре,
             Обнажена душа моя пред вами:
             Вы видели, что я приемлю власть
             Великую со страхом и смиреньем..,
             О праведник! О мой отец державный!
             Воззри с небес на слезы верных слуг!
  Старославянизмы также используются А. С. Пушкиным  для  создания  речевой
характеристики героев. Например, в драме Пушкина «Борис Годунов» в  диалогах
с хозяйкой, Мисаилом, Григорием чернец Варлаам ничем не отличается от  своих
собеседников: [Хозяйка:] Чем-то мне вас потчевать, старцы честные?  [Варлаам
:] Чем бог пошлет, хозяюшка. Нет ли вина?. Или: [Варлаам:]  Литва  ли,  Русь
ли, что гудок, что гусли: все нам равно, было бы вино... да вот и оно!»
  В разговоре с приставами Варлаам иной: особой лексикой, фразеологическими
единицами он старается напомнить дозорным о своем сане: Плохо, сыне,  плохо!
ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу  прячут.  Мало  богу  дают.
Прииде грех велий на языцы земнии.
  Нередко славянизмы используются Пушкиным как средство пародирования стиля
литературных противников, а также для достижения комических  и  сатирических
эффектов.
  Чаще всего такое  употребление  славянизмов  встречается  в  «статейной»,
критико-публицистической  прозе  Пушкина.  Например:  «Несколько  московских
литераторов...  наскуча  звуками  кимвала  звенящего,   решились   составить
общество... Г-н Трандафырь открыл  заседание  прекрасной  речью,  в  которой
трогательно  изобразил   он   беспомощное   состояние   нашей   словесности,
недоумение  наших  писателей,   подвизающихся   во   мраке,   не   озаренных
светильником  критики»  («Общество  московских  литераторов»)   ;   «Приемля
журнальный  жезл,   собираясь   проповедовать   истинную   критику,   весьма
достохвально поступили бы вы, м. г., если б перед стадом  своих  подписчиков
изложили предварительно свои  мысли  о  должности  критика  и  журналиста  и
принесли искреннее покаяние в слабостях, нераздельных  с  природою  человека
вообще и журналиста в особенности. По крайней мере вы можете  подать  благой
пример собратий вашей...» («Письмо к издателю»); «Но  и  цензора  не  должно
запугивать...  и   делать   из   него   уже   не   стража   государственного
благоденствия, но грубого буточника, поставленного  на  перекрестке  с  тем,
чтоб не пропускать народа за веревку» («Путешествие из Москвы в  Петербург»)
и т. п.
  Нередко  ироническое  и   комическое   употребление   славянизмов   и   в
художественной прозе Пушкина. Например, в «Станционном смотрителе»: «Тут  он
принялся переписывать мою подорожную, а я  занялся  рассмотрением  картинок,
украшавших его  смиренную,  но  опрятную  обитель.  Они  изображали  историю
блудного сына... Далее,  промотавшийся  юноша,  в  рубище  и  в  треугольной
шляпе, пасет свиней и разделяет с  ними  трапезу...  блудный  сын  стоит  на
коленах; в перспективе повар  убивает  упитанного  тельца,  и  старший  брат
вопрошает слуг о причине таковой радости».
  Не  чужд  комического  и  сатирического  употребления   «славянизмов»   и
поэтический  язык   Пушкина,   особенно   язык   шутливых   и   сатирических
стихотворений и поэм («Гавриилиала») и эпиграмм. В  качестве  примера  можно
привести эпиграмму «На Фотия»:
             Полу-фанатик, полу-плут;
             Ему орудием духовным
             Проклятье, меч, и крест, и кнут.
             Пошли нам, господи, греховным,
             Поменьше пастырей таких, —
             Полу-благих, полу-святых.
  Славянизмы на протяжении всей творческой  деятельности  Пушкина  являются
неотъемлемой частью лирики поэта. Если  в  раннем  творчестве  для  создания
поэтического образа славянизмы привлекались чаще других слов,  то  в  зрелых
произведениях,  как  и  в  современной  поэзии,  художественный  образ   мог
создаваться за счет особых поэтических слов, русских  и  старославянских  по
происхождению,  и  за  счет  нейтральной,  общеупотребительной,  разговорной
лексики. В обоих случаях мы имеем дело с пушкинскими  стихами,  не  имеющими
себе равных в русской  поэзии.  Большой  удельный  вес  имеют  славянизмы  в
стихотворениях «Погасло дневное светило...», «Черная шаль»,  «Гречанка»,  «К
морю», «Ненастный день потух...», «Под небом голубым...», «Талисман».
  В лирических произведениях «Ночь», «Все кончено», «Сожженное письмо»,  «К
А.  П.  Керн»,  «Признание»,  «На  холмах  Грузии...»,  «Что  в  имени  тебе
моем?...»,  «Я  вас  любил...»   поэтический   образ   создается   за   счет
общеупотребительной русской лексики, что не только  не  лишает  произведения
силы  эмоционального  воздействия  на  читателя,  но   заставляет   читателя
забывать  о  том,  что  перед  ним   художественное   произведение,   а   не
действительное,   искреннее   лирическое   излияние    человека.    Подобных
поэтических сочинений русская литература до Пушкина не знала.
  Таким  образом,  выбор   церковнославянского   или   русского   выражения
основывается  у  Пушкина  на  принципиально  иных  принципах,  чем   у   его
предшественников. Как для «архаистов» (сторонников «старого слога»),  так  и
для  «новаторов»  (сторонников  «нового  слога»)  важна  ровность  стиля   в
пределах текста; соответственно, отказ от  галлицизмов  или  от  славянизмов
определяется  стремлением  к   стилистической   последовательности.   Пушкин
отвергает требование единства стиля и,  напротив,  идет  по  пути  сочетания
стилистически   разнородных   элементов.   Для   Ломоносова   выбор    формы
(церковнославянской  или  русской)  определяется  семантической   структурой
жанра, т.е. в конечном счете славянизмы соотносятся с  высоким  содержанием,
а русизмы  —  с  низким,  эта  зависимость  осуществляется  опосредствованно
(через жанры). Пушкин  начинает  как  карамзинист,  в  его  творчестве  явно
прослеживается   карамзинистский    «галло-русский»    субстрат,    и    это
обстоятельство  определяет  характер  сближения  «славянской»  и   «русской»
языковой стихии в  его  творчестве.  Однако  позднее  Пушкин  выступает  как
противник отождествления литературного и разговорного языка — его позиция  в
этом отношении близка позиции «архаистов».
  В 1827 г. в «Отрывках из писем, мыслях  и  замечаниях»  Пушкин  определил
сущность главного критерия, с которым писатель должен подходить  к  созданию
литературного текста: «Истинный вкус состоит  не  в  безотчетном  отвержении
такого-то  слова,  такого-то  оборота,  но  -  в  чувстве  соразмерности   и
сообразности».
  В  1830  г.  в  «Опровержении  на   критики»,   отвечая   на   упреки   в
«простонародности», Пушкин заявляет: «... никогда не пожертвую  искренностию
и  точностию  выражения  провинциальной   чопорности   и   боязни   казаться
простонародным,  славянофилом  и  т.   п.».   Обосновывая   теоретически   и
разрабатывая практически это положение, Пушкин в то же  время  понимал,  что
литературный  я
12345
скачать работу

Пушкин и Ломоносов. Литературно-языковое творчество

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ