Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Религия и наука в контексте культуры

оченные нападки католиков  и  протестантов,  было
встречено в штыки и православием. Сторонников дарвинизма подвергали  травле.
Церковь запретила книгу И.М. Сеченова «Рефлексы головного мозга» (1863  г.),
сочтя ересью учение о естественной природе психики человека.  Из-за  гонений
духовенства был вынужден покинуть Россию  сторонник  дарвинизма,  выдающийся
биолог, лауреат Нобелевской премии И.И.  Мечников.  Один  из  влиятельнейших
иерархов православия обвинил ученого в том, что тот  «и  знать  не  хочет  о
существовании христианского  мировоззрения,  а  отстаивает  возможность  для
человека полного и счастливого цикла  жизни,  преодолевающего  страх  смерти
без содействия религии».
       Многочисленны примеры церковных противостояний науке во всех  странах
мира. Не следует замалчивать эти трагические реалии прошлого. Вместе  с  тем
не следует абсолютизировать это противостояние: здесь  имел  место  конфликт
не столько религии с наукой, сколько Церкви со свободомыслящими  учеными.  И
жертвы церковных гонений отнюдь не всегда были последовательными  атеистами.
Как уже говорилось, сомнений в религиозности Н. Коперника и Г. Галилея  нет.
Что же до М. Сервета, то он, считая себя убежденным христианином,  увлеченно
пропагандировал астрологию. Ученый был казнен, разумеется, не за открытия  в
медицине,  а   за   свободное   толкование   канонов   религии,   пропаганду
веротерпимости  и  обличение  религиозного  фанатизма.  Джордано   Бруно   в
основном,  следуя  материализму,  отдавал   дань   и   пантеизму,   разделял
заимствованные из каббалы  особые  приемы  колдовства  и  гадания.  Пантеизм
поддерживал и материалист Б.  Спиноза.  А  великий  М.В.  Ломоносов  сочинял
пронизанные глубокой верой в Бога поэтические оды.
       В сознании едва ли не всех ученых  прошлого  научное  мышление  мирно
уживалось  с  религиозной  верой.   Даже   тогда,   когда   они   признавали
превосходство веры над разумом. Некоторые  выдающиеся  естествоиспытатели  с
глубоким интересом предавались богословским занятиям.  Так,  на  склоне  лет
гениальный   И.   Ньютон   занялся   толкованиями    Апокалипсиса.    Немало
естествоиспытателей (в том числе и один из основателей генетики Г.  Мендель)
были монахами. Но, обращаясь к научным занятиям, они  игнорировали  постулат
о  непознаваемости  тайн  бытия  и  упомянутые  здесь  церковные  запреты  и
предписания духовенства. В своей профессиональной  деятельности  эти  ученые
руководствовались  не  догматами  и  канонами  вероучений,  а  принципами  и
правилами научного поиска.
       Излишне говорить о невероятно  возросшей  роли  науки  в  современном
мире. Во-первых, это объясняется стремительным  ростом  научных  достижений.
За темпами прироста знаний не поспевают  даже  специалисты  в  узких  рамках
своей профессии. Во-вторых,  резко  ускорилось  использование  и  применение
научных  достижений  в  различных  сферах   жизни   общества,   особенно   в
промышленности и сельском хозяйстве. Наука превратилась  в  непосредственную
производительную  силу.  В-третьих,   возросшая   роль   науки   обусловлена
колоссальными  изменениями  культурного  кругозора  человечества.  Благодаря
науке микромир и  Космос  естественно  вошли  в  картину  мироздания,  резко
сузилась область чудесного и непознанного.
       Понимая это, церкви отказались от прямой конфронтации с учеными.  Для
многих конфессий XX в. прошел в поисках компромиссов с наукой. Особенно  это
характерно для католической и протестантской  церквей.  Еще  в  начале  века
Ватикан создал папскую Академию наук, привлекая к ней  тех  ученых,  которые
ориентировались на авторитет Церкви и интерпретировали  научные  открытия  в
религиозном духе. Богословы разных конфессий все чаще  обновляют  толкования
«священных книг» и ортодоксальных догм, стараясь хотя бы внешне привести  их
в соответствие с современной научной картиной мира.
       Правда,  в  христианстве  и  исламе  имеется  немало   богословов   и
церковнослужителей, которые  стоят  на  позициях  «фундаментализма»  и  даже
теперь не отступают от  буквального  толкования  Ветхого  Завета  и  Корана,
отвергая достижения наук. Их влияние  в  разных  конфессиях  колеблется,  но
обычно оно невелико.
       Об этом можно судить, например, по содержанию огромного числа  брошюр
и книг по теме «Религия и наука», которые выпускают  зарубежные  религиозные
центры, обильно снабжая ими Россию. Немало  таких  публикаций  сегодня  и  у
отечественных конфессий. Эта тема часто звучит в проповедях. Как правило,  в
них осуждаются факты гонений на  ученых,  говорится  об  уважении  к  науке,
необходимости ознакомления с ее достижениями.  Это,  конечно,  положительный
момент. Надо согласиться и с часто употребляемым в сочинениях  и  проповедях
тезисом о религиозности большинства ученых всех  времен.  Верно  и  то,  что
многих ученых  недавнего  времени  и  наших  дней  в  силу  полученного  ими
религиозного образования и воспитания можно отнести к верующим.  Правда,  их
религиозность обычно далека от  церковной  ортодоксальности.  Нередко  такие
ученые саму идею Бога принимают в форме пантеизма, а то  и  отождествляют  с
неким нравственным абсолютом.
       В числе относимых к верующим великих имен богословы часто называют  и
тех, кто сам определенно не считал себя таковым. Например, Ч. Дарвина  —  на
том основании, что в его ранних сочинениях заметны следы  религиозности.  Но
под влиянием  научных  изысканий  великий  естествоиспытатель  изменил  свои
убеждения и перешел на позиции  материализма.  Именно  на  эти  принципы  он
опирался,  разрабатывая  эволюционную  теорию  и   учение   о   естественном
происхождении человека. Об этом он заявлял определенно и четко в  письмах  и
в своей биографии «Воспоминания о  развитии  моего  ума  и  характера»  (она
издана на русском языке в 1957 г.).
       Необоснованно вносят  в  этот  список  имя  А.  Эйнштейна,  буквально
перевернувшего традиционную картину мироздания,  придавшего  ей  современный
научный облик. Эйнштейн  нередко  в  своих  сочинениях  использовал  понятие
«религия» не в строгом, а в образном смысле. Так, он именовал религией  веру
в рациональную природу мироздания, чувство восхищения перед  закономерностью
развития мира. Но в то же время он решительно  отрицал  идею  Бога,  веру  в
чудеса, бессмертие души, загробное воздаяние и т. д. И при этом  не  скрывал
своих атеистических убеждений. При заполнении официальных анкет он  именовал
себя неверующим или порвавшим с религией.
       В  перечень  верующих  ученых   богословы   включают   имя   лауреата
Нобелевской премии физика М. Планка, который говорил  о  себе,  что  он  «не
верит в  какого-то  личного  Бога,  не  говоря  уже  о  христианском  Боге».
Стихийный материалист М. Планк временами тоже склонялся к пантеизму.
       Нельзя относить к верующим и другого Нобелевского лауреата,  великого
отечественного физиолога И.П. Павлова. Сын священника, выросший в  атмосфере
религиозной семьи и обучавшийся в духовной семинарии, он  убежденно  перешел
на позиции неверия еще в  студенческие  годы.  В  письме  к  невесте  от  11
сентября 1880 г. он признается: «Сам в Бога не верую,  никогда  не  молюсь».
Вместе  с  тем  Павлов  резко  осуждал  сталинские  гонения  на  религию   и
духовенство в 20-30-е гг., считая, что религия дает духовную  силу  и  опору
страдающему человеку и недопустимо отнимать  ее  у  несчастных.  Уважительно
относясь к убеждениям  и  вере  религиозных  сограждан,  великий  ученый  до
глубокой старости не колебался в своей  мировоззренческой  позиции.  В  1928
г., в возрасте 79 лет,  он  говорит  о  себе  в  письме  к  священнику  Е.М.
Кондратьеву: «Я сам неверующий».
       Пересматривая свое отношение к науке и обновляя толкование «священных
книг», богословы по-прежнему требуют веры в сверхъестественное, в  чудеса  и
поклонения им.  Гармонии  религиозной  веры  и  знания  не  было  никогда  в
прошлом, не будет ее и впредь.  И  всегда  останется  место  для  верований,
неизменно  дополняющих  наши  знания.   Хотя   и   неистинные,   но   внешне
правдоподобные,  верования  для  многих  неотличимы  от  знаний.   Известный
социолог П. Сорокин замечает: «Хотя знания и  растут,  но  так  как  область
явлений,  куда  могут   перекочевать   верования,   бесконечна,   то   нужно
бесконечное время, чтобы уничтожить их абсолютно».
       В настоящее время, быть может,  сильнее,  чем  когда-либо,  служители
Церкви требуют от паствы особого молитвенного рвения: ведь достижения  науки
резко сузили сферу  веры  в  Бога,  чудеса  и  порождают  особенно  глубокие
сомнения в канонах и догмах. Значительная часть верующих  и  сегодня  далека
от научных достижений и не испытывает особых колебаний. Другие  же,  имеющие
какое-то представление о  научных  данных,  действительно  следуют  призывам
пастырей, одолевая сомнения в  молитвах.  Но  многие  склоняются  к  научной
картине мира. Вот почему  богословы  напряженно  стремятся  откорректировать
ее, т. е. найти в ней пространство для религиозной веры, вписать в нее  Бога
и чудеса.
       Вообще, пространство для веры, как таковой, в научной картине мира  и
на самом деле имеется. Дело в том,  что,  несмотря  на  строжайшие  правила
научного поиска, элементы веры в нем все же неустранимы.  Ученые  принимают
на веру немалую часть
       научной информации от своих  коллег,  полагаясь  на  их  авторитет  и
добросовестность. Момент веры включен в  некоторые  исходные  аксиомы  и  во
многие  промежуточные  звенья  исследований.  Вера   и   интуиция   особенно
пронизывают заключительную  стадию  деятельности  ученого,  где  как  раз  и
происходит само «таинство» научного творчества, где  рождаются  новые  идеи,
теории, объяснения и прогнозы.
       Тут много  еще  неиз
12345
скачать работу

Религия и наука в контексте культуры

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ