Социальные роли личностей
основываясь на специфике капитализма,
разработал в 60 – е гг. концепцию «одномерного человека». Под влиянием
пропаганды, впитывая информационные социальные стереотипы, человек
формирует упрощенные схемы черно – белого видения проблем (в Росси это,
например, «простые люди» и «новые русские», «коммунисты» и «демократы»).
Современное общество делает людей как бы одномерными, воспринимающими
происходящее в плоскости примитивных альтернатив и противостояний, т. е.
личностями с упрощенным социальным восприятием и грубым аппаратом
интерпритации. Справедливости ради, надо сказать, что это свойственно
многим обществам.
Такие исследователи, как Т. Адорно, К. Хорни и другие неомарксисты и
неофрейдисты, в своих работах обосновали парадоксальный вывод: «нормальная»
личность современного общества – это невротик. Давно распались системы
общностей, где были общепринятые устойчивые ценности, и сейчас каждая
социальная роль человека заставляет его «играть» в новой системе ценностей,
предпочтений и стереотипов (выходя из дома, попадая в транспорт, на работу,
забегая в клуб, в кафе, путешествуя по магазинам, всё время менять амплуа и
социальные «маски»). При этом его Super Ego (сверх – Я, нормативная
структура личности, совесть, мораль, значимая традиция, представления о
должном) становится как бы «размазанным», неопределенно – множественным,
плюралистичным.
И. С. Кон и многие другие исследователи уверяют, что современный
человек отвергает любую роль. Он становится «актером», который способен к
постоянным социальным перевоплощениям и играет множество ролей, не принимая
их всерьёз. Несчастен тот, кто вживается в роль; он становится невротиком,
ибо не может соответствовать меняющимся требованиям. Выдвигаемым
разнообразным окружением множества общностей, в которые он структурно и
культурно вписан.[4]
Будучи даже очень хорошим руководителем, нельзя оставаться директором
и дома, поскольку близкие любят и ценят данного конкретного человека,
возможно, совсем не за качество и эффективность управления; и наоборот:
являясь в семье любимым избалованным ребенком, вряд ли стоит капризничать
или ожидать восторженной привязанности к себе в кругу друзей и коллег.
Иными словами, современная жизнь разнообразна, люди вращаются в разных
«кругах», где действуют специальные «правила», поэтому и следует
внимательно оглядываться по сторонам и успевать менять передник на
декольте, смокинг на джемпер, почтительность на распорядительность.
Итак, смена общностей, как смена культурных декораций, должна
заставлять личность менять ролевые маски, дабы сохранять соответствие
ситуации и тем нормативным, символическим требованиям, которые
предъявляются к человеку как персоне социального театра. (Как тут не
вспомнить гениального У. Шекспира: «Весь мир – театр» - и не задуматься о
преимуществах искусства перед наукой в вопросах социального
постижения!)
В целом же можно сделать вывод: макросоциология определяет личность
через культуру (общество).
Микросоциологические концепции личности
В противоположность макросоциологическому взгляду «сверху вниз»
микросоциология рассматривает проблематику личности непосредственно в поле
межличностного взаимодействия. Поэтому и процесс «очеловечивания»
(социализации), и процедуры «встраивания» личности в разнообразные общности
и структуры здесь рассматриваются преимущественно через призму ролевых
концепций.
Этот теоретический подход почти одновременно родился в исследованиях
психолога Г. Мида («Роль, я и общество», 1934) и социолога Р. Линтона
(«исследование человека», 1936), о чем с интересом размышляет И. Кон в
своей книге «Социология личности».[5] Почему эти независимые исследователи
пришли к сходным выводам?
Когда люди жили в более простых обществах, им не казалось, что они
исполняют какую – то роль. Репертуар их «социального театра» (обусловленный
функциональной структурой общества) был ограничен, и по традиции роли
(занятия) и амплуа (позиции) наследовались из поколения в поколение.
Поэтому личина (родовая маска) срастались с личностью (социальным Я), что
не приносило какого – то дискомфорта – в рамках отведенной роли человек мог
оставаться «самим собой».
В современном обществе с его высокой социальной мобильностью
существенно возросли возможности сменить амплуа и стало просто необходимо
менять роли. Актеры по несколько раз за день вынуждены перебегать с большой
сцены на малую и к тому же «подрабатывать» сразу в нескольких «театрах».
Тут немудрено запутаться (и получить социальный невроз), но и соблазнов
становится больше: человек сравнивает разные возможности, оценивает правила
игры и различные «школы», сложившиеся в конкретных субкультурах (общностях
и организациях), прикидывает свои шансы стать «примадонной» или «героем –
любовником». Одновременно он чувствует, что выполняет в основной роли,
навязанные ему извне – социальной структурой, системой ожиданий,
институциональными нормами.
Возможно, он талантлив. Но он – в этом Театре, который сохраняется
благодаря традиции и динамическому балансу межличностных отношений в
завуалированной кратической (властной) структуре.
Г. Мид рассматривает роли как систему предписаний в зависимости от
статуса, поскольку социальные функции личности различаются или по
горизонтали, или по иерархии (сын – отец – сосед).
Статус – это положение человека в контексте социальных отношений,
связей. Он может быть временным или устойчивым, постоянным.
Р. Линтон рассматривает ролевой конфликт, связанный с маргинальным
статусом личности. В микросоциологии считается, что человек не может
совместить роли, а играет «то за того, то за другого» (мастер с рабочими –
администратор, а с администрацией – рабочий).
Линтона не интересует, как человек осваивает роль и как к ней
относится. Мида, напротив, волнует именно механизм освоения роли. Он вводит
понятие ожидаемого поведения, разделяя «я»: как Я и как «меня» (хотят
видеть другие).
Таким образом, он выявляет конфликт, ибо я веду себя как Я или как
«меня», оба состояния наличествуют. Чем более взрослым становится человек,
тем меньше в нем «я» как «меня» и больше «я» как Я наоборот. Инфантильность
(неразвитость) личности проявляется в комплиментарности поведения, которое
постоянно подстраивается под систему наличных ожиданий.
Современный популярный психолог Э. Эриксон хорошо описал это состояние
«Я – меня». Он отмечает новую деталь: значимый, авторитетный «другой» очень
важен для развития личностного ролевого поведения. Вот почему молодежные
кумиры – факт не только культурной жизни, но и социальный символ, иногда
оказывающий влияние на целое поколение.[6]
Э. Берн в знаменитом социально – психологическом бестселлере «Игры, в
которые играют люди. Люди, которые играют в игры» подробно рассмотрел, как
люди воспринимают роли, идентифицируются с ними и как они строят свою
судьбу в зависимости от избранной роли. Один приспосабливает, строит свою
судьбу сам (я – герой, я – пророк), другой приспосабливается (амебовидная
личность).
Поскольку микросоциология «захвачена» изучением механизмов
социализации как процессов освоения социальных функций и ролей, она
постоянно впитывает информацию в этой области, в том числе из социальной
антропологии и психологии.
Такие известные исследователи, как М. Мид и Ч. Х. Кули, исследовавшие
малые традиционные культуры и первичные социальные группы, выделяют три
стадии социализации как процесса освоения ролей:
1) имитация – механическое повторение наблюдаемых действий;
2) игра – переход из роли в роль, отстранение от сыгранной роли;
3) групповое членство – освоение своей роли, но глазами группы, когда
работает «меня» как механизм осознания ролевого соответствия игрока
как бы извне.[7]
Иногда взрослый человек «застревает» на какой – либо стадии, не умеет
отрешится от роли или посмотреть на свою игру со стороны.
З. Фрейд рассматривал личностный конфликт как борьбу внутренних
потребностей человека и возможностей осуществить их в социально приемлемой
форме. Он изучал процесс реализации инстинктов, отмечая, что какова модель
согласования инстинкта и воли, такова и личность.[8]
Швейцарский психолог Ж. Пиаже сформулировал концепцию когнитивного
(умственного) развития как цепь последовательных стадий социализации
личности:
1) до 2 лет – сенсомоторная – вещь, пока ребенок её видит или
чувствует;
2) 2-7лет – преоперационная – ребенок научается различать вещь и
символ вещи;
3) 7 –11 лет – конкретно – операционная – мыслительное оперирование
понятиями, развитие воображения;
4) после 12 лет – формально – операцио
| |  скачать работу |
Социальные роли личностей |
