Стиль лирики Тютчева и совершенство художественных образов
а, звуки; Стихотворение воспринимается подвижным,
всё в нём движется и живёт, чувствуется приближение весны.
Спецификой поэзии Тютчева являются изображение движения и повторы слов,
особенно в "Весенних водах".
Ещё Лессинг заметил, что специфическим предметом поэзии является
изображение действия. Стихотворение Тютчева достигает сильного
художественного эффекта не в последнюю очередь именно потому, что она
исполнена сильного динамизма.
Динамизм тютчевской пьесы формально выражается больше всего в повторах
слов. Вся композиция стихотворения "Весенние воды" строится на повторах. В
стихотворении слово в стиховом контексте, повторяясь, всякий раз возникает
в новой роли, отчасти с новым смыслом и новой энергией. Они те же и не те.
Повторяясь и обновляясь, слова в стихотворении ("весна", "идёт", "гласят")
передают не только движение в природе, но и сильное движение чувства:
весеннее половодье и поэзию чувств.
Очень близкое к тому, что происходит со словами, происходит и в
стихотворении и со звуками: "бегут и будят сонный брег, бегут и блещут и
гласят, они гласят…" Здесь легко заметить внутренне стройную систему
звукописи, строгий и стройный звуковой ряд. Со звуками и словами в
стихотворении происходит то же, что с тютчевской природой: в них ощущается
дыхание жизни. У Тютчева живёт не только то, что он изображает, но и как бы
сам материал изображения.
Стихотворение "Весенние воды" характерно для тютчевской поэтики. Но само по
себе оно может принадлежать в равной мере и поэту-реалисту и поэту-
романтику. О художественном методе Тютчева нельзя судить по какому-либо
отдельному его стихотворению. Метод Тютчева-поэта выявляется в системе его
лирики и поэтическом контексте.
То, что мы отметили как собственную, индивидуальную черту в стихотворении
"Весенние воды" (его сильный динамизм), является свойством всех стихов
Тютчева о природе. Лирика Тютчева вообще богата не столько красками,
сколько движением. Стихи его, как правило, представляют собой не картины, а
сцены…
Правда, свои первые стихи о природе Тютчев написал ещё в Германии. Там
родилась его "Весенняя гроза". Вот так она выглядела в "немецком" варианте,
впервые напечатанная в 1829 году в журнале "Галатея", который издавал в
Москве Раич:
Люблю грозу в начале мая:
Как весело весенний гром
Из края до другого края
Грохочет в небе голубом!
И вот как эта первая строфа звучит уже в "русской" редакции, то есть
переработанная поэтом после возвращения в Россию:
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Именно это стихотворение у нас ассоциируется с первыми раскатами грома
весной.
В стихотворении "Вчера, в мечтах обвороженных…" Тютчев, изображая движение
солнечного луча, стремится ухватить и словесно обозначить каждый его новый
ход, каждый момент. Движение показывается как бы замедленно, и благодаря
этому оно выявляется особенно чётко:
Вот тихоструйно, тиховейно,
Как ветерком занесено,
Дымно-легко, мглисто-лилейно,
Вдруг что-то порхнуло в окно.
Вот невидимкой пробежало
По темно-брезжущим коврам,
Вот, ухватясь за одеяло,
Взбираться стало по краям, -
Вот, словно лента, развеваясь,
Меж пологам развилось…
Слово в о т в этом стихотворении - прямое указание на новое состояние,
новую фазу в движении. Тютчев вообще любит слова, которые обозначают,
неустойчивость во времени, сигнализируют об изменениях. Помимо слова "вот",
это слова "ещё", "когда", "теперь" и особенно любимое слово "вдруг": "Где
бодрый серп гулял и падал колос, теперь уж пусто всё…"; "ещё минута, и во
всей неизмеримости эфирной раздастся благовест всемирный победных солнечных
лучей…", " вдруг солнца луч приветный войдёт украдкой к нам…"
А Лев Николаевич Толстой признавался, что каждой весной в его памяти
возникают строфы тютчевской "Весны"
Как ни гнетёт рука судьбины,
Как ни томит людей обман,
Как ни броздят чело морщины,
И сердце как ни полно ран,
Каким бы строгим испытаньям
Вы не были подчинены, -
Что устоит перед дыханьем
И первой встречею весны!
А летом, когда мы видим сгустившиеся грозовые тучи и переводим взгляд на
притихшие поля, нам опять-таки вспоминаются тютчевские стихи:
Зеленеющие нивы
Зеленеют под грозой
Стилистика Тютчева
То, что мы условно называли "долгим, удлиненным" словом, - характерная
черта стилистики Ф. И. Тютчева. О её осознанности свидетельствует не только
употребление естественных многосложных слов, но и "искусственно"
многосложных. У Тютчева часто случаи "словосложения", употребления
сложносоставных слов:
И всё для сердца и для глаз
Так было холоднобесцветно,
Так было грустно-безответно, -
Но чья-то песнь вдруг раздалась…
Усыпительно-безмолвны, как блестят в тиши
золотистые их волны, убелённые луной;
И спящий град, безлюдно-величавый,
Наполнена своей безмолвной славой…
И сквозь глянец их суровый
Вечер пасмурно багровый
Светит радужным лучом…
И в чистом пламенном эфире
душе так родственно-легко…
Тютчев не только использует в своём поэтическом языке длинные,
величественные по звучанию слова, но часто сам творил их.
Все призраки возвышенного имеет не только поэтическая лексика, но и
синтаксис Тютчева. По своим преобладающим формам этого синтаксис
своеобразного внутреннего диалога, с его вопросами и ответами, с его
обращениями к отсутствующему собеседнику, неожиданными поворотами и
эмоциональными реакциями и взрывами:
Молчи, прошу, не смей меня будить.
Не их вина: пойми
Коль можешь, органа жизнь глухонемой!
Увы, души в нём не встревожишь
И голос матери самой!
Слёзы людские, о слёзы людские,
Льётесь вы ранней и поздней порой…
Льётесь безвестные, льётесь незримые,
Неистощимые, неисчислимые, -
Льётесь, как льются струи дождевые
В осень глухую, порою ночной.
Анафора, повторение одних и тех же слов в начале строки и в одной и той же
строке увеличивают напряжение внутренней мысли, помогают постичь трагизм
чувства поэта. У Тютчева не совсем обычный внутренний диалог - и
соответственно необычен синтаксис его диалогических стихотворений. Это не
столько разговоры с предполагаемым собеседником, сколько с самим собой. Это
разговор - размышление. И это синтаксис размышляющей речи - в муках и
постоянном борении размышляющей.
Диалог Тютчева часто производит впечатление нелёгкого - и по содержанию, и
по формальным, грамматическим признакам.
Былое - было ли когда?
Что ныне - будет ли всегда?…
Пройдёт оно, как всё прошло,
И капет в тёмное жерло
За годом год.
За годом год, за веком век…
Что ж негодует человек,
Сей злак земной!..
Он быстро, быстро вянет - так,
Но с новым летом новый злак
И лист иной…
Синтаксис подобных конструкций Тютчева представляет собой разговорно-
утяжеленную форму, его фиксирует и поворот фразы, и резкий и значительный
поворот мысли. Такие конструкции позволяют почти физически ощутить процесс
поэтической речи и поэтического раздумья - трудного, высокого, страстного.
Тютчев не боится речевой дисгармонии - он подчиняет её своим художественным
целям. Он прибегает к интонационным перебивам и диссонансам, чтобы придать
драматизм и стиховой фразе, и заключенной в ней мысли. Синтаксические
конструкции и обороты у Тютчева могут быть и "утяжеленными" и "лёгкими", но
они во всех случаях производят впечатление естественных. Ход авторской
мысли и речи, её построение кажутся безыскусственным и точно
"неподготовленным", случайным. Эта безыскусственность и кажущаяся
неподготовленность речевого строя особенно бросаются в глаза в некоторых
необычных началах:
И бунтует и клокочет,
Хлещет, свищет и ревёт…
Эти бедные селенья,
Эта скудная природа…
Нет, моего к тебе пристрастья
Я скрыть не в силах, мать - Земля…
Подобные начала, как заметил Ю. Тынянов, придают характер обрывочности,
фрагментарности тютчевским стихам. В сущности, поэтическая речь Тютчева
строится вся на внутренних кульминациях. Поэт говорит толь
| |  скачать работу |
Стиль лирики Тютчева и совершенство художественных образов |
