Речевой этикет в современном русском языке
тобиография, прейскурант цен.
Речь может засоряться и искажаться также неправильным выбором того или
иного слова: большинство времени, обильные снега, длинный период, склонить
голову, преклонить колени, держать поражение, причинить радость, ужасно
красиво, играть особое значение, иметь большую роль и т. д.
Часто ущерб нашей речи наносит и простое повторение слов, что обычно
свидетельствует о бедном лексиконе автора или о его неумении четко и
лаконично формулировать мысли. Если человек жует жвачку из одних и тех же
слов и оборотов, без разбора вставляя их и в бытовую беседу, и в письменную
речь, это говорит о его низкой культуре. «Обращаться с языком кое-как –
писал А. Н. Толстой, - значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно,
неверно.»
К сожалению, любой мыслительный труд пугает большинство людей, пассивных
носителей языка. Они предпочитают небрежность и неясность- гармоничной и
доходчивой речи.
Язык народа и богат и точен,
Но есть, увы, неточные слова,
Они растут как сорная трава
У плохо перепаханных обочин.
(Н. Рыленков)
Конечно же, если мы встречаем все эти недостатки и сорняки в
художественных текстах, то следует учитывать, что там они играют совсем
иную, выразительную роль, характеризующую героя.
Неряшливой и грязной делает нашу речь и ошибочное употребление форм
слова (рода, падежа, числа) и целых словосочетаний. Вот лишь наиболее
распространенные речевые трудности, встречающиеся в нашей обиходной жизни:
Класть (несоверш. вид), но ни в коем случае не ложить; глагол ложить
употребляется только с приставками (наложить, переложить) или с –ся – на
конце (ложиться);
Положить (соверш. вид), но не покласть; глагол класть употребляется
без приставок (кладу, кладете);
Ляг, ложись, положи (повелит. наклонение), но не ляжь, ложи;
правильно склонять лягу, ляжешь, ляжет, ляжем, ляжете, лягут;
Директора', доктора’, профессора’ (множ. число)- с ударным а’ на
конце слова;
Ле’кторы, констру’кторы, шоферы (множ. число)- с безударным ы на
конце;
Пара ботинок, валенок, сапог, туфель, чулок (род. падеж множ. число);
Правильно говорить пришел из школы, а не со школы, предлог с, со
обозначает движение сверху вниз (сравните: выйти из автобуса – сойти с
трапа).
Засорение языка нередко связано и с неуместным использованием так
называемых профессионализмов – слов, присущих определенной, узкой сфере
науки и профессиональной деятельности. Любая профессия имеет свою
терминологию, необходимый набор специальных понятий, использование которых
вполне естественно. Но слишком узкие профессионализмы совершенно излишни в
повседневном общении: Редис осеннего сбора закладываем на хранение способом
пескования; Когда освободился док, баржа ушла доковаться; Врачи срочно
провели скриринг; Перкаль за долгое время плохого хранения претерпела
мацерацию. Автор подобных выражений явно желает как-то выделиться из общей
«необразованной» массы и показать другим свое интеллектуальное
превосходство.
Некоторые люди, обычно не совсем грамотные, любят придумывать
собственные слова, стремясь как-то выразить свою мысль. Такое неоправданное
индивидуальное словотворчество, появление «плохо выдуманных словечек»
нередко становится источником засорения языка. Лет 60 назад стилистам
претили, например, слова: взбрыкнул, трушились, грякнул, буруздил; во
времена жесткой бюрократизации неологизмы (новые слова) нередко рождались
как плод «канцелярского красноречия»: книгоединица, недоотдых,
недоперевыполнение, одноидейник, головодень, обилечивание пассажиров.
В последнее время вызывает тревогу обильное, если не жадное,
употребление иноязычной лексики. Конечно, заимствование слов из других
языков- явление в языке закономерное и нормальное. Многие такие слова
хорошо прижились и вписались в литературный русский язык. Однако,
безудержное увлечение «американизмами», наблюдаемое лингвистами с конца 80-
ых годов, безмерно засоряет нашу современную речь. Это происходит в тех
случаях, когда в этом нет никакой необходимости. Не случайно этот речевой
порок именуется варваризмом. Еще Белинский отмечал, что «употреблять
иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит
оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус». Стало модным «устаревшие»
слова, унаследованные нами с советских времён, заменять новыми, яркими и
броскими (особенно это чувствуется в сфере политической жизни). Не просто
«законный», а «легитимный»; «выражать недовольство»- скучно, надо-
фрондировать; «наем» заменили на аренду; была контора – стал офис; слово
«представительный» уже как-то непредставительно, другое дело –
репрезентативный; а вместо «единообразия» солиднее звучит унификация.
Слушаешь наших «деятелей» и тщетно пытаешься вникнуть в форс-мажорные
обстоятельства правительства, которое испытывает прессинг и собирается
принимать какие – то превентивные меры. Огромным потоком вливаются в нашу
речь «слова – амебы»,прозрачные, не связанные с тканью национальной жизни,
как бы не имеющие корней. Важный признак этих слов – амеб – их кажущаяся
научность. Скажешь коммуникация вместо общения или эмбарго вместо блокада –
и твои банальные мысли вроде бы подкрепляются авторитетом науки. На самом
же деле отрыв слова от вещи, забвение корня - а значит скрытого в вещи
смысла – подспудно разрушает весь язык. Когда русский человек слышит слова
«биржевой делец» или «наемный убийца», они поднимают в его сознании целые
пласты смыслов, он опирается на эти слова в своем отношении к обозначенным
ими явлениям. Но слова брокер или киллер лишены в нашем сознании
необходимых смысловых ассоциаций и воспринимаются пассивно. Следует
задуматься почему, например, пресса настойчиво стремится вывеси из
употребления слово руководитель и заменить его словом лидер? Первое слово
исторически возникло для обозначения человека, который выражает
коллективную волю, «ведет за руку» кого-либо, направляя, идет рядом, плечом
к плечу. Слово лидер возникло в западной философии конкуренции, где лидер
олицетворяет индивидуализм преуспевающего предпринимателя и значит «первый,
лучший». Почему нашего подростка мы должны называть тинэйджером,
избирателей именовать электоратом, а вместо слова равнодушие выговаривать
другое – индифферентность? Странно.
А.С.Пушкин ещё 200 лет назад горестно замечал:
Сокровища родного слова-
Заметят важные умы-
Для лепетания чужого
Пренебрегли безумно мы.
Мы любим Муз чужих игрушки,
Чужих наречий погремушки,
А не читаем книг своих…
Первый враг чистоты речи- это слова – паразиты. Ими нередко люди
пытаются как-то заполнить свою скудную речь и совершенно перестают замечать
их. Всем знакомы выражения: значит, так сказать, ну, вообще, в общем, это,
это самое, короче (говоря), вот, как бы, то есть, просто, как его, типа,
конечно, в принципе, так сказать, однозначно, представь, понимаешь и т. д.
У каждого есть свой «индивидуальный запас» подобных слов. Часть их –
вводные слова, которые указывают на отношение говорящего к высказываемой
мысли. Но, не к месту употребленные, они превращаются в слова-паразиты, не
несущие никакую смысловую нагрузку. Говорящий бессознательно стремится
заполнить ими образовавшуюся паузу или заменить какое-нибудь слово, которое
не хочется вспоминать или выговаривать. Если всерьёз прислушаться к его
репликам, то можно обнаружить странные психологические несоответствия.
Человек, постоянно употребляющий слово «короче», так и стремится сократить
свою речь, повторяющий слово «вообще» или «в общем» все время обобщает свои
мысли, у человека с «как бы» все очень приблизительно, зыбко, а человек,
говорящий «в принципе», очень принципиален и категоричен. «То есть»-
непрестанно поправляет, «просто» - упрощает, а «это самое»- указывает на
непонятно что.
Эту особенность нелитературной речи прекрасно подметил Н. В. Гоголь и
дал блестящий образец её в «Повести о капитане Копейкине» ( 1 том «Мертвых
душ»). В рассказе малокультурного почтмейстера находим такой отрывок: «
Ну, можете представить себе, эдакой какой-нибудь, то есть капитан Копейкин,
и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире.
Вдруг перед ним свет, так сказать, некоторое поле жизни, сказочная
Шахерезада. Вдруг какой-нибудь эдакой, можете себе представить, Невский
проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! или там
эдакая какая-нибудь Литейная; там шпиц эдакой какой – нибудь в воздухе;
мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то
есть, прикосновения – словом, Семирамида, судырь, да и полно!»
Второй опасный враг нашей устной речи- это грубые просторечные и
жаргонные слова. Просторечие с жаргонами составляют особую «неузаконенную»
сферу разговорного языка и противопоставляются языку литературному – высшей
форме существования национального языка. Для многих просторечий характерны
экспрессивно сниженные оценочные слова с гаммой оттенков: от фамильярности
до грубости, которым в литературном языке есть нейтральные синонимы: морда-
лицо, шарахнуть- ударить, дрыхнуть – спать, драпануть – убежать. В словаре
Ожегова для таких слов есть пометка: прост. Чрезмерное и нецелесообразное
употребление пр
| |  скачать работу |
Речевой этикет в современном русском языке |
