Социологический анализ межнациональных отношений
только начинают возрождаться. Не случайно язык был основным идеологическим
символом уже в первых декларациях эстонского национального движения, а в
Российской Федерации — татарского национального движения.
Другой фактор, который, видимо, будет «набирать» силу разграничителя
этносов, — это различия в религии. Данные разных исследований показывают,
что, несмотря на достаточно активную атеистическую пропаганду в годы
советской власти, доля верующих не только среди титульного населения
республик (за исключением якутов), но и среди русских весьма высока: о
приверженности религиям заявили свыше 60% горожан, а в селах религиозность
у всех национальностей еще выше. Даже среди русских, у которых традиции
утрачены больше, чем у многих других народов, 60% горожан и еще больше
селян крестят детей, более 30% жителей сел отмечают Пасху, Рождество. При
этом религиозность русских выше в тех республиках, где более религиозной
является титульная национальность. Так, религиозность русских в Татарстане
в полтора раза выше, чем в Саха (Якутии). Но этот факт можно рассматривать
не только как барьерный. Мы не раз наблюдали, что религиозные люди могут
лучше понять религиозные чувства людей другой веры. Нельзя сказать что,
например, в Татарстане повышение религиозности в двух контактирующих
этнических общинах будет основным фактором способным увеличить этническую
отчужденность. Конечно, многое зависит от конкретной ситуации. Вариант,
когда религиозность не станет таким фактором, возможен при условии, если
отсутствует доминанта религиозно-фанатичного изоляционизма.
Высокая религиозность зафиксирована у людей в зонах открытых
межэтнических конфликтов, т.е. там, где у людей нет уверенности в
безопасности личности и семьи. Очевидный пример — осетины и русские в
Северной Осетии-Алании. Большинство осетин — христиане. И у них, и у
русских в этой республике доля верующих одна из самых высоких, и у русских
— не меньше, чем у осетин; достаточно высока она и среди молодежи обоих
этносов. Всем, кто был в этой зоне конфликтов, известно, что в стереотипе
«образа врага», сформированного вокруг ингушей, определенную роль сыграло
их мусульманство.
Названные тенденции, а также другие наблюдения дают основание для
вывода прежде всего о том, что нерационально дискутировать о роли религии
вообще в этнических границах и межэтнических конфликтах, неплодотворно
рассматривать даже роль конкретных религий (ислама, буддизма и т.д.) как
катализаторов или стимуляторов конфликтов.
При всех различиях в праздничной культуре, бытовых нормах поведения (в
отношениях старших и младших, в разделении мужских и женских ролей, нормах
воспитания детей и т.п.) все они большей частью касаются внутренней жизни
семьи, личной жизни человека. Они скорее различают нежели разделяют
этнические группы.
А вот что действительно определяет масштабы дистанции, так это те
элементы поведения, которым придается некое символизирующее и интегрирующее
значение. Как верно заметил Е. Шилз, традиции складываются не сами по себе,
их создают или изменяют люди.
Э. Хобсбаум говорит об «изобретенных» традициях, одни из которых
символизируют и выражают социальную близость, идентификацию сообществ и
наций, другие легитимируют статус, институты, авторитеты, третьи
социализируют определенные ценности, нормы, правила поведения. Собственно,
по тем же функциям можно классифицировать и не «изобретенные» традиции, а
направленно поддерживаемые или возрождаемые.
Все они создают определенный образ народа, который воспринимается
другими как более или менее сходный или отличный от собственного и, в
зависимости от ситуации «мира или вражды», стимулируемый или гасящийся. В
последние годы мы все были свидетелями того, как в глазах русских то
стимулировались представления об особости поведенческих стандартов
чеченцев, то, когда появлялись надежды на мир, поддерживался образ:
«чеченцы такие же люди, как мы».
Психологические механизмы «работают» на укрепление идентичности,
внутриэтнической консолидации и на сопоставление или противопоставление
этнических групп. Но очевидно, что большую роль в формировании социально
значимых отличий играет идеологический «настрой» элит, мобилизация ими
групп на конфликтный или кооперативный способ взаимодействия, нежели сами
культурно-различительные характеристики.
Проблемы взаимодействия культур
Проблемой политического звучания, а нередко и идеологического
противостояния является взаимодействие культур. Те или другие образцы
культуры передаются в силу объективных и субъективных обстоятельств. В
многонациональных городах и селах, на предприятиях и в учреждениях, на
соседских площадках и в дворовых коллективах люди разных национальностей не
могли бы общаться, если бы они не знали языка друг друга, обычаев, норм
поведения. Невозможно стать образованным человеком, не зная достижений
культуры других народов. В знании и использовании их у каждого человека
есть объективная потребность.
Но в то же время элементы культуры выступают и как своего рода символы
народа, этноса. Русская культура, русский язык в республиках СССР изучались
и принимались в большинстве случаев не только как необходимая часть
повседневной жизни в многонациональном обществе, но и как символ лояльности
государству, а нередко и престижности.
Изменение идеологии в союзных республиках СССР в ходе национальных
движений придало русской культуре другой образ. Для одних она осталась
необходимой частью мировой культуры, для других приобрела роль символа
колониального подчинения.
Если идеи, ценности, декларируемые государством, обществом,
поддерживаются действием, то они превращаются в реальность и влекут за
собой определенные последствия. Такое соединение общества и культуры
Тенбрук называет «бесшовным». Так было и с русской культурой, которая в
значительной мере символизировала собой государственную культуру и в этой
роли аккумулировала русскоязычную культуру других народов.
От потенциала культуры каждого народа, уровня межэтнического
взаимодействия, политики «на местах» существенно зависело и зависит теперь
глубина проникновения общегосударственной и русской культуры в жизнь людей
разных национальностей. По данному показателю (масштабам, глубине
проникновения) межкультурные взаимодействия делятся на четыре типа:
ассимиляция, аккультурация, кооперация и этнокультурный изоляционизм.
Ассимиляция — это процесс не только принятия членами той или другой
этнической группы культуры другого народа, но и изменение этнической
идентичности, самосознания людей.
Полной ассимиляции какой-то общности (речь не идет об отдельных людях)
в Советском Союзе и в России не было. Но были культуры, у которых их
объективированные формы теряли репрезентативность. Так было у коми, карел и
некоторых других народов. А.А. Кожанов, изучавший самосознание и культуру
карел в 70-х годах, с трудом находил у них объективированные черты
(например, в том, как держат рыбу карелы, когда ее чистят), в то время как
по самосознанию карелы не теряли своей идентичности.
Процесс, который имел место у таких народов, как карелы, коми, удмурты,
в какой-то мере якуты, мордва и ряд других, во взаимодействии с русской
культурой, называется аккультурацией.
Более редким явлением в нашей действительности за прошедшие 70 лет было
такое взаимодействие культур, которое можно было назвать кооперативным,
т.е. когда и русские, жившие в республиках, перенимали культуру титульных
народов. Чаще всего это касалось старожильческого населения, скажем, в
Якутии, на Кавказе, на идеологическом же уровне декларативно такой тип
поддерживался в Эстонии, Латвии, Грузии, Армении, на Украине.
Этнокультурный изоляционизм — это тип взаимодействия, характерный для
конфликтных отношений.
Обычно в этносоциологических исследованиях «закладывается» блок
этнокультурных ориентации: в повседневной бытовой культуре (обряды,
праздники, пища, одежда и т.п.), в профессиональной культуре (какую
литературу читают, театральные постановки смотрят и т.п.), в социальных и
нравственных ценностях. Результаты анализа всех этих показателей позволяют
судить о доминирующих типах межкультурного взаимодействия и его динамике.
Одна из трудных проблем, которую приходится решать этносоциологам при
интерпретации результатов исследований, — это определение того, в какой
мере ориентацию на русскую культуру и на культуру общецивилизационную
(читают и любят А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, Д. Голсуорси, О. Бальзака, Б.
Шоу, слушают П.И. Чайковского, В.А. Моцарта, Л. Бетховена) следует
рассматривать как ориентацию на современную культуру в противовес
традиционной, а в какой — как ориентацию именно на русскую, английскую или
немецкую культуру. Вот почему социологи используют возможность сравнивать
культурные ориентации, идеи и ценности в системе, чего этнологи, историки и
даже культурологи сделать на одном и том же массиве не могут.
Сложной проблемой в современных исследованиях остается и выделение
элементов общероссийской культуры. Декларирование российской нации-
согражданства «россияне» пока еще не наполнено идеологическим и ценностно-
нормативным содержанием, котор
| |  скачать работу |
Социологический анализ межнациональных отношений |
