Советско-финлянДская война.
Совсем другое дело, что Маннергейм мог бы, конечно, направить,
опираясь на свой авторитет, политику Финляндии в судьбоносные годы по
совсем другому руслу и что он нес большую моральную ответственность за
тогдашние решения. И опять же совсем другое дело – вопрос о его вине в
подготовке и разжигании войны. Суд отвечал прежде всего политическим
устремлениям тех лет.
- 19 -
- 7 -
Отвергнув весной 1939 г. предложения Германии и СССР о заключении,
соответственно, пакта о ненападении и договора о военной помощи руководство
Финляндии сделало ставку на политику нейтралитета, надеясь в будущем на
тесное сотрудничество в военной области с северными странами, в первую
очередь с Швецией. В октябре 1939 г. на конференции глав государств
Северной Европы выяснилось, что ни одно из них не согласно взять на себя
обязательства о военной помощи Финляндии в случае войны с СССР. Перед лицом
военной опасности Финляндия осталась один на один со своим мощным восточным
соседом. Ожидали ли финны войну?
Известный своим пессимизмом маршал Маннергейм, который с 10 октября
возглавил оборонительные силы Финляндии, 27 ноября 1939 г. направил
президенту К. Калино докладную записку о состоянии вооруженных сил страны.
В ней был подведен итог продолжительному противостоянию парламента и
военных по проблеме финансирования армии. Скупившиеся в расходах на оборону
законодатели могли теперь собственными глазами увидеть итоги своей работы.
Из скромного количества в большинстве своем устаревших самолетов только
половина могла подняться в воздух, практически отсутствовали танковые
войска, крайне мало было средств ПВО и противотанковой обороны, не решена
проблема производства боеприпасов. Из 15 дивизий три были без вооружения,
одна – без артиллерии. Маннергейм приходил к логическому заключению о
невозможности вести успешную войну. 6 ноября 1939 г. он высказал мнение,
что шансы на успешный исход войны появятся не раньше чем через год
интенсивной подготовки.
Однако большинством военных и политиков в Финляндии ситуация осени
1939 г. отнюдь не расценивалась как безнадежная; они усматривали в ней
такие обстоятельства, которые позволили бы не только избежать войны, но и в
случае ее начала иметь шансы на успех. Принимая во внимание соотношение сил
(население Финляндии составляло в то время около 3,5 млн. чел., армия на 27
декабря 1939 года – 336730 чел., а вместе с военизированными организациями
– около 500 тысяч; СССР, соответственно, 183 млн. и около 300 дивизий)
подобный оптимизм даже сейчас, когда известен исход дела, кажется
чрезмерным. Что же лежало в основании таких радужных расчетов?
Рассмотрим последовательно составные части системы доказательств,
которые приводили аналитиков к мысли о возможности избежать войны, сохранив
нейтралитет. Весной 1939 г. для ведения переговоров о закупке вооружений и
военных материалов в США отбыл полковник Пааво Талвело. 12 июня полковник
выступил перед высокопоставленными государственными деятелями США с
докладом, в котором положение Финляндии оценил так: СССР и Германия не
имели бы никаких выгод, вторгнувшись в Финляндию, поскольку страна не
обладает такими ценными стратегическими ресурсами и естественными
богатствами, которых не было бы у потенциальных агрессоров. Мощная
береговая оборона делала бы шансы Германии на успешную десантную операцию
весьма небольшими.
В свою очередь СССР, напав на Финляндию, приобрел бы тем самым еще
одного противника без получения соответствующих экономических и
политических выход. Укрепив с помощью Швеции единственное слабое место в
своей обороне – Аландские острова, Финляндия способна была сохранять
нейтралитет при условии достаточных поставок из-за рубежа, в том числи и из
США, вооружений и военных материалов, заключал полковник Алвела.
Со своей оценкой ситуации выступил 31 августа 1939 г. Генеральный штаб
финляндской армии. В документе, констатировалось, что «Россия намеревается
быть сильной в тот момент, когда другие страны будут истощены войной, чтобы
в итоге ей достались плоды победы». Так как советско-германские переговоры
показали, что СССР рассматривает Финляндию и Прибалтику как «направление
своей экспансии, что происходит из его уязвимого стратегического положения
на Балтике», то до начала большой европейской войны к нему следует
относиться осторожно. СССР может «по примеру немцев предпринять неожиданный
марш».
Захватить всю Финляндию СССР попытается только в «чрезвычайно
благоприятных условиях, например, во время затяжной войны между крупными
государствами, в которой Россия не приняла бы участия». Генштаб учитывал и
возможность развития событий по другому сценарию. СССР мог попытаться
захватить некоторые особо важные для него территории Финляндии: острова в
Финском заливе (для размещения растущего военно-морского флота) Карельский
перешеек и часть северного Приладожья.
-
20 -
При «благоприятных» для СССР условиях он постарался бы овладеть всей
юго-осточной Финляндией. Впрочем, это не означало, что война неизбежна. Во-
первых, дислокация вооруженных сил СССР в Европе показывала, что до
последнего времени финский вопрос считался руководством страны
второстепенным. СССР занятый борьбой за влияние на Балканах в условиях,
когда оставалась нерешенной проблема Бессарабии, не сможет перебросить
значительные силы на другое направление. Кроме того недоверие к Германии не
позволит ослабить груп-пировку, размещенную в Западной Белоруссии и
Западной Украине. Аналитики разведотдела приходили к естественному выводу:
«поскольку в настоящее время между великими державами возникло равновесие
сил, маловероятно, что СССР начнет наступление на каком-нибудь направлении,
ибо он не может заранее знать, с кем ему в итоге придется сражаться.
СССР остережется вступать в войну, продолжительность которой нельзя
заранее оценить». Процитированный выше документ, составленный за 5 дней до
начала войны, был разослан руководителям государства и лег бальзамом на
душу тех политиков, кто не мог поверить в неотвратимость развития событий
по худшему сценарию. К концу ноября усилилось давление на военных со
стороны политиков-оптимистов, было предложено провести частичную
демобилизацию армии для облегчения экономической ситуации. Еще 3 ноября
Генштаб предложил два варианта сокращения вооруженных сил: в первом случае
под ружьем оставалось бы 144940 чел. из 262870, во втором – 59000.
Мобилизацию было предложено провести в ответ на аналогичное
мероприятие, зафиксированное разведкой финляндской армии, которое было
проведено в Ленинградском военном округе в начале сентября. 11 октября
маршал Маннергейм направил письмо министру обороны Ю. Ниукканену, в котором
предлагалось «учитывая современную обстановку и особо обращая внимание на
преимущества, которые имеют уже отмобилизованные войска русских, движущиеся
в направлении к границе с Финляндией... безотлагательно приступить к
мобилизации».
Помимо неверный аналитических выкладок о дальнейшем развитии ситуации,
военные в Финляндии крупно просчитались еще в одном: они неправильно
оценили возможности концентрации войск противника на Карельском перешейке и
к северу от Ладоги. Получивший в большинстве своем хорошую подготовку в
иностранных военных академиях командный состав Финляндской армии
предполагал, что их противник будет действовать в соответствии с канонами
военной науки.
Итак, военные в Финляндии грубо ошибались, как в отношении времени
начала боевых действий, так и в отношении количества военных сил СССР,
готовившихся к войне (29 марта 1940 г., через две недели после окончания
«зимней войны», политотдел ставки Финляндии подвел итоги. В боях
участвовало 46 дивизий РККА из 10 военных округов). Иностранное бюро ставки
армии Финляндии. 4 ноября 1939 г. весьма оптимистично оценивало шансы
вступления Швеции в войну против СССР. Поскольку и правые, и левые
политические партии Швеции решительно настроены в пользу Финляндии, то,
несмотря на оппозицию политического центра, «с началом войны между
Финляндией и СССР настроения в пользу Финляндии настолько усилятся, что
последствия этого могут оказаться решающими».
Помимо перечисленных обстоятельств уверенность в том, что в 1939 г.
войны удастся избежать, зиждилась на пессимистичных оценках состояния
экономики, устойчивости политического режима и боеспособности армии
большого восточного соседа. Своего рода итоговую оценку состояния красной
Армии сделало 28 октября 1939 г. Статистическое бюро Генштаба армии
Финляндии, подготовившее «Замечания о боевом состоянии красной Армии».
«Красная Армия в настоящее время не является и в ближайшее время не станет
эффективным средством ведения войны». Поэтому, «принимая во внимание
внутриполитическую ситуацию в СССР, советское правительство не начнет
войну, хотя бы и против численно слабевшей армии».
Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, а также высоко оценивая
боевую подготовку своей армии, ее несомненное превосходство в ведении войны
зимой, военные и политики Финляндии видели в своей стране достаточно
серьезную силу, которая могла либо избежать войны, либо затянуть ее ход,
получив помощь от северных стран или принудив руководство СССР к миру для
приемлемых Финляндии условиях. В системе документов в пользу развития
событий по этому сценарию был один просчет: в Москве к Финляндии, как к
достойному противнику, не относились.
-
21
| |  скачать работу |
Советско-финлянДская война. |
