Великобритания 1945-1998 гг.
лов и социал-демократов
(наследником которого и стала нынешняя либерально-демократическая партия) в
силу почти равномерного разброда этих голосов по стране смог победить лишь
в 23 избирательных округах и получив таким образом всего около 3% мест в
Палате общин. Тогда мажоритарная система сработала против них, и это
послужило одной из главных причин последовавшего кризиса и распада Альянса.
Однако собрав на этот раз значительно меньшую долю голосов (17%)
наследники Альянса смогли провести ровно в 2 раза больше своих кандидатов в
парламент, чем это им удалось в 1983 год. Причина подобного несоответствия
предельно проста: стало ясно, что само по себе количество завоеванных
голосов мало что решает, и либеральные демократы изменили тактику
предвыборной (да и не только предвыборной) борьбы, сосредоточив свои
главные усилия на привлечении большинства на сравнительно ограниченном, но
более перспективном пространстве юго-восточной Англии. При этом они сделали
основную ставку на округа, где их главными соперниками были консерваторы,
сознавая, что лейбористов они вряд ли смогут переиграть. Так что отмеченное
выше ослабление позиций тори в указанном поясе - это следствие усилий не
одних лишь лейбористов, но более широкого сложения соперничающих с ними
политических сил.
Хотелось бы подчеркнуть и другое. Отмеченное «сложение» явилось
результатом не только продуманного тактического расчета, но и более
глубоких процессов сближения позиций лейбористов, причем серьезные усилия в
этом направлении делают обе стороны.
В дополнении к сказанному об электоральном поведении хотелось бы
отметить и еще одно обстоятельство, существенно ослабляющее традиционные
механизма сохранения двухпартийной системы. Имеется в виду заметно
сократившаяся доля так называемого твердого ядра приверженцев главных
партий среди общего количества голосующих за них избирателей. Если прежде
это ядро составляло около 60 - 70%, то к настоящему моменту оно сократилось
до 40%. Иначе говоря, значительно менее половины тех, кто по тем или иным
причинам выражает твердую готовность голосовать за них и впредь. Главная
причина тому - существенные изменение мотивов голосования британцев,
снижение роли классового фактора, игравшего ранее решающую роль.
На место социальной принадлежности и традиционно сложившихся
предпочтений в качестве главного фактора выдвинулось инструментальное или,
проще говоря, «потребительское» отношение к партиям и их оценка с точки
зрения той личной и общественной выгоды, которую избиратель в каждый
данный момент ожидает от прихода соответствующей партии к власти.
Необычайность партийно-политической ситуации, сложившейся после
майских выборов 1997 года, отнюдь не ограничивается чисто количественным
соотношением сил. Не менее существенными представляются качественные
изменения, которые претерпели или же претерпевают главные политические
партии страны.
«Новая» лейбористская партия.
С легкой руки Энтони Блэра эпитет «новая» в отношении лейбористской
партии буквально прилип к ней и стал едва ли не частью ее официального
названия. И хотя оценка существа этой новизны варьируется весьма в широких
пределах, сам факт действительно кардинальных изменений, обеспечивших ей
столь блистательный успех на прошедших выборах, ни у кого не вызывает
сомнений.
Пожалуй, наиболее фундаментальный характер имели сдвиги, происшедшие
в социальной базе и социальных связях партии. Усилиями Нейла Киннока,
сменившего в 1983 году на посту лидера партии М. Фута, а затем Д. Смита,
пришедшего к руководству ею после того, как партия дважды подряд потерпела
поражение на выборах 1978 и 1992 гг. и, наконец, самого Тони Блэра,
избранного лидером после скоропостижной смерти Смита в 1994 году, профсоюзы
и их лидера утратили значительную часть своего влияния на партию и ее
руководство.
Поговаривают о намерении Блэра довести процесс ослабления связей до
логического конца и покончить с коллективным членством профсоюзов вообще.
Представляется, однако, что подобный разрыв, по крайней мере в ближайшее
время, вряд ли произойдет. Причем дело здесь отнюдь не только и может быть
не столько в заинтересованности партии сохранить финансовую подпитку,
получаемую от профсоюзов, их электоральную поддержку, но и в чисто
психологической неготовности значительной части партии. Между прочим,
именно профсоюзы, стояли у истоков создания лейбористской партии, и именно
их поддержке она обязана в первую очередь превращением в массовую
организацию, оказавшейся способной заменить либералов в качестве одного из
столпов двухпартийной системы.
Впрочем, название «рабочая» уже сейчас, особенно в свете результатов
только что прошедших выборов, стало по сути дела, анахронизмом.
Внушительный рост поддержки «рабочей» партии в британских верхах тем более
впечатляет, что он достигнут в результате укрепления связей партии и
особенно ее высшего руководства с представителями крупных корпораций и
финансового капитала, то есть наиболее внушительной частью этих верхов. Уже
упоминавшийся выше Д. Смит пользовался весьма высокой репутацией в деловых
кругах, в том числе в лондонском Сити. Что же до Т. Блэра, то благодаря
предпринятым им и его окружающими мерам по сближению с большим бизнесом и
учету его интересов в программных и политических заявлениях партии, им
впервые за всю историю партии удалось добиться того, что крупный
промышленный и банковский капитал не только перестал опасаться прихода
лейбористов к власти, но и оказался скорее заинтересованным в этом. Как
писал, оценивая исход выборов и первые шаги нового правительства, журнал
«Экономист», правительство идет по пути реализации целей, объявленных в
предвыборном манифесте, и то, что делает сейчас Браун (новый министр
финансов) «в большинстве случаев совпадает с нашими собственными
установками». «По существу, и его (правительства), и наша цель, писал
журнал, заключается в том, чтобы «повысить роль Сити как глобального
финансового центра». Что же до предоставления большей независимости от
Банка Англии, то эти шаги «нацелены не на усилие государственного
регулирования, а на то, чтобы сделать его более гибким и эффективным».
Отмеченный сдвиг более знаменателен тем, что если среди бизнесменов-
промышленников практически всегда имелись деятели, поддерживающие
лейбористов, в том числе «материально», то Сити как финансовый центр
практически единодушно выражал по отношению к ним, если не открытую
неприязнь, то по крайней мере глубокое недоверие.
Помимо известных демократических изменений в программных и
политических установках лейбористов (отказ от национализации, отмежевание
от ряда не устраивающих бизнес требований профсоюзов, взятие на вооружение
принципов «мягкого тэтчеризма» в экономике), исключительно важную роль в
поддержке большим бизнесом лейбористов сыграло и такое обстоятельство, как
более определенная их позиция по отношению к Европейскому союзу. Не будучи
ни догматиками - «еврофилами», каковыми являются либеральные демократы, ни
тем более догматиками-«евроскептиками», лейбористы стали той политической
силой, чей прагматический европеизм, судя по всему, в наибольшей мере
импонирует бизнесу и чья позиция может легче всего корректироваться и в его
собственных интересах и в интересах британской экономики в целом.
Несмотря на общую тенденцию к снижению политического участия населения
в партийной деятельности и рост его активности по линии заинтересованных
групп и социальных движений, руководство лейбористской партии удалось в
течение последних 5-6 лет увеличить численность индивидуальных членов с 280-
и тысяч до 400 тысяч (по данным журнала «Development in British polities»).
Одной из главных причин этого успеха была ставка партийного руководства на
вовлечение членов партии в активную политическую деятельность.
Все это вместе взятое существенно изменило соотношение сил между
местными партийными организациями, в начале 90-х и представлявшими на 34
средний класс и рабочих нефизического труда, и профсоюзами, основная масса
членов которых принадлежит к так называемому старому рабочему классу. Но
значит ли это, что лейбористская партия превратилась из «рабочей» партии
(каковой, кстати сказать, в чистом виде она никогда не была) в партию
средних слоев? Думается, что такой вывод упрощает ситуацию и поэтому
неправомерен. И по составу своих членов, и по характеру электоральной
поддержки партия сейчас более или менее представляет все основные
социальные категории британского общества, и уж если пытаться предельно
кратко определить ее социально-классовую сущность, то более всего здесь
подошло бы определение «партии всей нации» или, как предпочитает ее
руководство, - «партии одной нации».
Как известно, последняя формулировка принадлежит консерваторам, и то,
что лейбористы сейчас пытаются перехватить ее - отнюдь не случайно. Тем
самым они подчеркивают, что партия не просто представляет все слои
общества, но и выражает общенациональный интерес, делает ставку на единство
нации, достижение максимального социального согласия.
Вполне естественно, что дале
| |  скачать работу |
Великобритания \1945-1998 гг.\ |
