Церковь - евхаристическая община, собрание верующих, Тело Христово, Таинство
Его голос мы слышим в церковной проповеди. Его Кровь и Плоть мы вкушаем в
Таинстве Евхаристии. Он Сам творит нас живыми членами Его Тела.
3. Собрание верующих
Церковь - это собрание святых и истинно верующих[18]...
Артикул VII Аугсбургского Вероисповедания фактически является первым
официальным догматическим определением церкви и ее единства, идущим дальше,
чем Никейский Символ Веры. Древние споры о Церкви часто не касались
догматической стороны экклесиологии. Много говорилось о структурах и об
авторитетах. При этом, хотя и не было Соборных определений, отцы Церкви все
же неоднократно говорили о верных признаках, определяющих христианскую
общину. Во время же Реформации этот вопрос был одним из важнейших, учитывая
противостояние католической иерархии с одной стороны и радикального[19]
учения о Церкви – с другой. Именно в такой обстановке формируются
определения Аугсбургского Вероисповедания и появляются особые учения со
стороны оппонентов. Таким образом, после никейской[20] экклесиологии первое
официальное определение о Церкви дано лютеранами, после этого последовал
ответ римо-католиков и ответ реформатов. Так что, теперь многие из
существующих различных догматических определений о Церкви берут начало от
времён Реформации, с 16-го века.
Аугсбургское определение Церкви, безусловно шире, чем “собрании верующих”.
Оно говорит и о верной проповеди Евангелия и о совершении Таинств - как о
признаках Церкви. В этой части моей работы я бы хотел внимательнее
взглянуть на Церковь, именно как на собрание, потому что это видимая
сторона.
Современные[21] формы церковности, внешне уже мало похожи на эти
евхаристические собрания и мало отличаются от любых других социальных,
общественных встреч.
Мне довелось это пережить изнутри. Семь лет я был в такой “современной”
церкви. Что было в той общине и чего не было? Было ли это собранием
верующих? Да, безусловно, это искренне верующие люди, читающие Библию и
поддерживающие друг друга, как в вопросах веры, так и вообще, в делах
окружающей жизни.
Вы знаете, во время учебы в Семинарии мне пришлось многое переосмыслить в
моем понимании церкви. Зачем я ходил в Церковь раньше? Честно говоря, для
того, чтобы услышать проповедь, полезную для жизни и чтобы поговорить с
людьми, которые уже стали как родные, подобно одной христианской семье. А
теперь, в американской обстановке совершенно иначе осуществляется моя
церковность. Ввиду недостаточного знания английского языка - проповеди во
многом остаются не понятыми и далёкими. В общение с людьми – трудно. Другая
культура, другой язык. Что говорить, я тут чужой человек. Что же осталось?
Святое Причастие.
Более глубоко и ярко теперь я вижу значимость Таинства Евхаристии. Яснее
становится и смысл слов “собрание верующих”. Не имея практически ни чего
общего в повседневной жизни, здесь - у Алтаря - мы все вместе, мы собраны
Господом, чтобы быть с Ним, чтобы быть Причастным Его Телу. Здесь рушатся
все преграды, все человеческие разделения и распри. Здесь нет тех, кто
ближе или дальше, но все мы - нищие духом, пришедшие обрести прощение и
жизнь. Он Сам объединяет нас. Он Сам сохраняет это единство и дает нам
благодать с избытком[22].
“Церковь, по существу, является собранием святых и истинно верующих...”
В конце этой цитаты стоит многоточие, потому что эти слова - лишь фрагмент
из определения Аугсбургского Вероисповедания о Церкви. Артикул VII далее
поясняет - каково же место тех людей в церкви, которые не являются
верующими, но внешне неотличимо прибывают вместе со всей христианской
общиной. В своей догматике лютеранские вероисповедания не разделяют Церковь
на видимую и не видимую, подобно кальвинистскому учению “о двух церквях”. С
другой стороны, и не отождествляет внешнюю церковную организацию с той
Церковью в которую мы верим.
Что всё это значит? Дело в том, что мы не видим единую святую христианскую
Церковь, но мы верим в нее. Подобно тому, как в Евхаристии, мы не видим
физически Тело и Кровь Христа, но мы верим, что сие есть истинная Кровь и
истинное Тело. Таким образом, с верой в единую святую Церковь мы ожидаем
конца истории, когда будет все явно и открыто. Ныне же, только Господь
знает сердца людей в церковном собрании и ведает о чем они помышляют и
какие цели преследуют. В Его руках - и суд и спасение. Для нас же есть
внешние признаки Церкви, открытые в Писании, сохраненные Христом неизменно,
действительные на протяжении веков, до наших дней.
В Апологии мы читаем, с одной стороны и о церковной организации и о внешних
обрядах и о различных институтах управления, но с другой стороны –
евхаристическая община единство в христианской вере, исполненное Святым
Духом.
Где эта Церковь? Где Слово Божие проповедуется чисто, и Таинства
совершаются в соответствии с Евангелием - это несомненно есть Церковь и
христиане[23].
3. Евхаристическая община [24]
Природа самой Церкви - евхаристична [25].
Евхаристический характер церкви открывается не только во внешнем действии,
но и внутренне, по существу. Одно из наиболее ёмких и глубоких определений
поместной церкви - это евхаристическая община[26]. Это община, собранная
вокруг Слова и Таинства. Это община, живущая литургической жизнью.
Как во времена апостольские, так и в последующие века - и на Востоке и на
Западе, жизнь христианина была связана с церковным служением, вливалась в
процесс Богослужения, концентрировалась в Евхаристии. Святое Причастие в
сознании христиан с самого начала было центром всей богослужебной жизни.
Все священнодействия Литургии и различные обряды сосредотачивались именно
вокруг Евхаристии, которая и предназначена быть сакраментальным[27]
насущным хлебом для всех верующих.
Мы находим не мало подтверждений этому и в ранней церкви. Дионисий[28]
называет Евхаристию “таинством таинств”. Семеон Солунский учит, что
“завершение всякого священнодействия и печать всякого божественного
таинства есть священное причащение”. Евхаристию, Святое Причастие, как
основное церковное священнодействие выделяет и св. Григорий Палама и многие
другие.
Природа самой Церкви - евхаристична. Церковь есть Тело Христово. Именно в
Евхаристии нам предлагается Тело и Кровь Христа. В Божественной Литургии мы
причастны этому Телу Христа, мы становимся живой частью Церкви, начиная в
Крещении, а потом, продолжая нашу христианскую жизнь в Причастии.
В Божественной Литургии Сам Бог обращается к нам со Словом Примирения. Он
прощает наши грехи, возрождает нас к новой жизни, утешает, укрепляет нас в
вере. Без этого Слова Примирения, без Крещения и Причастия, без
Божественного Служения нет ни какой церковности, ни христианской жизни
вообще.
Также как невозможно ограничить понимание церкви определением “собрание
верующих”, так и понятие “Литургия” нельзя сводить лишь к порядку
религиозных обрядов, к исторически сложившейся традиции и чинопоследованию.
Форма и литургический чин может отличаться в зависимости от времени и
места, но сущность Богослужения остается прежней: Господь Иисус Христос -
дарует нам прощение и обновляет жизнь; мы - верующие в Него, с
благодарностью слушаем Слово Его и вкушаем Его Тело и Кровь. Это -
благодать Божьего Слова и наше благодарение в ответ. “И вы - Тело
Христово”[29]. Это значит, что верующие уже теперь живут благодаря Крови
Христовой жизнью во Христе. Это - жизнь в Нем, в Его Слове и в Его
Таинствах, в Его Церкви и в Его Литургии.
Божественное Служение обнимает всю жизнь христианина, воспринимает всю его
скорбь и радость, освещает его творчество, его дела и стремления.
Наша Литургия не должна и не может быть сведена лишь к пассивному
потребительскому отношению или только к энтузиазму нашего человеческого
делания.
Что это значит? Прежде всего, Литургия - это Слово Благовестия и Таинство.
Господь говорит. Его Слово рождает в нас веру и совершает наше освещение.
Он дает нам дары, а мы с верой благодарим Его, через Иисуса Христа силою
Святого Духа. Литургическая жизнь не ограничивается только присутствием и
соблюдением богослужебного порядка, но мы молитвенно живём все
происходящее, слушаем и отвечаем, принимаем прощение и благодарим. Таким
образом, Литургия - это диалог, в котором Бог говорит, а мы слушаем и
отвечаем. Он - дарует благодать и прощение, а мы принимаем и благодарим
Его.
Слова о Церкви и слова о Литургии - удивительно схожи. В Литургии находит
свое выражение и христианская теология и христианская доксология.
Яркое описание такой литургической жизни мы находим в Деяниях Апостолов.
Жизнь апостольской церкви вращалась вокруг: учения, общения, преломления
хлеба и молитвы[30]. Что это? Четыре отдельные части или что-то иное?
Попробуем взглянуть на эти слова как бы сквозь призму литургического
богословия: “они постоянно пребывали в учении Апостолов” - о чем это
учение? – о Иисусе Христе – “общение” - что это значит? - это
богослужение, литургия - в чем же выражается это “общение”? – “в
преломлении хлеба и в молитвах”.
Преломление хлеба - это Евхаристия, а молитвы, это возможное указание на
часть литургии, по существу - это вся молитвенная жизнь апостольской
общины, в соответствии с тем образцом, который установлен Христом в молитве
“Отче наш”.
Изучая внимательнее Деяния 2:42 мы можем лучше понять - чем жила
апостольская Церковь, что для нее было важно и значимо.
О чем же учили Апостолы, о чем они рассказывали? Прежде всего, о Личности
Христа Распятого и Воскресшего. Это учение готовило, предваряло участие в
“общении”, т.е. в Божественной Литургии: Слово готовит к Таинству.
Что же такое “евхаристическая община”? - Это община, собранная Христом
вокруг Его Слова и Таинства. Ч
| |  скачать работу |
Церковь - евхаристическая община, собрание верующих, Тело Христово, Таинство |
