Средневековое рыцарство
открою мое сердце”; если изображали гранатовое дерево в цвету, то ставили
девиз: “Каждый год новый венец”; раненый лев, изображенный спящим под
бальзамным деревом, на которого каплет целебный сок: “Его слезы меня
исцеляют”; лев, скованный пастухом: “Покорен и страшен”; смотрящий на
солнце орел: “Оно достойно моего благоговения”.
Девиз обыкновенно ставили под щитом; это было как бы воспоминанием о
славных подвигах какого-либо лица, о его героизме, великодушии, милосердии,
или же такой же девиз служил к побуждению проявлять эти доблести. В девизе
как бы объясняется идея герба или, лучше, причина, почему это лицо получило
именно такой герб, а не другой; девиз- это в одно и то же время и плоть, и
дух герба. Девизы часто бывали аллегорические, и потому существовали
девизы, состоявшие только из одной буквы. Главное их достоинство
заключалось именно в том смысле, который можно было придать девизу; вообще,
все девизы отличались краткостью и выразительностью.
Представители какого-либо семейства, обыкновенно старшие в роде, носили над
гербом так называемые cri de guerre или cri d’armes, то есть такое
выражение, какое употреблял на войне какой-либо знатный рыцарь для
возбуждения воинов к бою или к победе; этот известный клик, или клич,
отличал его от других рыцарей. Французы говорят: “Le cri suit la baniere”
(“Клич следует за знаменем”). Это означает, что военный сигнал там, где
знамя, потому что оно являлось средоточием военной силы, центром, к
которому стремились войска, за которым следили все воины и сердцем, и
глазами. Военные клики были известны в глубокой древности; у каждого
рыцаря, у каждого военачальника был свой особенный присвоенный ему клич,
которым он собирал своих воинов и с которым он бросался в самый кровавый
бой. Вот наиболее замечательные из кликов. Готфрид Бульонский во время
крестовых походов говорил: “Dieu le veut!’ (“Так угодно Богу!”)- и это
убеждение руководило как им самим, так и его войском. С этим кликом он вел
своих воинов в бой с неверными; этот клик воодушевлял их, поднимал их дух и
вселял в них мужество и храбрость. Французские короли считали святого
Дионисия своим покровителем, и потому, ведя своих воинов в бой, они
повторяли: “Montjoie et Saint Denis”; Монморанси повторял следующий клик:
“Dieu aide au premier baron Chretien” (“Да поможет Бог первому
христианскому барону”). Бурбоны же приняли клик: “Bourbon Notredame”, или
“Esperance”. У английских королей считался покровителем Святой Георгий, и
потому они говорили сначала: “St.Georges”, - а позднее: “God and my right!”
(“Бог и мое право!”).
В одной из легенд Артуровского цикла сообщается, что гербом герцога
Нортумберлендского был синий лев, а девизом – “Ударом львиной лапы
побеждаю”.
Интересно, что изображения животных и мифических чудовищ на гербах часто
восходят к образцам скифо-сибирского звериного стиля; поэтому очевидно
здесь влияние Великого Переселения народов, но также сыграли роль и более
поздние связи Западной Европы с Востоком. По мнению одного из крупных
специалистов в этой области искусства – Л.А.Лелекова “древние сюжеты и
образы звериного стиля в 10-13 веках наводнили весь средневековый мир и
образовали особый межнациональный изобразительный язык, понятный от Тянь-
Шаня до скандинавских фьордов.
Своеобразному возрождению звериного стиля не менее внешних способствовали
внутренние причины. Новые социально-политические идеи эпохи нуждались в
адекватном выражении.
Понятия господства и подчинения, геральдическая тематика…искали себе
общедоступного и вместе с тем яркого образного преломления”.
Действительно, изображение в гербе дракона, грифона, льва, орла, тура в
сопровождении девизов вроде “Берегись это – я”, “Бойся чёрного быка” и т.п.
должны были характеризовать могущество его носителя, внушать страх не
только безоружному виллану, но и серьезному противнику.
КОДЕКС ЧЕСТИ
“Любезный сын мой, пора перестать тебе быть домоседом, необходимо тебе
поступить в школу подвигов; всякий молодой дворянин покидает в твои годы
родительский кров, чтобы получить надлежащее воспитание в чужой семье и
сделаться сведущим во всяком учении; но Бога ради, пуще всего храни честь;
помни, что ты сын дворянина, и не обесчесть нашего рода; будь храбр, но в
тоже время и скромен со всеми и везде; хвала в устах хвастуна есть хула;
кто во всем полагается на Бога и надеется на Него Одного, того и взыщет
Бог. Говори всегда последним в собраниях, но в бою бейся первым; всегда
воздавай должную хвалу заслугам твоих собратьев; рыцарь, умалчивающий о
доблестях своего товарища, все равно что его грабитель. Будь обходителен с
низшими и кроток с ними; они возблагодарят тебя сторицей против высших,
получающих все как должное им по праву; низший, польщенный твоей
обходительностью, распространит повсюду твою славу и именитость”. Такие
слова говорил отец своему сыну, отдавая его в десятилетнем возрасте на
воспитание к одному из главнейших рыцарей.
Но основные законы кодекса чести зачитывали кандидату в рыцари на обряде
посвящения. Вот несколько статей из этих законов, которые могут дать
понятие о том совершенстве, к какому обязаны были стремиться люди,
принявшие на себя рыцарское звание.
“Рыцарям вменяется в обязанность иметь страх Божий, чтить Его, служить Ему
и любить Его всеми силами своими, всей крепостью своей; сражаться за веру и
в защиту религии; умирать, но не отрекаться от христианства”.
“Рыцари обязаны служить своему законному государю и защищать своё
отечество, не жалея для него и самой жизни”.
“Щит рыцарей должен быть прибежищем слабого и угнетенного; мужество рыцарей
должно поддерживать всегда и во всем правое дело того, кто к ним
обратится”.
“Да не обидят рыцари никогда и никого и да убоятся более всего злословием
оскорблять дружбу, непорочность отсутствующих, скорбящих и бедных”.
“Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость и мщение да
не руководят их поступками, но да будут они везде и во всем вдохновляемы
честью и правдою”.
“Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным; да
живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладают
над ними в ущерб правам ближнего”.
“Они не должны вступать в неравный бой, следовательно, не должны идти
несколько против одного, и должны избегать всякого обмана и лжи”.
“Да не употребят они никогда в дело острия меча в турнирах и других
увеселительных боях”.
“Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего
чистого доверия малейшей ложью; да сохранят они непоколебимо это доверие ко
всем, и особенно к своим сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их
отсутствие”.
“Да не положат они оружия, пока не окончат предпринятого по обету дела,
каково бы оно ни было; да преследуют они его денно и нощно в течение года и
одного дня”.
“Если во время преследования начатого ими подвига кто-нибудь предупредит
их, что они едут по пути, занятому разбойниками, или что необычайный зверь
наводит там на всех ужас, или что дорога там ведет в губительное место,
откуда путнику нет возврата, да не обращаются они вспять, но да продолжают
путь свой, даже и в таком случае, когда убедятся в неотвратимой опасности и
неминуемой смерти, лишь бы была видна польза такого предприятия для их
сограждан”.
“Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей, ибо это
оскорбление отечеству”.
“Да сохраняют они под своим знаменем порядок и дисциплину между войсками,
вверенными их начальству; да не допускают они разорения жатв и
виноградников; да наказуется ими строго воин, который убьет курицу вдовы
или собаку пастуха или нанесет малейший вред на земле союзника”.
“Да блюдут они честно свое слово и обещание, данное победителю; взятые в
плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп или да
возвращаются они по обещанию в означенные день и час в тюрьму; в противном
случае они будут объявлены бесчестными и вероломными”.
“По возвращении ко двору государей да отдадут они верный отчет о своих
похождениях- даже и тогда, когда этот отчет не послужит им в пользу, -
королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства”.
Все предприятия рыцарей постоянно объявлялись с большой торжественностью,
так что это невольно возбуждало в воинах рвение искать славы и наград их
подвигам. Рыцари по этому поводу давали обеты, подтверждаемые особыми
актами; исполнение этих обетов предписывалось религией и честью. Рыцари
обязаны были не щадить ни своих сил, ни даже самой жизни, если только дело
шло об интересах отечества. Так, во всех случаях рыцари обязаны были не
изменять своему долгу и чести - шло ли дело об атаке или об обороне какого-
нибудь выбранного или назначенного места или же о действительном сражении,
в котором приходилось нападать или обороняться.
В.И.Уколова во вступительной статье к книге Франко Кардини “Истоки
средневекового рыцарства” говорит: “Рыцарь сражался ради славы, но не
всегда ее приносила тольк
| |  скачать работу |
Средневековое рыцарство |
