Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Владимиро-Суздальская твердыня

ние из дошедших до нас тамошних храмов были воздвигнуты
при сыне его Юрии  Долгоруком, который первым из суздальских князей стал
добиваться преобладающего положения на Руси. И сегодня стоят построенные в
те годы церковь святых Бориса и Глеба в селе Кидекше, в четырех километрах
от Суздаля, и собор Спасо-Преображения в Переяславле-Залесском. Одноглавые
четырехстолпные крестово-купольные храмы с тремя массивными апсидами и
фасадами, широко расчлененными плоскими «лопатками». Храмы-богатыри, столь
типичные для русского зодчества середины XII в., но в самой своей
грузности, приземистости выделяющиеся четкостью архитектурного замысла,
могучей в своей простоте красотой. Стены лишены украшений, щелевидные окна
– словно бойницы. Эти храмы выстроены в суровое время, когда тяжелая борьба
за главенство еще не была завершена суздальскими владыками. Строг и прост
храмовый интерьер. При Юрии церковь в Кидекше даже не была расписана, и
богослужение велось в ней среди голых стен. Кидекшская церковь заслуживает
нашего особого внимания. Это первая церковь, сложенная из белого камня
(местного известняка), блоки которого идеально подогнаны друг к другу. От
нее-то и пошло ослепительное белокаменное зодчество, что создало нынешнюю
мировую славу Владимиру на Клязьме.
      В город этот, названный так в честь его основателя, Владимира
Мономаха, перенес свою резиденцию сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский.
      То был крупный государственный деятель, отважный полководец и
изворотливый дипломат. Летописец называет его «самовластцем». И
действительно, он пожелал властвовать безраздельно и над прочими русскими
князьями, и в собственной вотчине. Опираясь не посадских людей, Андрей
круто расправился со старой знатью, противившимися ему ростовскими и
суздальскими боярами, твердо шел к намеченной цели. Суздальские войска, к
которым присоединились князья, привлеченные Андреем на свою сторону, взяли
приступом Киев и  разграбили «матерь городов русских». По рассказу
летописца победители не пощадили ничего – ни храмов, ни жен, ни детей;
«…был и тогда в Киеве на всех людях стон и туга, скорбь неутешная и слезы
непрестанные». Но, взяв Киев своими полками, Андрей не поехал туда сесть на
отцовский и дедовский престол. Пожелал править из Владимира. Историческая
заслуга его заключается в том, что он мечом и хитроумной политикой
приостановил распад Руси, понял значение Владимиро-Суздальской земли как
нового центра ее объединения. И личностью, и своими делами он выражал свое
время, тревожное и жестокое. Сумел воплотить и объединительные стремления
народа. Кончил трагически, убитый в своем дворце в Боголюбове восставшими
против него боярами. Но дело его не погибло.
      А город Владимир, как и все княжество, стал при нем крупнейшим очагом
русской культуры. По словам летописца, Андрей «сильно устроил» Владимир,
привлек в него «купцов хитрых, ремесленников и рукодельников всяких».
      То была твердыня, к которой с почтением относились европейские
государи. И твердыня эта так чудесно украсилась, что и сейчас мы видим в ее
памятниках одно из самых высоких достижений художественного гения нашего
народа.
      В Лаврентьевской летописи читаем, что «приведе ему (Андрею
Боголюбскому) Бог из всех земель мастеры». Скорее всего, заезжие мастера
прибыли из Галицкой Руси, игравшей важную роль в культурных связях
Владимиро-Суздальской Руси с Западом. Влияние царившего тогда в Западной
Европе романского стиля, несомненно, сказалось на владимирском искусстве.
Но этим не ограничиваются возможные сопоставления. В частности, истоки
владимиро-суздальской храмовой пластики пытались отыскать не только в Киеве
и Галиче, но и в Ассирии, Индии, Малой Азии, Иране, на Кавказе, равно как и
в Саксонии, Швабии, Северной Италии и Франции. Переплетение культур
обнаруживается во всем мировом искусстве. Но точно так же, как
константинопольская София – шедевр византийского искусства (каковы бы ни
были его истоки), а романские соборы – шедевры западноевропейского
средневекового зодчества, такие памятники, как владимирский Успенский
собор, церковь Покрова на Нерли и владимирский Дмитриевский собор, -
величайшие шедевры русского искусства. Не найти им подобных в иных странах,
ибо могли они возникнуть только на Русской земле, олицетворяя тот идеал
красоты, который сложился и достиг столь замечательного расцвета в
тогдашнем главном центре этой земли. Ведь именно в этих памятниках
раскрывается душа нашего народа в определенный период его исторического
развития, равно как сознание его национальной самобытности, любовь к своей
земле, красоту которой они были призваны увенчать, славя в ней красоту
вселенной, не только для своего времени, но и для всех последующих
поколений русских людей.
      Перед памятниками Владимира и Суздаля русский человек той поры
испытывал, наверное, как и мы, волнение, просветлявшее душу. Какая ясность
и стройность и какая гармония с окружающим пейзажем!
      Искусство как увенчание природы… Так ведь мыслил и древний грек.
Возносясь духом перед Парфеноном.
      Мы вспомнили об Элладе не случайно. Не «мраком средневековья», а
лучезарной, жизнерадостной красотой, преодолевшей архитектурную суровость
предыдущих десятилетий, дышит искусство Владимиро-Суздальской Руси в пору
расцвета.
      Шедевры искусства создаются навечно. Владимир и Суздаль по праву
занимают почетное место среди городов Европы, наиболее богатых
художественными сокровищами мирового значения.
      Как твердыня, высятся Золотые ворота Владимира (1164 г.), одновременно
служащие городу и узлом обороны, и торжественным въездом. Их мощный
белокаменный куб. прорезанный огромной аркой и высоко увенчанный
златоглавой церковью, - замечательное сооружение крепостной архитектуры. А
на противоположном конце города высились некогда столь же, вероятно, мощные
и парадные Серебряные ворота.
      Успенский собор (1158-1161 гг.) был воздвигнут в центре Владимира на
высокой береговой круче, так, чтобы видимый отовсюду он гордо царил над
городом и округой. Величественный, все вокруг превосходящий и себе
подчиняющий, как и держава князя Андрея!
      В этом соборе, на постройку и украшение которого князь Андрей выделил
десятую долю своих доходов, находилась величайшая русская святыня – икона
Владимирской Богоматери, шедевр византийского искусства. Внутреннее
убранство храма ослепительно сверкало золотом, серебром и драгоценными
каменьями, что вызывало сравнение с легендарным библейским храмом царя
Соломона. Суровая простота долгоруковских храмов отошла в прошлое. А через
два с половиной века после постройки Успенского собора великий Рублев
украсил его фресками, которые являют собой сияющую вершину древнерусской
монументальной живописи.
      При Всеволоде, брате Андрея, прозванном Большое Гнездо, Владимиро-
Суздальская Русь достигла наивысшего могущества.
      Зодчие князя Всеволода возвели вокруг одноглавого шестистолпного храма
новые стены, увенчали их четырьмя главами и расчленили фасады на пять
частей – прясел. Еще более величественным, со своим пирамидально
нарастающим пятиглавием, в своей широко, но слитно и четко разросшейся
белокаменности, стал этот храм, обретя подлинно классическую для русского
зодчества могучую стать.
      …Мы говорили о переплетении культур, искусств.
      Во всей русской поэзии, давшей миру столько непревзойденных шедевров,
нет, быть может, памятника более лирического, чем церковь Покрова на Нерли,
ибо этот архитектурный памятник воспринимается как поэма, запечатленная в
камне. Поэма русской природы, тихой грусти и созерцания.
      И кажется нам правдивым предание, что князь Андрей построил этот храм
«на лугу», недалеко от своих боголюбовских палат после кончины любимого
сына Изяслава – в память о нем и в умиротворение своей печали…
      Водная гладь, заливные луга и, словно башня, словно свеча, сверкающий
ослепительной белизной этот легкий одноглавый храм, так чудесно вырастающий
над их простором во всем своем бесконечном изяществе, во все своей чарующей
ясности, лаконической красоте.
      Да, это такое же совершенство, как классическая дорическая колонна,
как самые высокие достижения древней Эллады.
      Обычного типа небольшой четырехстолпный храм, какие строились при Юрии
  Долгоруком.   Но какое коренное различие! Вместо грузного вкопанного в
землю куба – устремленность ввысь в общем облике и чуть ли не в каждой
детали. Удивительное преодоление тяжести камня, материи в сказочной
летучести удлиненных форм, подчас создающее впечатление невесомости.
Арочный фриз и углубленные многоарочные порталы – очевидно, романского
происхождения, но какими массивными, даже тяжеловесными кажутся в сравнении
с церковью Покрова на Нерли  современные западноевропейские храмы!
      В конце XVIII столетия из-за малой доходности для духовенства этой
заброшенной тогда церкви игумен Боголюбова монастыря получил разрешение
владимирского епископа разобрать ее, чтобы использовать материал для
постройки монастырской колокольни. Церковь уцелела лишь потому, что
заказчики и подрядчики не сошлись в цене.
      При Всеволоде, чья слава и власть так поражали современников и перед
которым, по словам летописца, трепетали все страны, «Суздальская область
еще в начале  XII в. захолустный северо-восточный угол Русской земли, в
начале  XIII в. является княжеством, решительно господствующим над
остальной Русью» (В.О.Ключевский). Построенный при Всеволоде Дмитриевский
собор во Владимире (1194-1197гг.) должен был олицетворять и эту славу, и
эту власть. Летописец с гордостью отмечает, что к тому времени для
строительства уже не «искали мастеров от немец».
      Как и церковь Покрова на Нерли, Дмитриевский собор – одноглавый
четырехстолпный крестово-купольный х
1234
скачать работу

Владимиро-Суздальская твердыня

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ