Творческая история рассказа Л.Н. Толстого За что?
все должны были стоять и смо-
треть. Продолжалось это шесть
часов2
Очевидно, что второй эпизод производит более сильное
впечатление. Как уже говорилось ранее, это достигается в первую
очередь благодаря тому, что сцена наказания передается от первого
лица.Росоловский- свидетель этих жестоких событий. Он описывает
страдания людей настолько правдоподобно, что
создается впечатление что все происходит на наших глазах.
Росоловский передает не только чужие чувства, ощущения, но и свои,
и это еще больше сближает читателя с несчастными пленными.
Изображение в первом эпизоде физических страданий уступает
по своей силе второму эпизоду. Во втором эпизоде автор описывает не
столько телесные, сколько душевные страдания. Пленники с
невероятным мужеством переносят истязания. Никто не молит о пощаде,
не кричит, не плачет, не выдает своих мучений. Яркий образец такой
стойкости и выносливости — Сироцинский. « Последнего повели самого
Сироцинского. Я давно не видал его и не узнал бы, так он постарел.
Все в морщинах бритое лицо его было бледно- зеленоватое Тело
обнаженное было худое, желтое, ребра торчали над втянутым животом.
Он шел так же, как и все, при каждом ударе вздрагивая и вздергивая
голову, но не стонал и громко читал молитву...”1 Это как бы
обобщенный образ всех пленных поляков.
Неоднократное использование слова “потом” создает ощущение
бесконечности наказания. Усиливают трагизм сцены (2 эпизода)
многие детали: дробь барабана, свист палок, звук ударов по телу.
Каждое слово у Толстого обладает необычайной выразительностью и
емкостью. Так, в рассказе есть чрезвычайно
знаменательный по своему смыслу эпитет: “гибкая палка такой
высочайше утвержденной толщины...”1 Он включен Толстым с
определенной целью — указать, что деспотизм и жестокость идут от
самого царя, определяются самодержавной системой. Указание, что
толщина шпицрутенов была утверждена самим царем, основано на
документальных данных. Известно, что Толстой был знаком с запиской
Николая I, в которой со всеми подробностями был предначертан царем
обряд казни декабристов. По поводу этой записки Толстой с
возмущением писал, что “это какое-то утонченное убийство”2 .
В своей статье “Николай Палкин” автор упоминает о знакомом
полковом командире, который “накануне с красавицей дочерью танцевал
мазурку на балу и уехал раньше, чтобы назавтра рано утром
распорядиться прогонянием на смерть сквозь строй бежавшего солдата-
татарина, засекал этого солдата до смерти и возвращался обедать в
семью”3 .
Этот эпизод так прочно держался в памяти Толстого, что он
много лет спустя (в 1903 году) использовал его в рассказе “После
бала”.Вот как эта сцена выглядит в рассказе:
“Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга,
держа ружья к ноге, и не двигались. Позади них стояли барабанщики и
флейтщик и не переставая повторяли все ту же неприятную, визгливую
мелодию. Я...увидал посреди рядов что-то страшное, приближающееся
ко мне. Приближающееся ко мне был оголенный по пояс человек,
привязанный к ружьям двух солдат, которые вели его... Дергаясь всем
телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый,под
сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, подвигался ко мне, то
опрокидываясь назад..., то падая вперед... При каждом ударе
наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания
лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы,
повторял какие-то одни и те же слова. Только когда он совсем был
близко, я расслышал эти слова. Он не говорил, а всхлипывал:
“Братцы, помилосердствуйте. Братцы, помилосердствуйте.” Но братцы
не милосердствовали... Когда шествие миновало то место, где я
стоял, я мельком увидал между двух рядов спину наказываемого. Это
было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное, что я
не поверил, чтобы это был о тело человека”1
Эта сцена представляет собой как бы промежуточный этап между
статьей “Николай Палкин” и рассказом “За что?”, приближаясь больше
к последнему. И снова перед читателем весь этот ужас бесчеловечного
истязания.
Пленный татарин вызывает у нас жалость, сострадание, но не
то восхищение, поклонение, которое мы испытываем глядя на
Сироцинского. Татарин взывает к милосердию солдат, молит о пощаде.
В его описании подчеркивается: “сморщенное от стра- дания лицо” В
облике же Сироцинского все проникнуто именно стойкостью духа,
мужества, силой воли.Зловещую размеренность, бездушие, длительность
и ужас совершающегося в рассказе “После бала” Толстой передает
стилистической фигурой повтора, увеличивающего напряжение и
драматизм сцены: “...все так же падали с двух сторон удары на
спотыкающегося, корчившегося человека, и все так же били барабаны и
свистела флейта, и все так же твердым шагом
двигалась высокая, статная фигура полковника рядом с наказываемым”1
Читателя поражает не только жестокость солдат, но и жестокость
Николая I, который заставляет их творить весь этот ужас,
оправдывая его законом. Однако возможен ли такой закон? На этот
вопрос можно ответить словами Толстого: “Закона о том, чтобы бить и
убивать братьев, никогда не было и не могло быть. Есть только один
закон — “закон, требующий любви и жалости к людям”2 Но, к
несчастью, не все знают истинный закон жизни.
Таким образом эпизод рассказа “За что?” является как бы
заключительным этапом работы Л.Н.Толстого ,который до сих пор
оставался в тени:текст Максимова, связанный художественной версией
В.Даля обращение Толстого в 1886 году к художественному изображению
сцены отвратительного и жестокого наказаниями шпицрутенами
(публицистическая статья «Николай Палкин»),затем новое обращение к
этой теме в 1903 году,и,наконец,в 1906 году-рассказ «За что?».
Заключение
В данной работе сделана попытка восстановить творческую
историю рассказа Л.Н.Толстого “За что?” не только на материале
писем , дневников,записных книжек писателя, воспоминаний его
современников, но и на основе документов, дневников Мигурского.
Исследование различных материалов позволяет сделать ряд
выводов.
Толстой не единственный, кто обратился в своем произведении
к истории неудачного побега из Уральска ссыльного поляка
Мигурского. Первым, притом художественным откликом был рассказ
В.Даля “Ссыльный”,а спустя тридцать лет,в 70-е годы С.В.Максимов
использовал тот же сюжет в одном из эпизодов своего романа “Сибирь
и каторга”. Толстой не был знаком с рассказом В.Даля и с дневниками
Мигурского, но “благодаря исключительному знанию человеческой
психологии, гениальному художественному мастерству...сумел передать
подлинные чувства и настроения ссыльных поляков, их душевные
переживания и тоску по родине”1
Устанавливаемые художественные параллели со статьей
“Николай Палкин” и рассказом “После бала”свидетельствуют
о кропотливой работе Толстого над одним из драматичнейших эпизодов
“За что?”.Как бы накапливается новый художественный
опыт,включающий в себя не только источники или движение текста
данного произведения,но и работу автора над более ранними его
произведениями,сюжетно не связанными с тем,над которым он в этот
момент работает,о чём писал Н. К. Пиксанов,выдвинув проблему
многостороннего изучения творческой истории литературного
произведения1 Эмоциональное воздействие этой сцены на читателя
усиливается от произведения к произведению (“Николай Палкин” -
“После бала”- “За что?”). Здесь Толстому удается наиболее ярко
передать чувства, мысли, переживания героев во время экзекуции, их
душевные и физические страдания.
Несмотря на небольшой объем рассказа, Толстой работал над
ним долго и трудно. Он стремился ,как можно более рельефно
обрисовать характеры героев произведения и выразить свое чувство
негодования и протеста. Толстой тщательно работал над текстом
стилем рассказа, добиваясь точности, емкости, выразительности
каждой фразы, каждого слова.
Библиография:
I Источники:
1. Максимов С.В. Сибирь и каторга. - Санкт-Петербург, 1891.
2. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений - т. 10, М., 1992.
3. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений - т. 26, М., 1992.
4. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений - т. 34, М., 1992.
5. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений - т. 42, М., 1992.
6. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений - т. 55, М., 1992.
II Монографии и статьи :
7. Баранов С.Ф. О некоторых источниках романа
“Воскресение” и рассказа “За что?” Л.Н.Толстого. - Вопросы
литературоведения - М., 1964.
8.Баскаков В. Н. Л. Толстой и Польша-«Русская литература»,1967,
№ 2-С.193-198.
9. Библиография литературы о Л.Н.Толстом 1959-1961 - М.,1965.
10. Библиография литературы о Л.Н.Толстом 1962-1967 -
М., 1978 .
11. Библиография литературы о Л.Н.Толстом 1968-1973 -
М., 1978.
12. Библиографический указатель литературы о Л.Н.Толстом 1974-
1978-М.,1990.
13.Большаков Л. Н. Дело Мигурских.Повесть в документах //
Прометей.Историко-биографический альманах.-т.8.-М.,1972.-
С.131-147.
14. Большаков Л.Н
| |  скачать работу |
Творческая история рассказа Л.Н. Толстого За что? |
