Есенин и революция
;, что никак не вяжется с другими документами, в которых он
фигурирует как конторский работник и строитель.
Выяснилось: сей "кочегар" заправлял домами, принадлежавшими ГПУ. По
предписанию (30 октября 1925 года) заведующего Управлением коммунальными
домами Пагавы - Цкирия, кроме прочих зданий, стал хозяином дома № 3 по
улице Комиссаровской и дома № 8/23 по проспекту Майорова (напомним адрес
"Англетера": просп. Майорова, 10/24). Если верить воспоминаниям
здравствующей вдовы В. М. Назарова, Цкирия вместе с ним, комендантом
гостиницы, "снимал с петли” Есенина. Нас, впрочем, больше интересует,
почему Цкирия оказался в час злодейской акции в "Англетере"? Случайность?
Нет, закономерность. В сохранившейся домовой книге (просп. Майорова, 8/23)
указана только булочная и ее владельцы, а про все остальные помещения -
молчок. Предположить, что таинственный оcобняк - сосед "Англетера" -
являлся тюрьмой и следственным изолятором, вполне логично: тогда мы
получаем ответ на вопрос: почему сотрудники Активно-Секретного Отделения
УГРО и одновременно ГПУ Дмитрий Михайлович Тейтель, Михаил Филиппович
Залкин и другие, имея постоянные домашние квартиры, селились в "Англетере".
Товарищи эти здесь отдыхали от допросов в соседнем доме, куда добраться
было делом нескольких минут, через подвальный лабиринт. Мы интересовались
соседним с нынешней "Асторией" зданием, принадлежащим госучреждению. Нам
рассказали, как один из его начальников имеет обыкновение мистически
исчезать, хотя его часами сторожат посетители у выхода. Никакой мистики:
человек пользуется старыми чекистскими потайными ходами. Теперь уже
несложно объяснить, почему Цкирия очутился в 5-м, "есенинском” номере. Как
домоуправ он исполнял свой прямой служебный долг, "транспортируя” тело
поэта к предполагаемому месту "самоубийства". Мы уже рассказывали, как
неожиданно печально сложилась судьба коменданта "Англетера" В. М. Назарова
после декабрьского события. Судьба И.П.Цкирии выглядит счастливой: с 1
января 1926 года он возглавлял все коммунальные дома Центрального района
Ленинграда. С тех пор карьера Ипполита Павловича, кажется, не давала
осечек; он вскоре оставил семью и женился на сотруднице ГПУ, почил своей
смертью. Уже не раз на наших страницах появлялась фамилия неуловимого
Петрова, которую хорошо запомнила вдова коменданта "Англетера" и к которому
Назаров, по его же словам, ходил 27 декабря 1925 года "консультироваться",
как к "члену партии". Забегая вперед, скажем: это он, по нашему убеждению,
был главным организатором кровавого фарса в 5-м номере гостиницы, это по
его приказу бегали и постоянно лгали в Ленинграде сексоты типа Эрлиха и
Медведева, это по его указанию суетились с дезинформацией газеты, подобные
"Красной", это по его сигналу замерло в бездействии 2-е отделение
милиции... Наконец-таки Петров нашелся. Разыскать его оказалось неимоверно
тяжело. Тысячи Петровых мелькают в старых бумажных потоках - этот товарищ
знал, какой надо выбрать себе псевдоним. Представим невидимку таким, каким
он хотел выглядеть "на людях" (по архивным данным ФСБ, финансово-
контрольных органов, цензуры и другим документальным источникам), Петров
Павел Петрович, 1895 г. рождения, в 1922-1923 годах заместитель заведующего
административно-инструкторским подотделом петроградской губернской цензуры
(Петрооблита). Должность эта находилась в системе Политконтроля ГПУ
(начальник Новик). Карательную свою службу Петров исполнял неукоснительно.
Для подтверждения приведем строки из одной недавно рассекреченной бумаги:
“Секретно Начальнику Политконтроля ГО ГПУ
По имеющимся в Петрообпите сведениям, коллективом РКП(б) типографии
"Красный агитатор” издается стенная газета без визы Обплита, что совершенно
недопустимо и на что Попитконтропю надлежит спешно обратить внимание,
приняв соответствующее меры.
Зав. Обплитом Херченко
Зам, зав. адм.-инстр. п/отд. Петров
Секретарь Борисов”
Надеемся, после знакомства с этим документом у охотников сваливать "дело
Есенина” на бесцеремонных газетчиков окончательно пропадет желание защищать
эту никчемную идейку: око цензуры видело все и, не моргнув, могло
прихлопнуть любую нежелательную статейку. Не без участия "нашего" Петрова в
1923 году была конфискована книга Ф.Ю.Левинсона-Лессинга "Математическая
кристаллография, привлечена к ответственности за ослушание 3-я
государственная типография. Даже либретто оперы Кальмана не разрешалось к
публикации. Особенно нещадно цензурный хлыст стегал русскую литературу.
Например, тогда же была запрещена книга Георгия Чулкова "Федор Иванович
Тютчев”.-"за рассуждение в духе идеалистической философии и возвеличение
Тютчева, как мистика и националиста".
С 1923-го по 1930 год, согласно домовым книгам, Петров жил в доме № 7/15
по улице Комиссаровской. В 1923-м домоуправ записал: "Квартира № 12. Служит
в ГПУ", затем зачеркнул и уточнил: "Политконтроль ГПУ, удостоверение №
40116". а это, что в лоб. что по лбу. Указан служебный адрес постояльца:
Комиссаровская, 4. В домовой книге, составлявшейся в апреле 1924 года, он
прямо именуется сотрудником ГПУ, в октябре того же года или несколько
раньше Петров, очевидно, перешел на оперативную секретную работу "под
крышей" ("артист Севзапкино”). В 1925-м артист-чекист "вырос" до режиссера
Севзапкино - с таким титулом он проходит в списках вплоть до 1930 года. Имя
этого "деятеля искусства" встречается в недавно рассекреченном
соответствующем фонде ЦГАЛИ (Санкт-Петербург). Согласно выписке из доклада
(1926 год) ответственного руководителя кинофабрики, зам. директора тов.
Любинского - "можно сократить немедленно, без ущерба для дела" 25 человек;
восьмым по списку стоит "Петров-Бытов П. П., режиссер". Кстати, у него был
самый высокий тарифный разряд - 17-й - с рядом привилегий.
Фильмы Петрова нам неизвестны, но по некоторым протоколам собраний
"коллектива" ГПУ известен его цензурно-идеологический раж. Он часто менял
профсоюзные книжки. К примеру, в 1928-м числился членом профсоюза
работников искусства (Рабис) по удостоверению №24476. В 1929-м - № 38598.
Бланки подлинных книжек этого и других цеховых профсоюзов, расчетные
книжки, оттиски печатей и другие документы ГПУ всегда имело в достатке и
легко делало "артистов" и "режиссеров". Приведем лишь два доказательства из
многих имеющихся.
1/Х-1924 СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
В Севзапкино
Ленинградский Губотдеп Госпопитупраепения просит выдать предъявителю сего
10 штук (десять) чистых бланков за подписями и печатью для секретно-
оперативных работ под-ответственность начальника ЛГО 0/777.
Начальник Ленинерадскоео Губотдепа ОГПУ И. Леонов
"Засветившийся" И. Л. Леонов был, как уже говорилось, правой рукой главы
местных чекистов. Его основная обязанность в 1925 году - начальник секретно-
оперативной группы (СОЧ) ГПУ. Иногда Леонова замещал Райский. Фамилии
Петрова и "понятого" П. Н. Медведева не случайно фигурируют рядом. "Артист-
режиссер" и "педагог” могли часто встречаться на ул. Комиссаровской, 7/1,
где располагались Политконтроль ГПУ и чекистская школа. Прослеживается и
связь Петрова с Вольфом Эрлихом. Последний в одном из своих стишков
упоминает друга школьных лет Перкина, который, в свою очередь, знался с
"режиссером". Дело в том, что в 1923-1924 годах Петров, очевидно с
конспиративными целями, снимал квартиру (№ 7, позже № 12) в доме № 12 по
улице Верейской. Так вот, в 7-й жил и Борис Яковлевич Перкин, студент-
политехник, с женой Марией Яковлевной, учившейся в ЛГУ. Внешне все выглядит
пристойно: наборщик типографии РККА Петров (удостоверение № 3223-82) мирно
обитает с супругой Марией Васильевной Капустиной, но его выдает подпись-
автограф, хорошо нам знакомый по вычурной завитушности; его дражайшая
"половина", Петрова Зоя Константиновна, расписавшись другой фамилией, не
могла изменить начертания букв, также легко узнаваемых по известным ее
каракулям. Думаем, Б. Я. Перкин исполнял при Петрове обязанности связного
и, когда возникала необходимость, информировал Эрлиха. Однажды, 3 февраля
1925 года, в протоколе приема новых членов профсоюза Совработников
(председатель П. Н. Медведев) рядом с именем "киношника” возникло имя Г. Ф.
Устинова, что лишь усиливает уверенность в причастности Петрова к "делу
Есенине". О многом можно догадываться по квартирным соседям Петрова. Прежде
всего, это секретарь Гублита А. М. Карпов, имевший в 1924 году
удостоверение ГПУ; он держал в своих руках все ленинградские цензурные нити
и, не ошибемся, дирижировал газетной пачкотней на замученного Есенина. В
одной квартире с Петровым отдыхала от службы в 3-м полку войск ГПУ
переписчица Нина Александровна Ширяева-Крамер. Мы уже говорили, - в этот
полк наведывался Петров со своими агиттирадами.Чужую почтовую переписку
цедила для лжережиссера его соседка по комнате в той же 8-й квартире, Минна
Семеновна Бомбей,
| |  скачать работу |
Есенин и революция |
