Анархизм и его отношение к политической власти
деи, таким образом, попали в
благодатную почву российской пореформенной действительности с характерным
ей широким недовольством половинчатостью и непоследовательностью попыток
социально-политического переустройства.
Кропоткин, захваченный вихрем революционного движения, прошел путь в
своем миросозерцании от восторженного приветствия реформаторства Александра
II до полного неприятия царской политики и превращения (после известного
народовольческого покушения) в заклятого врага царизма. Потомственный
русский князь, воспитанник привилегированного Пажеского корпуса стал
мятежником, отрицающим устои государственности, революционером, маститым
ученым-путешественником и философом. Такое превращение могло произойти
только с весьма незаурядным человеком!
Более, чем 40-летняя, эмиграция была для Кропоткина отнюдь не
миросозерцательным бесцельным пребыванием. Это был тяжелый и многогранный
труд, отражающий смысл всей его жизни. Именно в эти годы Петр Алексеевич на
основе глубокого социального анализа смог творчески развить свою концепцию
анархо-коммунизма, первые штрихи которой были намечены им еще в начале 70-х
годов в программной записке Большого общества пропаганды, сыгравшей для
него такое судьбоносное значение. При этом Кропоткин не был сугубо научным
работником, замкнутым своим исследованием в узкий кабинетный мир. Он
активно пропагандировал свои взгляды среди самых широких революционных
масс. Чтение лекций, выступление на митингах и собраниях, публикации в
печати служили ему трибуной для столкновения взглядов и мнений, оттачивания
положений теории. Были у него и противники, и последователи, как у любой
популяризируемой и популярной идеи.
Ярыми противниками выступали официальные органы власти, организовавшие
его преследование и травлю. Ему пришлось познать все "прелести" тюремного
заключения. Противниками выступали и социалисты-государственники, ратующие
за широкую парламентскую деятельность и народное государство.
Естественно, что социал-демократия, как западноевропейская, так и
российская, возникшая из недр "Черного передела", не могла стать
сторонницей анархии, методы революционной деятельности которой, по ее
мнению, вели к самоустранению от политической жизни общества.
Представляется весьма легковесной и конъюнктурной оценка В.И. Лениным
значения анархизма в революционном движении: "Анархизм за 35-40 лет? своего
существования? не дал ничего кроме общих фраз против эксплуатации". Судьба
российского авторитаризма ХХ века выявила изъяны и в марксистской научной
теории. Монополия на идеологию, при отсутствии плюрализма идей,
ограничивала свободу альтернативных взглядов.
По этой причине советская историография наполнялась единодушным
скептицизмом к роли Кропоткина и его идей в судьбах русских революций.
Кропоткин же, исходя из исторических фактов, постоянно находился в гуще
общественно-политических событий. У него было много сторонников и
последователей в международном рабочем движении (это, в частности, Джемс
Гильом, Эли и Элизе Реклю, Поль Брусс, Дюмартрэ, Герциг, Жан Грав,
Н.В.Чайковский, Э.Малатеста, В.Н.Черкезов).
Он общался со многими известными своими современниками. В этом кругу
общения П.Л. Лавров, С.М. Степняк-Кравчинский, Л.Г. Дейч, В.И. Засулич,
В.Н. Фигнер, Е.К. Брешко-Брешковская, Л.А. Тихомиров, Луиза Мишель, Эмиль
де Лавеле. Согласно списка, составленного самим Кропоткиным, он вел
переписку с 249 корреспондентами. Именно к концу прошлого века у Петра
Алексеевича окончательно сложилось его анархистское видение социальных
процессов и в значительной степени оформилась доктрина анархо-коммунизма.
Библиография его работ периода 90-х и 900-х годов производит
впечатление калейдоскопа. Его статьи в газетах "Le Revolte" и "La Revolte"
и журналах "Freedom" и "Nineteenth Century" составили такие труды, как
"Справедливость и нравственность" (лекция, прочитанная в начале 1888 г. в
Манчестере), "Нравственные начала анархизма" (1890 г. Париж11), "Хлеб и
воля" (1892 г. Париж), "Современная наука и анархия" (1912 г.12 Лондон),
"Поля, фабрики и мастерские" (1898 г. Лондон), "Коммунизм и анархия
(Довольство для всех)" (1899 г.), "Анархия: ее философия, ее идеал.
Публичная лекция" (1900 г. Женева), "Этика анархизма" (1900 г.), "Взаимная
помощь как фактор эволюции" (1902 г.)
Система Кропоткина привлекала внимание современников своей глубоко
гуманистической направленностью, попытками синтеза и гармонии мира,
стремлением объяснить все явления в области общественной жизни объективными
законами природы. Под анархией он понимал " мировоззрение основанное на
механическом понимание явлений ", Охватывающее всю природу, включая сюда и
жизнь человеческих обществ. В своих построениях новый теоретик российского
анархизма значительное место уделил вопросам революции. Он не считал народ
готовым к немедленному революционному выступлению и ставил вопрос о
создание анархической партии для " тихой подготовительной идейной работы ".
Социальную революцию он считал закономерным явлением исторического
процесса, " резким скачком вверх ", который должен привести к полному
уничтожению все институтов власти и гос. учреждений.
По его мнению, анархо-комунизм можно было вводить сразу после разрушения
старых порядков в ходе революции. Кто же совершит эту великую революцию? "
Ее могут сделать только сами трудящийся - рабочие и крестьяне и трудовые
элементы из интеллигенции", - писал Кропоткин. Он так же отрицал
необходимость революционного правительства, не признавал ни какой
революционной диктатуры, так как при ней, по его мнению, " революция
неизбежно вырождается в произвол и в деспотизм".
Иногда трудно себе представить, какую нечеловеческую активность проявлял
этот уже далеко не молодой человек, противоречащий своему высказыванию, что
к 40-летнему возрасту потенциал общественной активности снижается.
Вынужденная длительная эмиграция естественным образом усилила стремление к
покинутой родине. С ней он никогда не обрывал тонкую связующую нить, с
жадностью читая сообщения из России от родных и друзей.
С конца 90-х годов началась его переписка с М.И. Гольдсмит, принявшей на
себя заботу о переводе и издании на русском языке книг и статей Кропоткина
и его сподвижников. Однако, не имея существенных путей в Россию, эти
издания (в основном в виде брошюр) распространялись в эмигрантской среде.
Именно в этой среде в начале ХХ века зародилось новое поколение анархистов,
сгруппировавшееся вокруг своего печатного органа "Хлеб и Воля".
Кропоткин воспринял это de-facto, хотя новообразование несомненно было
навеяно его идеями анархо-коммунизма, о чем служило даже само название.
Однако взаимоотношения Петра Алексеевича и хлебовольцев (главными
представителями которых были Георгий и Лидия Гогелия) налаживались с
трудом. Сказывались возрастные различия и связанные с ними различия в
представлениях людей разных поколений о сложных общественных процессах.
С одной стороны - решительность, смелость в суждениях и в действиях,
граничащие с безрассудством, с другой - осторожность в оценках, основанная
на богатом жизненном опыте. Но главное было сделано - на очередном витке
революционного подъема анархистские идеи Кропоткина нашли свою аудиторию и
практическое воплощение, положив начало возрождению анархистского движения
в России.
В России, как и на Западе, в начале ХХ века рост политической
активности, возродил интерес к общественным теориям, в том числе и к
анархизму. Правдами и неправдами в страну стала просачиваться анархистская
литература. Первые анархистские кружки стали возникать на юге России. От
первого белостокского кружка в 1903 году анархистское влияние вскоре
распространилось на Гродно, Бельск, Волковыск, Орел, Житомир, Одессу,
Нежин. Идейную основу этих кружков составляла безгосударственная доктрина
Кропоткина.
К своему патриарху новые анархисты относились с почтением и
благоговением, не упуская тем не менее возможности по-своему трактовать и
применять в практике политической борьбы тактические приемы анархистских
экспроприаций. Кропоткин же иначе, чем его последователи, относился к
революционному терроризму.
"Анархисту звать людей на террор непозволительно, разве он не находится
на месте и не ведет свою пропаганду личным примером? - писал он в январе
1904 года М.И. Гольдсмит. - Возводить террор чуть ли не в систему вообще,
по-моему, ошибочно?".
Отношение Петра Алексеевича к насилию просматривается в трех аспектах:
. по отношению к заговорщической террористической деятельности
революционеров;
. по отношению к внутренней и внешней политике государства;
. по отношению к будущему социальному мироустройству.
При всем сочувствии смельчакам, которые ценою собственной жизни пытаются
вызвать социальные изменения, Кропоткин считал, что революционная борьба
"должна быть направлена главным образом на экономические, а не на
политические формы"
С этой точки зрения его больше "интересует не столько непосредственное
влияние террактов на политику правительства, сколько их воздействие на
народные массы"
Ведь простая смена убитого правителя на другого не приносит
| |  скачать работу |
Анархизм и его отношение к политической власти |
