Анализ произведений М. Зощенко
юцией. Это оказывает существенное
воздействие на характер и направление творчества писателя.
У Зощенко появляются учительные интонации, которых раньше не было вовсе.
Сатирик не только и даже не столько высмеивает, бичует, сколько терпеливо
учит, разъясняет, растолковывает, обращаясь к уму и совести читателя.
Высокая и чистая дидактика с особым совершенством воплотилась в цикле
трогательных и ласковых рассказов для детей, написанных в 1937 - 1938
годах.
В комической новелле и фельетоне второй половины 30-х годов грустный юмор
все чаще уступает место поучительности, а ирония - лирико-философской
интонации ("Вынужденная посадка", "Поминки", "Пьяный человек", "Баня и
люди", "Встреча", "В трамвае" и др.). Взять, например, рассказ "В
трамвае" (1937). Это даже не новелла, а просто уличная сценка, жанровая
зарисовка, которая в прошлые годы легко могла бы стать ареной курьезно-
веселых ситуаций, густо приправленных комической солью острот. Достаточно
вспомнить "На живца", "Галоши" и т.п.
Теперь у писателя и гнев, и веселье редко вырываются наружу. Больше, чем
прежде, он декларирует высокую нравственную позицию художника, отчетливо
выявленную в узловых местах сюжета - там, где затрагиваются особо важные
и дорогие сердцу писателя вопросы чести, достоинства, долга.
Отстаивая концепцию деятельного добра, М. Зощенко все больше внимания
уделяет положительным характерам, смелее и чаще вводит в сатирико-
юмористический рассказ образы положительных героев. И не просто в роли
статистов, застывших в своей добродетели эталонов, а персонажей, активно
действующих и борющихся ("Веселая игра", "Новые времена", "Огни большого
города", "Долг чести").
Прежде развитие комической фабулы у Зощенко состояло из беспрестанных
противоречий, возникавших между ироническим "да" и реальным "нет".
Контраст между высоким и низким, плохим и хорошим, комическим и
трагическим выявлялся самим читателем по мере его углубления в
сатирический текст повествования. Автор порою затушевывал эти контрасты,
недостаточно четко дифференцируя речь и функцию сказчика и свою
собственную позицию.
Рассказ и фельетон 30-х годов строятся Зощенко на иных композиционных
началах не потому, что исчезает такой важный компонент новеллы прежних
лет, как герой-сказчик. Теперь персонажам сатирических произведений
начинает противостоять не только более высокая авторская позиция, но и
сама среда, в условиях которой пребывают герои. Это социальное
противостояние и двигает в конечном счете внутренние пружины сюжета.
Наблюдая, как попираются всевозможными чинушами, волокитчиками,
бюрократами честь и достоинство человека, писатель возвышает свой голос в
его защиту. Нет, гневной отповеди он, как правило, не дает, но в
предпочитаемой им грустно-иронической манере повествования возникают
мажорные интонации, проявляется твердая убежденность оптимиста.
Поездка Зощенко на Беломорско-Балтийский канал (1933) стала для него
памятной вехой не только потому, что там он воочию увидел, как
перерождаются в условиях гигантской стройки люди, гораздо более худшие,
чем те, которые были основными персонажами его произведений 20-х годов.
Перед писателем поновому раскрылись перспективы дальнейшего пути, ибо
непосредственное изучение социалистической нови многое дало для решения
таких принципиальных для сатирика вопросов, как человек и общество,
историческая обреченность прошлого, неотвратимость и неизбежность
торжества высокого и прекрасного. Социальное обновление родной земли
обещало и нравственное возрождение личности, возвращая не только
отдельному индивиду, но как бы и всей планете ее давно утраченную
молодость.
В результате поездки возникает повесть "История одной жизни" (1934),
рассказывающая о том, как вор, "прошедший суровую школу перевоспитания",
стал человеком. Повесть эта была благожелательно встречена М. Горьким.
Новое время врывается не только в очерки, новеллы и маленькие фельетоны
Зощенко, но и на страницы его большой прозы. Былое представление о
живучести и неистребимости мещанства вытесняется крепнущей уверенностью в
победе новых человеческих отношений. Писатель шел от всеобщего скепсиса
при виде кажущейся непобедимой пошлости к критике старого в новом и к
поискам положительного героя. Так постепенно выстраивается цепь повестей
30-х годов от "Возвращенной молодости" (1933) через "Голубую книгу"
(1935) к "Возмездию" (1936). В этих произведениях в причудливом сплаве
слились отрицание и утверждение, пафос и ирония, лирика и сатира,
героическое и комическое.
В "Возвращенной молодости" автора особенно интересует взаимосвязь
социологических и биологических, классово-политических и общечеловеческих
аспектов. Если раньше учительный тон появлялся лишь в финале маленьких
фельетонов, то теперь черты дидактики и проповедничества пронизывают всю
ткань произведения. Убеждение и внушение постепенно начинают теснить
средства сатирического осмеяния, незаметно выходят на передний план,
определяя само движение сюжета.
Композиционно "Возвращенная молодость" распадается на три неравные части.
Первая часть - это ряд небольших рассказов, предпосланных основному
содержанию повести и излагающих в непритязательно забавной форме взгляды
автора на возможность возвращения молодости. Две последние новеллы, как
отметил сам Зощенко, даже "заставляют подумать о необходимости научиться
управлять собой и своим на редкость сложным телом".
Затем следует собственно беллетристическая часть, посвященная истории о
том, как пожилой профессор астрономии Волосатов обрел утраченную
молодость. И, наконец, заключает все предыдущее наиболее обширная часть -
научные комментарии к сюжетно-повествовательному разделу произведения.
Жанровое своеобразие больших прозаических полотен Зощенко бесспорно. Если
"Возвращенную молодость" еще можно было с некоторой долей условности
назвать повестью, то к остальным произведениям лирико-сатирической
трилогии ("Голубая книга", "Перед восходом солнца", 1943) испытанные
жанровые определения - "роман", "повесть", "мемуары" и т.п. - уже не
подходили. Реализуя свои теоретические установки, которые сводились к
синтезу документальных и художественных жанров, Зощенко создавал в 30-40-
е годы крупные произведения на стыке беллетристики и публицистики.
Хотя в "Голубой книге" общие принципы совмещения сатирического и
дидактического, пафоса и иронии, трогательного и смешного оставались
прежними, многое по сравнению с предшествующей книгой изменилось. Так,
например, прием активного авторского вмешательства в ход повествования
остался, но уже не в виде научных комментариев, а в иной форме: каждый
основной раздел "Голубой книги" предваряется введением, а завершается
послесловием. Переделывая свои старые новеллы для этой книги, Зощенко не
только освобождает их от сказовой манеры и полублатного жаргона, но и
щедро вводит элемент поучения. Ко многим рассказам дописываются
вступительные или заключительные строки явно дидактического свойства.
Общая тональность "Голубой книги" тоже меняется по сравнению с
"Возвращенной молодостью" в сторону дальнейшего просветления фона. Здесь
автор по-прежнему выступает преимущественно сатириком и юмористом, но в
книге "больше радости и надежды, чем насмешки, и меньше иронии, чем
настоящей, сердечной и нежной привязанности к людям".
Сюжетной близости между этими произведениями нет. Вместе с тем "Голубая
книга" не случайно названа писателем второй частью трилогии. Здесь
получила дальнейшее развитие тема гуманизма, проблема подлинного и
мнимого человеческого счастья. Это придает цельность разнородному
историческому и современному материалу, сообщает повествованию внутреннюю
грацию и единство.
В "Возвращенной молодости" впервые у Зощенко с большой силой прозвучал
мотив исторической обреченности наследия старого мира, каким бы
незыблемым и живучим вначале оно ни казалось. Под этим углом зрения по-
новому была определена первоочередная задача сатирика: "выколачивать из
людей всю дрянь, которая накопилась за тысячи лет".
Углубление социального историзма - вот завоевание автора "Голубой книги".
Перед читателем проходит как бы комический парад вековых ценностей
собственнического общества, показаны их нищета и убожество на фоне тех
идеалов и свершений, которые демонстрирует миру социалистическая ре-
волюция. Зощенко исторически обозревает далекое и относительно близкое
прошлое человечества, нравственные нормы, порожденные моралью
собственников. В соответствии с этим замыслом книга распадается на пять
основных разделов: "Деньги", "Любовь", "Коварство", "Неудачи" и
"Удивительные события".
В каждом из первых четырех разделов Зощенко проводит читателя по разным
векам и странам. Так, например, в "Деньгах" сатирик рассказывает, как в
Древнем Риме преторианцы торговали троном императора, как папы отпускали
грехи за деньги, как окончательно проворовался светлейший князь Меншиков,
позарившись на червонцы, которые петербургское купечество преподнесло на
именины Петру I. Сатирик в комически сниженной манере пересказывает
события мировой истории, связанные с неизменным торжеством золотого
тельца, говорит о крови и грязи, за долгие годы прилипших
| |  скачать работу |
Анализ произведений М. Зощенко |
