Физическое Я и мотивация аффилиации
А. Адлера, центральным
объяснительным принципом которой является «воля к власти». Согласно
адлеровской «индивидуальной психологии», стремлением к совершенству,
превосходству и социальной власти индивид пытается компенсировать свой
комплекс неполноценности, вызванный в большинстве случаев различными
телесными несовершенствами.
Г. Мюррей определяет мотив к власти как потребность в доминировании.
Согласно Х. Хекхаузену, «мотив власти направлен на приобретение и
сохранение ее источников либо ради связанного с ними престижа и ощущения
власти, либо ради влияния на поведение и переживания других людей, которые,
будучи предоставлены сами себе, не поступили бы желательным для субъекта
образом» (Хекзаузен, 1986; с.322). Применение власти одним лицом всегда
связано с воздействием на мотивационную основу другого человека. Для этого
применяющий власть должен иметь в своем распоряжении определенные ресурсы,
которые Френч и Рейвен назвали источниками, или основами власти: власть
вознаграждения, власть принуждения, экспертная, эталонная и законная
власть. Эти основы власти являются инструментом, с помощью которого,
например, руководитель может заставить подчиненных выполнять работу,
направленную на достижение целей организации (Мескон и др., 2000).
К группе социальных мотивов тесно примыкают так называемые про- и
антисоциальные мотивы, к которым относят помощь и агрессию. Так, Г. Мюррей
в своем перечне мотивов ввел для деятельности помощи особый базовый мотив,
назвав его заботливостью. Однако, как отмечает Х. Хекхаузен, то, что на
первый план представляется деятельностью помощи, может, тем не менее,
определяться совершенно различными движущими силами. Решающим отличием
мотивированной помощью деятельности является то, что она в большей степени
направлена на извлечение пользы для другого человека, чем для себя лично.
Вопрос об инстинктивной природе альтруистического поведения сегодня активно
дискутируется в среде психологов. Пока имеются данные, подтверждающие
наличие просоцильного мотива лишь в виде родительского инстинкта,
ограничивающегося заботой о питании и безопасности собственного потомства
(Хекзаузен, 1986).
Агрессию также относят к одному из видов социальной (или, точнее,
антисоциальной) мотивации. Однозначное определение агрессии подобрать
сложно, так как она может иметь под собой различные основания. Так,
выделяют враждебную и инструментальную агрессию: если целью первой является
нанесение вреда другому, то вторая направлена на достижение цели
нейтрального характера, а агрессия здесь используется лишь в качестве
средства (шантаж, воспитание и т.д.). Наибольшей популярностью до недавнего
времени в психологии пользовалась теория фрустрации-агрессии Н. Миллера и
Д. Долларда, согласно которой агрессия есть следствие препятствий,
возникающих на пути целенаправленных действий субъекта. Но последующие
исследования показали, что не всякая агрессия возникает вследствие
фрустрации, и не всякая фрустрация повышает уровень стремления к агрессии.
По данным антропологии, в некоторых культурах агрессия не является типичной
реакцией на фрустрацию. Представители школы групповой динамики показали в
эксперименте возможность иных, чем агрессия, реакций на фрустрацию –
например, уход или фантазирование (Андреева, Богомолова, Петровская, 2001).
§2. Мотив аффилиации
Содержание мотива аффилиации далеко не однородно: сюда включаются
потребность контактировать с людьми, быть членом группы, взаимодействовать
с окружающими, оказывать и принимать помощь. Г. Мюррей так определяет
потребность человека в аффилиации: «Заводить дружбу и испытывать
привязанность. Радоваться другим людям и жить вместе с ними. Сотрудничать и
общаться с ними. Любить. Присоединяться к группам» (Хекхаузен, 1986;
с.289). Под аффилиацией понимается, таким образом, определенный тип
социальных взаимодействий, содержание которого заключается в общении с
другими людьми, которое приносит удовлетворение обеим сторонам.
Как уже отмечалось выше, мотив аффилиации относится к высшему уровню
иерархии человеческих потребностей. При этом, этот мотив является базовым
и фундаментальным для природы человека, сознание которого развивается
только в условиях взаимодействия с другими людьми. В определенном смысле
аффилиативное поведение (стремление к контакту, привязанности, причастности
к группе) свойственно и многим представителям животного мира, что говорит в
пользу рассмотрения аффилиативной потребности в качестве врожденной. Но
нельзя отрицать и тот факт, что потребность в физическом контакте у
животных и потребность в общении у людей имеют различное содержание и
направленность.
Эксперимент Харлоу по выявлению факторов, участвующих в становлении
связи между детенышем обезьян и матерью, убедительно показывает, что для
молодых обезьянок главную роль в развитии привязанности играет приятное
чувство соприкосновения с теплым предметом, независимо от того мать это или
плюшевый манекен (Обухова, 1999). Для человеческого ребенка также,
безусловно, существует необходимость в физическом контакте, но его не может
заменить контакт с куклой или даже с животным. В общение ребенка с матерью
помимо физического взаимодействия, включены такие факторы, как контакт
глаз, улыбка, тембр голоса, смех и т.д. Дефицит такого общения в течение 5-
6 месяцев приводит к необратимым негативным сдвигам в психике ребенка,
нарушает эмоциональное, умственное и физическое развитие. Как отмечал Э.
Эриксон, «мать создает у своего ребенка чувство веры тем типом обращения с
ним, который совмещает в себе чувствительную заботу о нуждах ребенка с
твердым чувством полного личностного доверия к нему в рамках того
жизненного стиля, который существует в ее культуре» (Цит. по Обуховой,
1999; с. 100).
Таким образом, если потребность в общении и привязанности и не
является в строгом смысле врожденной, то формируется она на самых ранних
стадиях онтогенеза, что подтверждается данными возрастной и кросс-
культурной психологии. Так, об исключительной роли детско-родительских
отношений и ранней социализации в развитии у ребенка аффилиативной
потребности говорит австрийский культурантрополог И. Эйбл-Эйбесфельд. На
материале изучения культур Африки, Южной Америки и Новой Гвинеи, он
приходит к выводу, что «создание вокруг ребенка атмосферы любви и внимания
является необходимым условием для формирования полноценного члена любого
общества, как воинственно настроенного, так и миролюбивого» (Стефаненко,
1999). Ученый отмечает, что воспитание, лишенное ласки, создает ущербную
личность, которая не чувствует привязанность к своей группе.
Американский культурантрополог Р. Ронер на основе этнографических
данных выдвинул концепцию социализации, пытающуюся объяснить и предсказать
последствия родительского принятия и отвержения для поведенческого,
когнитивного и эмоционального развития личности ребенка. Ронер выделил три
типа возможного отношения родителей к ребенку:
- понимание, теплое отношение и любовь;
- враждебность и агрессия;
- индифферентность.
Эти типы «в разной степени характеризуют культуры и взаимосвязаны с
другими измерениями родительского поведения, в частности с родительским
контролем» (Стефаненко, 1999; с.112).
Очевидно, что именно стиль отношений в семье закладывает основу для
развития у ребенка того или иного вектора развития аффилиативной
потребности – с верой в принятие другими или со страхом отвержения.
Процесс развития у ребенка потребности в общении может быть
представлен в виде четырех основных этапов:
- появление внимания и интереса ребенка к взрослому;
- эмоциональные проявления ребенка в адрес взрослого;
- инициативные действия ребенка по привлечению внимания взрослого;
- чувствительность ребенка к отношению и оценке взрослого (Лисина,
1986).
К концу первого года жизни у детей появляется довольно устойчивое
стремление к общению со сверстниками: они любят бывать среди других детей,
хотя еще не играют с ними. Со второго года общение со сверстниками
расширяется, а у 4-летних оно становится одной из ведущих потребностей. При
этом у них возрастают самостоятельность и инициатива, т.е. поведение
становится все более внутренне детерминированным (Лисина, 1986).
Таким образом, содержание аффилиативной потребности на разных этапах
онтогенеза может быть различным: в течение первых семи лет жизни ребенка
оно развивается от потребности в доброжелательном внимании до потребности
во взаимопонимании и сопереживании. В младших классах ведущей становится
мотивация взаимодействия со сверстниками и формируется устойчивый круг
ближайшего общения. В юношеском возрасте постепенно разрушается
внутригрупповое общение со сверстниками, усиливаются контакты с лицами
противоположного пола, а также со взрослыми при возникновении сложных
житейских ситуаций (Кон, 1989). Заметно усиливается потребность во
взаимопонимании с другими людьми, что непосредственно связано с
формированием самосознания.
По-видимому, потребность человека в аффилиации является универсальной,
т.е. свойственной всем людям независимо от их возрастной, гендерной или
этнической принадлежности. Но характер и содержание этой потребности
| |  скачать работу |
Физическое Я и мотивация аффилиации |
