Бургундия в поисках самоидентификации (1363-1477 гг.)
рети XIV в. представляла собой довольно
крупное, но далеко не самое большое владение во Франции. Существовали
другие держания принцев крови: герцогства Анжу, Бурбон, Вандом, Орлеан,
виконтство Беарн[82] и многие другие. Ничто, казалось, не предвещало
будущего стремительного взлета Бургундского дома. Европа уже была поделена
между существующими государствами, и создание нового в условиях Позднего
Средневековья представлялось маловероятным. Но феномен Бургундии и состоит
в ее непохожести на другие страны Европы, в том числе и теми средствами и
методами, которые использовались для создания государства.
Уже к концу XIV в. ситуация резко меняется. Это связано с проводимой
герцогами брачной политикой. Идея приращения государственной территории
матримониальным путем, то есть через получение приданного, была не нова.
Можно вспомнить иронический девиз Габсбургов: “Пусть другие воюют, а
Австрия заключает браки”, многие дома были не прочь получить относительно
безболезненно новые земли. Все это так и с этим нельзя не согласиться, но
доминирование данного принципа во внешней политике, постановка его в основу
государственной политики – несомненное новшество, примененное бургундскими
герцогами. Конечно, можно объявить удачные бургундские браки неслыханным
везением, как объясняли это современники. Например, не избежал очарования
счастливой звездой герцогов даже скептически настроенный Ф. де Коммин. Но
трезвый анализ позволяет сделать вывод, что даже в таком трудно
прогнозируемом процессе, как брачная политика, герцогам удалось найти
нужный вектор и действовать целенаправленно.
Бургундским герцогам удалось поставить свою матримониальную политику
на такой высокий уровень, достичь который не удавалось никому и позднее.
Возможно, это связано с тем, что в новое время брачные союзы не играли уже
такой роли, и герцоги застали последнюю возможность использовать данный
прием наиболее полно. В эпоху национальных государств это, естественно,
было уже невозможно.
Приоритет ставился на политически и территориально перспективные
браки, для заключения которых герцоги проявляли недюжинную энергию и
смекалку. Первая возможность применить данный прием представилась уже
Филиппу Храброму. Когда ему подошло время жениться, особых проблем с
выбором не было: во французском королевском доме было множество принцесс
крови, правда, не имевших ничего, кроме доброго имени и знатности. Герцога
не устраивал такой легкий, но бесперспективный вариант, так как даже в
случае пресечения династии он не мог унаследовать владение, вследствие
того, что их держания, так же как и его, находились в форме апанажа. Филипп
обратился к другому варианту.
Наиболее привлекательной партией была Маргарита Фландрская (1350-
1405), наследница графств Фландрии, Артуа и Франш-Конте, Невера и Ретеля.
Она была единственной дочерью графа Людовика II Ла Маль[83], в силу
почтенного возраста которого новых наследников не предвиделось. Проявив
интерес к Маргарите, планы тогда еще весьма незначительного герцога
столкнулись с интересами большой политики. Так как муж Маргариты получал
контроль над всеми Южными Нидерландами, а также возможность блокировать
Францию с севера и востока, что естественно, в условиях продолжавшейся
Столетней войны было для нее очень опасно. На какое-то время будущий брак
Маргариты стал точкой столкновения интересов Франции и Англии, чьи государи
сами предлагали руку графине.
Казалось бы, незначительному герцогу нечего было и пытаться
вмешиваться в эту борьбу. Но тут и проявился дипломатический талант Филиппа
Храброго. Дело в том, что граф Людовик отлично понимал, что, выдавая свою
дочь за английского или французского короля, он втягивает свои земли в
неизбежную войну со вторым претендентом. Нидерландские города, живущие
торговлей и промышленностью, были бы разорены. Людовик II, как заботливый
государь своих подданных был обязан сделать все возможное для сохранения
мира и экономического процветания. Филипп Храбрый, идеально подходил для
роли нового государя Фландрии и Артуа. Не обладающий большими средствами,
он неизбежно должен был учитывать мнение городов, что вряд ли стал бы
делать сильный правитель.
Короли Англии и Франции, не желая уступать друг другу, тоже стали
склоняться к третьей кандидатуре. Но как Английский король мог согласиться
на кандидатуру французского принца крови? В этой ситуации Филипп Храбрый
решился на рискованный шаг – заверив короля Франции в будущей верности,
герцог заключил тайное соглашение и с английским королем, суть которого в
том, что Филипп не будет участвовать в войне на стороне Франции.[84]
Когда все стороны были удовлетворены, в 1369 г. был заключен брак.[85]
После смерти Людовика II в 1384 г. Филипп Храбрый стал правителем
Фландрии, Артуа и Франш-Конте, Невера и Ретеля. К относительно
слаборазвитой и по преимуществу аграрной Бургундии он получил своего рода
экономического лидера того времени - южные Нидерланды. Графство Франш-Конте
находилось на территории Священной Римской империи. Таким образом, Филипп
Храбрый стал еще и имперским графом, что также окажет свое влияние в
будущем. Владения Бургундского герцога увеличились в несколько раз, и из
второразрядного вассала французской короны он превратился в крупного
владетеля.
Как очевидно из этого примера, матримониальная политика была формой
сложной политической игры герцога, лишь облаченной в традиционную форму
брачного союза. Возможно, что уже здесь проявились те принципы политики,
которые позднее выразил в своих произведениях Макиавелли. Использование
новых средств под прикрытием старых форм стало фирменным знаком герцогов.
Неискушенному наблюдателю их поведение кажется традиционным и
соответствующим духу времени, но герцоги, не отрицая старых форм,
практически наполнили их новым содержанием.
Следующий герцог Иоанн Бесстрашный продолжает успешную политику своего
предшественника. Его брак с Маргаритой Голландской в 1385 г.[86] развивает
перспективное нидерландское направление. К тому же для усиления своего
внешнеполитического влияния Иоанн выдает свою сестру, Маргариту Бургундскую
(1374-1441), замуж за графа Голландии, Зеландии и Геннегау Вильгельма VI
(1356-1417).[87] Маргарита Голландская имела завидное приданное, графства
Голландию, Зеландию и Геннегау. Герцогу пришлось выдержать серьезную борьбу
за голландское наследство, так как запутанность средневекового
наследственного права привела к появлению еще нескольких претендентов, в
том числе и английского короля, поскольку Эдуард III был женат на Изабелле
принцессе Геннегауской.[88] Герцогу в ходе боевых действий пришлось
доказывать, что не только умение вести политические интриги является
признаком бургундского дома, но и знаменитая бургундская доблесть. Иоанн
Бесстрашный доказал, что не зря носит свое прозвище.
Не стоит представлять герцога только как рыцаря без страха и упрека.
Он участвовал в крестовом походе, и сражался обыкновенно в первых рядах, в
то время это было обычным делом, удивление вызвало бы, если бы он вел себя
иначе. Важным было то, что вместе с доблестью он проявлял и политические
дарования. Конечно, сил воевать с Англией, хоть и набиравшей мощь,
Бургундии явно не хватало. Поэтому герцог сразу вспомнил о своих вассальных
связях с французской короной. Бургундия на данном этапе в союзе с Францией
участвовала в Столетней войне. После многолетней войны был заключен Англо-
Бургундский союз, условием которого было признание права Бургундских
герцогов владеть Голландией, Зеландией и Геннегау взамен заключению
мира.[89]
Несмотря на то, что герцог Иоанн Бесстрашный, из-за внезапной смерти,
не успел присоединить Голландию, Зеландию и Геннегау, ему удалось упрочить
бургундское влияние в данных землях и закрепить свое право наследования.
Поэтому, когда в 1428 г. пресеклась графская династия, герцог Филипп Добрый
без особых сложностей “в качестве регента и наследника” присоединил данные
земли.[90]
Таким образом, к Бургундскому государству были присоединены важные
территории. Голландия, Зеландия и Геннегау подобно Фландрии были
экономически высокоразвитыми землями. Торговые и промышленные города,
прекрасные гавани – все это стало достоянием герцогов. Бургундским герцогам
удалось собрать воедино значительную часть Нидерландских земель. Не
присоединенными остались герцогства Брабант, Клеве, Люксембург, Лимбург и
другие более мелкие владения. Стремление присоединить и остальные
Нидерланды надолго стало главным вектором бургундской политики.
Третий герцог Филипп Добрый известен наиболее крупными
территориальными приобретениями. Присоединение Голландии, Зеландии и
Геннегау в 1428 г. следует отнести на счет Иоанна Бесстрашного, так как
именно он утвердил права дома на эту территорию, но, кроме того, Филипп
Добрый сам значительно увеличил бургундские владения.
Еще в 1406 г. младший сын Филиппа Храброго Антуан по праву завещания
стал герцогом Брабантским, герцогиня Брабантская Иоанна сделала его своим
наследником.[91] Иоанн Бесстрашный помог Антуану утвердить свои права.
Нужно отметить, что для Бургундского дома характерна редкая для современных
династий сплоченность, авторитет главы дома был незыблем для остальных его
членов, распри и конфликты между принцами, в отличие от французского дома,
не были правилом. Поэтому герцоги Брабантские последовательно следовали
политической линии своих старших кузенов. Вследствие этого, когда в 1430 г.
умер, не оставив наследника, герцог Брабанта Филипп I, произошел мирный
переход его земель к Бургундии.[92] Брабант и Лимбург, территории с глубоко
укоренившимися буржуазными отношениями были присоединены к Бургундскому
государству.
Герцог Филипп Добрый продолжает следовать давшей такие великолепные
плоды матримониальной политике. Сам он, в связи с поднявшимся авторитетом
Бургундии, все три раза женится на особах коро
| |  скачать работу |
Бургундия в поисках самоидентификации (1363-1477 гг.) |
