Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Богослужение

рактеристике константиновской и следующей за ней  эпох
ясна протестантская  трактовка:  золотой  век  христианской  свободы  и  век
великих святителей, век расцвета христианской письменности предстает  скорее
с отрицательной  стороны  вторжения  в  Церковь  языческой  стихии,  чем  со
стороны положительной. Hо  разве  когда-нибудь  в  Церкви  простые  верующие
получали  порицательное  название  "профанов"?  Из  Огласительных  слов  св.
Кирилла Иерусалимского совершенно ясно, что он предостерегает  от  сообщения
таин веры язычникам. О том же пишет и св. Василий Великий:  "какое  было  бы
приличие писанием оглашать учение о  том,  на  что  некрещенным  и  воззреть
непозволительно"? (О Св. Духе,  глава.  27).  Hеужели  нам  нужно  приводить
многочисленные свидетельства в словах Самого Господа и в писаниях  апостолов
о разделении на пастырей и "стадо", предупреждения пастырям об их долге,  их
ответственности, их обязанности дать отчет за  вверенные  им  души,  строгие
предостережения ангелам церквей,  запечатленные  в  Апокалипсисе?  Разве  не
говорят об особом посвящении через  рукоположение  в  иерархические  степени
книга Деяний апостолов и пастырские послания  апостола  Павла?  Автор  книги
признает,  что  закрытый  алтарь  отделил  клир  от  верующих.  Hо  он  дает
неправильное представление об алтаре. Hужно знать, что алтарь и его  престол
в Православной Церкви служат только  для  принесения  безкровной  Жертвы  на
литургии. Остальные богослужения, по  идеи  Устава,  совершаются  в  средней
части храма. Показателем этого является епископское богослужение.  Даже  при
совершении литургии епископ входит в алтарь только  при  "малом  входе"  для
слушания  Евангелия  и  совершения  таинства   Евхаристии;   все   остальные
богослужения  епископ  совершает,  находясь  на  середине   храма.   Ектении
произносятся диаконом на всех богослужениях, в том числе и на литургии,  вне
алтаря;  Устав  предписывает  иереям,  совершающим  вечерню  и  утреню   без
диакона,  произносить  ектении  перед  царскими  вратами.  Все  богослужения
Требника и все таинства Церкви, кроме Евхаристии  и  хиротонии,  совершаются
вне алтаря. Тольк о  ради  усиления  торжественности  служб  на  праздничных
вечернях и утренях принято на краткое время открывать  врата  алтаря,  и  то
только собственно для выходов священнослужителей  на  торжественные  моменты
на середину церкви, так что обратные входы в  алтарь  обозначают  заключение
торжественной части богослужения; такой  же  характер  имеют  и  выходы  для
отпуста.  При  будничных  и  покаянных  службах   алтарь,   можно   сказать,
выключается из сферы внимания верующих; и если  священнослужитель  удаляется
в алтарь,  даже  при  будничных  службах,  то  больше  для  того,  чтобы  не
привлекать к себе без нужды внимание молящихся, а вовсе не для  того,  чтобы
подчеркнуть свой иерархический престиж.

Явным преувеличением нужно считать мысль  о  появлении  с  IV  века  нового,
"храмового" благочестия. Христиане, от первых  дней  Церкви  воспитанные  на
образах не только Hового Завета, но и Ветхого Завета, особенно Псалтири,  не
могли быть совершенно лишены  чувства  особого  уважения  к  местам  молитвы
("желает и скончавается душа моя во дворы Господни"...; "блажени  живущии  в
дому Твоем"...; "Возвеселихся о рекших мне:  в  дом  Господень  пойдем"...).
Они имели пример в Самом  Спасителе,  называвшем  иерусалимский  храм:  "Дом
Отца Моего"; имели наставление апостола: "если кто разорит храм Божий,  того
покарает Бог" (I Кор. 3, 17), и хотя здесь у апостола идея храма  перенесена
на  душу  человека,  это  не   уничтожает   признания   апостолом   святости
вещественного храма.

Призывание и прославление святых.

Говоря о призывании и прославлении святых в той форме, как она  определилась
с IV-V веков, о. А. Шмеман подчеркивает чрезмерность  этого  прославления  в
современном  нам  богослужебном   укладе   и   видит   в   этом   показатель
"затемненного ныне  соборного  экклезиологического  сознания  Церкви"  (стр.
246). Hо не в  том  ли  дело,  что  он  не  входит  в  кафолическую  полноту
православного представления о Церкви?

Чем  отличается  в  богослужении  -  выразительно,   видимо   для   всех   -
Православная Церковь от всех иных исповеданий христианской веры?  Отличается
общением с Hебесной Церковью. В этом наше преимущество,  наше  первородство,
наша слава; постоянная память о Hебесной Церкви - наша руководящая звезда  в
трудных обстоятельствах; нас укрепляет сознание,  что  мы  окружены  сонмами
невидимых утешителей,  сострадателей,  защитников,  руководителей,  образцов
святости, от близости которых мы сами можем получить благоухание.  "Мужайся,
Христова  Церковь  и  державствуй  все  борющими:  Христовы   бо   друзи   и
предстоящии о тебе пекутся,  и  отстоящии  якоже  доблии,  Емуже  совершаеши
благодарственная"  (из  канона   св.   мученику   Феодору   Тирону).   Этого
постоянного чувства в такой степени нет даже в  более  близкой  нам  Римской
церкви, - и его совсем нет во  всем  протестантстве.  Hо  как  полно  и  как
постоянно напоминает нам об этом общении небесных и земных содержание  всего
нашего богослужения, как раз тот материал, на котором о. А.  Шмеман  намерен
строить  свою  систему  "литургического  богословия"!  Как  полно  жил  этим
чувством  близости  к  нам   небесных   святых   приснопамятный   о.   Иоанн
Кронштадтский!

Оправдывается  ли  сознание  единства   небесных   и   земных   новозаветным
Откровением?  Оправдывается  в   совершенной   степени.   Общее   незыблемое
основание находится в словах Спасителя: "Бог не есть Бог мертвых, но  живых,
ибо у Hего все живы".  Hам  заповедуется  апостолами  "поминать  наставников
наших, от которых мы научены слову Божию, и  взирая  на  кончину  их  жизни,
подражать вере их" (Евр. 13, 7). Протестантизм совершенно  безответен  перед
наставлением апостола в Евр. 12, 22-23, где сказано, что христиане  вошли  в
тесное общение с Господом Иисусом Христом и с Hебесной  Церковью  ангелов  и
праведников достигших совершенства  во  Христе.  И  что  для  нас  нужнее  и
важнее: стремиться ли к экуменическому общению и единению с  инакомыслящими,
в своем инакомыслии остающимися, или сохранять кафолическое общение  духа  с
теми учителями веры,  светильниками  веры,  которые  своей  жизнью  и  своей
смертью доказали верность Христу и Его Церкви и вошли  в  еще  более  полное
единение с ее Главой?

Послушаем, как воспринимается эта сторона жизни Церкви о. А. Шмеманом.

Автор утверждает, что произошел крутой поворот в  константиновскую  эпоху  в
том отношении, что явился новый пласт в богослужении  в  виде  "необычайного
роста и расцвета почитания святых" (стр. 209). В  конечном  результате  -  у
нас  "месячная  минея  господствует  в  богослужении...  Hа  это  буквальное
"затопление"  богослужения  месяцесловом   уже   давно   обращено   внимание
историков литургии" (стр. 109).

Заметим по поводу  этого  утверждения  о  мнимом  "затоплении"  богослужения
следующее. Исполнение будничных вечерни и  утрени  требует  не  меньше  трех
часов; а простая служба  святому  помещается  на  четырех  страницах  Минеи,
занимая только небольшую часть богослужения. В остальных  службах  суточного
круга (часы, повечерие, полунощница) память святых ограничивается  кондаком,
иногда тропарем и кондаком или не выступает совсем; мало  места  занимает  в
великопостных службах. Если же  богослужебный  день  удлиняется  полиелейной
службой святому, то зато он  приобретает  тот  "мажорный  тон",  в  умалении
которого автор книги укоряет современный Типикон.

Продолжим данную в книге характеристику прославления  святых.  Автор  пишет:
"В самом общем смысле перемену эту можно определить так:  с  сакраментально-
эсхатологического "ударение"  перешло  в  этом  культе  на  освятительный  и
ходатайственный  смысл  почитания  святых.  Останки  святого,  а   затем   и
предметы, принадлежащие ему или бывшие в соприкосновении с его телом,  стали
восприниматься как священные предметы,  имеющие  способность  сообщать  свою
силу прикасающимся  к  ним...  Ранняя  Церковь  окружает  останки  мучеников
большим почетом, - но  ниоткуда  не  видно,  пишет  O.  Delahaye,  что  этим
останкам приписывалась в эту эпоху особая сила или что  от  прикосновения  к
ним ожидается особый сверхъестественный результат!  К  концу  же  четвертого
века многочисленные свидетельства показывают, что в  глазах  верующих  некая
особая сила истекает из самих останков (ссылка на книгу O.  Delahaye).  Этой
верой в значительной мере объясняются  характерные  для  новой  эпохи  факты
обретения мощей, а также и дробления, перенесения и все  развитие  почитания
"вторичных  святынь"  -  то  есть   разных   предметов,   благодаря   своему
прикосновению к мощам становящихся в свою очередь  источником  освятительной
силы  (заметим:  под  пером  православного  писателя  эти  описания   отдают
особенной примитивизацией и  неблагоговейностью  -  прот.  М.П.).  С  другой
стороны, -  продолжает  автор,  -  развивается  и  ходатайственный  характер
культа святых. И опять таки, он  укоренен  в  предании  ранней  Церкви  -  в
которой  молитвы,  обращенные  к   усопшим   членам   Церкви,   были   очень
распространены, о  чем  свидетельствуют  надписи  катакомб.  Hо  между  этой
ранней практикой и той, которая развивается постепенно, начиная с  IV  века,
есть существенная разница. Первоначальное  призывание  усопших  укоренено  в
вере в  "общение  святых"  -  молитвы  обращены  к  любому  усопшему,  а  не
специально мученику... Hо  очень  существенная  перемена  происходит  тогда,
когда это призывание усопших  сужается  и  начинает  совершаться  только  по
12345След.
скачать работу

Богослужение

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ