Время в культуре
силами, управляющими всеми вещами, жизнью
людей и даже Богов. Поэтому первобытное время эмоционально и ценностно
насыщено – оно может быть добрым и злым, благоприятным для одних видов
деятельности и опасным для других, существует сакральное время, время
празднества, жертвоприношения. На этом этапе линейное время не преобладает
в человеческом сознании, оно подчинено циклическому восприятию жизненных
явлений, потому что именно повторяющееся время лежит в основе
мифологических представлений, воплощающих мировоззрение первобытного
человека.
Для многих великих цивилизаций древности была характерна
основополагающая идея, в соответствии с которой вечно длящееся настоящее
неразрывно связано с прошлым. Древнекитайское восприятие времени – это
циклическая последовательность эр, династий и царствований. В Индии
символом времени является колесо, постоянно вращающийся круговорот рождений
и смертей. Памятником остановившегося времени могут служить
древнеегипетские пирамиды. Мир, в глазах древних египтян, вышел готовым из
рук творца, прошлое и будущее присутствуют в настоящем.
Что касается временного восприятия древних греков, то и у них оно
осталось под сильнейшим воздействием мифологического осмысления
действительности. Мир воспринимается и переживается не в категориях
изменения и развития, а как пребывание в покое или вращение в великом
кругу. События, происходящие в мире, не уникальны, сменяющие одна другую
эпохи повторяются, и некогда существовавшие люди и явления вновь
возвратятся по истечении “великого года” – пифагорейской эры.
Пластические искусства Греции воплотили именно такое отношение ко
времени – трактовка тела свидетельствует о том, что древние видели в
настоящем моменте полноту бытия, завершенного в самом себе и не
подверженного развитию. Эллинское сознание обращено к прошлому, миром
правит судьба, которой подвластны не только люди, но и Боги, и,
следовательно, не остается места для исторического развития. Греки кажутся
людьми, которые движутся к будущему спиною вперед. Это мировосприятие,
которое можно назвать статико-циклическим, претерпевает определенную
трансформацию у римлян.
Римские историки гораздо более восприимчивы к линейному течению
времени, и ход истории осмысливается, уже опираясь на определенные моменты
действительной истории – основание Рима и т.д. однако и их мировоззрение
не было готово к тому, чтобы воспринимать историю как развертывание
свободной воли человека.
В древности люди были не в состоянии вырваться из круга природного
бытия и противопоставить себя природе. Их зависимость от природы и
неспособность осознать ее в качестве «объекта воздействия” находит в
области культуры свое наглядное выражение в идее внутренней аналогии
человека «микрокосма» и мира “мегакосма”, имеющих единую структуру и
состоящих из одних и тех же элементов. Лишь во времена Возрождения наступил
переход к другому мировоззрению и новому осознанию человеком самого себя.
Таким образом, неотвратимость времени, представляющаяся нашему
сознанию естественной, более того, без нее вообще невозможно мыслить о
времени, вовсе не является таковой, если выйти за пределы взглядов
(исторически обусловленных и неизбежно ограниченных - как и в любую другую
эпоху), присущих людям современной нам цивилизации. “Наше” линейное время
восторжествовало в качестве единой системы отсчета в Европе в результате
очень длительного и сложного исторического развития.
Историческим рубежом, который положил начало новому осознанию времени,
наверное, можно считать позднее Средневековье, когда произошел подъем
городского населения, с отличающимся от сельского и хозяйственной
практикой, и стилем и ритмом жизни. По выражению Ле Гоффа происходит
переход от “библейского времени” к “времени купца”. Однако это не означало
конца или увядания средневековья, но влекло дифференциацию традиционной
картины мира, ранее единой для всего общества.
Говоря о времени Средневековья, следует отметить, что люди узнавали
время не визуально, а по звуку. Вся жизнь населения регламентировалась
звоном колоколов, соразмеряясь с ритмом церковного времени.
Поскольку темп жизни и занятий зависел от природного ритма, то
постоянной потребности знать точно, который час, возникнуть не могло и
привычного деления на части дня было достаточно. Минута как отрезок времени
и интегральная часть часа не воспринималась. Очень долго после изобретения
часов на них не устанавливали минутную стрелку.
Деление природы на части дня воспринимались соответствующе – ночь была
временем опасностей и страхов, демонов, других темных сил.
Противоположность дня и ночи воспринимались как символы жизни и смерти.
Такую же оценку получили и зима-лето. Эти оппозиции носили этическую и
сакральную окрашенность.
Кроме этого, сохраняло свое значение и родовое время. Феодальные
сеньоры заботились о своих генеалогиях, возводя род к далеким, часто
славным легендарным предкам. Влиятельный средневековый человек – это
человек, в котором сгустилось время в виде многих поколений.
Однако это касалось только знати. Что касалось простонародья, то
история почти отсутствовала в сознании крестьян. Народные представления о
прошлом – это, скорее всего, мифопоэтические утопии.
Вообще, земное время не воспринималось ни как единственное, ни как
подлинное время. Наряду с ним существовало и сакральное время, и только оно
обладало истинной реальностью. В христианском миросозерцании понятие
времени было отделено от понятия вечности, которая в других
мировоззренческих системах поглощала земное время. Вечность неизмерима
временными отрезками. Вечность является атрибутом Бога, время же сотворено
и имеет начало и конец. Кроме этого, историческое время приобретает
определенную структуру, разделяясь на две эпохи – до Рождества Христова и
после него. История движется от акта божественного творения к Страшному
суду.
Таким образом, новое осознание времени опирается на 3 определяющих
момента – начало, кульминацию и завершение жизни рода человеческого. Время
становится линейным и необратимым. Историческое время в христианстве
драматично, и драматизм складывается из дуалистического отношения к миру и
его истории. Земная жизнь и вся история является ареной борьбы между добром
и злом. И эти силы коренятся в самом человеке, и для торжества добра
необходима свободная воля человека. Земная жизнь приобретает свое значение,
лишь будучи включенной в сакраментальную историю спасения рода
человеческого.
Идеи исторического времени осознавались в обычных для средневекового
человека антропоморфных категориях. Популярной в средневековой философии
была концепция всемирно-исторических эпох, понимаемых как возрасты
человечества – от сотворения Адама до потопа (детство), до Авраама
(детство), до Давида (отрочество), до вавилонского пленения (юность), до
Рождества Христова (зрелость) и до конца света как старость. Это несло
оттенок исторического пессимизма – наступил последний, шестой возраст
истории, век одряхления.
Идея старения мира и близящейся катастрофы была основой мышления
средневековой людей. Но именно по этой причине знание истории считалось
необходимым. История выполняла воспитательную функцию, давая человеку
образцы, имевшие непреходящий смысл. Но историческая логика очень
отличалась от современной. Ее неотъемлемой чертой был анахронизм – прошлое
рисовалась в тех же категориях, что и современность. Библейские и античные
персонажи фигурируют в средневековых костюмах и в обстановке, привычной для
европейца, и Мастера не волнует то, что в иные эпохи и в разных краях
нравы, мораль, природа, одежда, знания были не такими, как у него на
родине. Кстати говоря, есть и еще одно подтверждению анахронизму в
творчестве - на картинах средневековых живописцев нередко последовательные
события изображаются вместе: в картине совмещаются несколько сцен,
разделенных временем.
Анахронично и само представление о природе человека: люди во всех
поколениях несут ответственность за первородный грех, совершенный Адамом и
Евой, и все евреи виноваты в распятии Христа. Крестоносцы были убеждены,
что карают не потомков палачей Спасителя, но самих этих палачей. Протекшие
века ничего не значили для них.
Такая особенность восприятия времени – слияние библейского времени со
временем собственной жизни, создает условия для того, чтобы человек
сознавал себя сразу в двух исторических эпохах – в современности своей
локальной преходящей жизни, и, в плане общеисторических, решающих судьбы
мира событий, рядом с сотворением мира, Рождеством и Страстями Христовыми.
Это двойственное восприятие времени - неотъемлемое качество средневекового
человека, и это дает ему возможность ощутить причастность к мировой
истории, почувствовать себя личным участником борьбы между добром и злом.
Вообще, можно согласиться с мыслью о том, что в средние века
отсутствовало единое представление о времени и о множественности времен как
реальности. В обществе существовало разное “социальное время” в различных
социал
| |  скачать работу |
Время в культуре |
