События 1968 года в Париже. Контркультура
сновном в форме культуры и
идеологии, а не грубого принуждения.
Именно это было определяющей характеристикой "общества зрелища"
Дебора: "Жизнь обществ, в которых господствуют современные условия
производства, выступает как огромное скопление зрелищ". Под зрелищем Дебор
понимал все средства и методы, кроме прямого насилия, которые власть
использует, чтобы вытеснить потенциально политические, критические и
творческие человеческие проявления к границам мысли и поведения. Другими
словами, "зрелище" - это общественное отношение.
Загипнотизированные радостями потребления и не осознающие своего все
усиливающегося отчуждения, люди отворачиваются от изменения мира и
собственного освобождения.
Их журнал Internationale Situationniste("Ситуационистский
Интернационал"), издававшийся ежегодно постоянно менявшимся редакционным
коллективом, откликался на большое количество различных тем. Анализ
международного положения от Алжира до восстания в Уоттсе (негритянский
пригород Лос-Анджелеса) соседствовал с критикой политики и языка,
техническими рекомендациями по культурному и художественному вмешательству
в жизнь, и постоянно присутствовавшей концепцией "единого урбанизма",
интегральной теорией города.
На страницах журнала можно было найти инструменты, которыми
пользовались ситуационисты. Самыми известными из них были преобразованные
комиксы и другие образцы массовой культуры. Словесные пузыри романтических
комиксов были наполнены политической пропагандой, обворожительные героини
настаивали на том, что "освобождение рабочих должно быть делом самих
рабочих".
Преобразованные комиксы и плакаты, а также картины Йорна и Галлицио,
или расписанные стены Парижа в мае 1968 года были образцами основной
ситуационистской техники - detournement. Detournement, что можно перевести
как диверсия, разрушение или нападение, был попыткой противопоставить
гипнотической власти общества зрелища его же слова, символы и тотемы. Идея
заключалась в том, что надо отнять у зрелища и его проявлений их смысл,
изменив образ этих объектов, переставив составляющие их части, расположив
различные объекты в новом порядке, тем самым провоцируя шок, который
поднимет субъективное сознание людей до осознания того, что реальность мира
зрелища на самом деле является лишь "материализацией идеологии", а не
естественным состоянием природы. Окончательный detournement, конечно,
должен стать переворотом существующего общества с ног на голову в ходе
революционного фестиваля.
Ситуационистская теория требовала практики, которая разбила бы
неприступные стены идеологической мистификации. Так же как detournement
бросал вызов смыслу зрелища, создание ситуаций, - моментов свободной
спонтанной игры, которые бы одновременно разрушали существующие
общественные отношения и определяли отношения в пост-капиталистическом
будущем, - было необходимо, чтобы достичь революционного праздника. Эти
сознательные попытки избавиться от контроля зрелища над воображением
сделают возможным выражение и реализацию до того репрессируемых желаний и
достижение освобожденной и неотчужденной жизни.
Поскольку ситуационисты разрабатывали свою теорию и практику в
десятилетие после 1957 года, их мало кто знал за пределами авангардных и
ультралевых кругов. К тому же, они казались страшно оторванными от жизни,
настолько, что часто становились объектом насмешек из-за своей занятной
оторванности от "серьезных" общественных и политических дебатов. Но с
казавшимся невероятным взрывом студентов и рабочих в 1968 году, сущность
мира зрелища оказалась разгаданной, и оказалась она именно такой, как и
предсказывали ситуационисты. По крайней мере, в течение нескольких недель
западная капиталистическая страна жила мечтой ситуационистов.
4. Как всё начиналось
Во второй половине шестидесятых годов стало очевидно, что глобальный
взрыв недовольства и бунта приближается. В ретроспективе этот период можно
рассматривать в одном ряду с другими великими историческими моментами -
1848, 1905 или 1917-19 годы, - когда старый режим подвергался всемирной
атаке. Если рассуждать в терминах классической революционной теории, взрыва
в шестидесятые не должно было произойти: капитализм, похоже, смог
преодолеть экономические противоречия, организации трудящихся работали рука
об руку с капиталом, и за исключением нескольких стран Третьего мира,
казалось, все шло хорошо. Но на Западе восстание исходило не от
пролетариата, а от отчужденной молодежи и маргинальных групп,
протестовавших против удушливой скуки и лицемерия жизни.
Но, конечно же, не обстоятельства, при которых был напечатан памфлет,
а, прежде всего его содержание вызвали скандал, поскольку памфлет был
яростной атакой не только на роль студентов, но на общество зрелища вообще.
Намеренно провокационный, как и все ситуационистские тексты, памфлет
говорил о том, что студенты, производимые в массовых масштабах, неспособны
думать - в полном соответствии с интересами зрелища, - и призывал к
незаконным действиям в качестве лучшего ответа на это. Приговор суда
заслуживает того, чтобы его процитировать. Говоря о Ситуационистском
Интернационале, судья заметил, что "эти циники не останавливаются перед
воровством, разрушением образования, уничтожением работы, тотальным
разрушением и мировой пролетарской революцией, единственной целью которой
является "запретное удовольствие".
Скандал, сопровождавший выход в свет "Нищеты студенческой жизни" и
публикация книг Дебора и Ванейгема в 1967 году вызвал беспрецедентный
интерес и дискуссии о ситуационистском анализе, в то время как французские
студенты начали год разрушения и агитации, достигший своей кульминации во
время майских событий в Париже. В январе 1968 года радикально настроенные
студенты, находившиеся под влиянием ситуационистов, организовали группу
"бешеных" (enrages). Более широкое "Движение 22 марта" также находилось под
некоторым их влиянием.
После оккупации полицией Латинского квартала, последовавшей за
мощными, продолжительными и сопровождавшимися насилием демонстрациями,
протест распространился на фабрики и в учреждения. К середине мая во
всеобщей забастовке принимало участие уже более десяти миллионов человек,
выдвигавших требования, находившиеся за гранью понимания государства,
предпринимателей и профсоюзных бюрократов.
С самого начала рабочие отвергли повышение заработной платы, о котором
договаривались профсоюзы, призывая вместо этого фундаментально изменить
организацию труда и требуя самоуправления. Возникли сотни независимых
рабочих советов. Работники государственного телевидения передавали в эфир
предупреждения о действиях полиции. Футболисты требовали "футбола для
футболистов". Студенты оккупировали Сорбонну и другие университеты. Люди
гуляли по улице, освобожденные от прежней зажатости. Ванейгемовский
фестиваль приближался.
В то время как Ситуационистский Интернационал был слишком мал, чтобы
оказывать непосредственное влияние на события, - тогда в нем было только
сорок человек, - его идеи и взгляды пропитывали атмосферу карнавала. Члены
СИ участвовали в деятельности Комитета за продолжение оккупаций,
призывавшего неуклонно углублять восстание самыми поэтичными
сюрреалистскими призывами: "Я принимаю свои желания за реальность, потому
что верю в реальность моих желаний" - говорилось в одном графитти, "Вся
власть воображению!" - кричало другое. Настенную литературу можно
рассматривать одновременно как реализацию искусства и detournement
городской среды.
Хотя эта почти-революция закончилась растворением радикальных
требований трудящихся в узко понимаемые соглашения о зарплате и условиях
труда и неспособностью студентов сохранять революционную сплоченность перед
лицом предложенных правительством уступок, майские события были наибольшим
приближением к социальной революции на послевоенном Западе. Парижское
восстание показало в зачаточной форме контуры новой, менее отчужденной и
более человечной общественной жизни.
5. Конец ситуационисткого интернационала
Майские события, однако, не завершились detournement'ом общества,
вместо этого старому порядку удалось восстановить контроль. Хотя
Ситуационистский Интернационал незамедлительно заявил о своей роли в
подготовке взрыва, ситуационисты все же болезненно осознавали, что их
анализ был ошибочен: предсказанная революция не свершилась. Последствия
майских событий были основной причиной самороспуска СИ пять лет спустя.
В полном соответствии с ситуационистской модой, смерть Интернационала
сопровождалась яростной полемикой и взаимными обвинениями групп Дебора и
Ванейгема. Это отражало центральное противоречие ситуационистской мысли:
напряженные отношения между желанием "делать революцию" и жить как можно
более полной жизнью в существующем обществе. Фактически это было
возвращение к полемике, возникшей во время раскола СИ в 1962 году, когда
фракция Дебора критиковала политику желания Ванейгема как игру в темных,
малозаметных трещинах капиталистического общества.
Несмотря на свою малочисленность
| |  скачать работу |
События 1968 года в Париже. Контркультура |
