Формирование жанровой разновидности сатирической комедии На всякого мудреца, довольно простоты
, злодей, как будто бы всех обманывающий, — Глумов, а
остальные персонажи — его жертвы или орудия. Но кому же из действующих лиц
Глумов причиняет зло? На этот вопрос он сам отвечает в заключительной
сцене. Глумов по очереди обращается к каждому из обманутых им персоналкой и
добивается от каждого более или менее ясного признания, что обман не принес
им никакого вреда, более того — они хотят быть обманутыми и в сущности не
имеют претензий к Глумову. герой совершенно точно указывает на свою
единственную жертву: «Вас, Софья Игнатьевна, я точно обманул, и перед вами
я виноват, то есть не перед вами, а перед Марьей Ивановной, а вас обмануть
не жаль. Вы берете с улицы какую-то полупьяную крестьянку и по ее слову
послушно выбираете мужа для своей племянницы. Кого знает ваша Манефа, кого
она может назвать! Разумеется, того, кто ей больше денег дает. Хорошо еще,
что попался я, Манефа могла бы сосватать Какого-нибудь беглого, и вы бы
отдали, что и бывало» (V, 175).
Итак, вся интрига направлена против гусара Курчаева, у которого Глумов
хочет отнять надежду получить наследство после смерти их общего дядюшки
Мамаева, и против Машеньки, которая хочет выйти замуж за Курчаева. Как
будто бы перед нами та самая влюбленная пара, которой ) темном царстве не
дают соединиться деспоты. Но Островский всеми мерами устраняет такую
трактовку этих персонажей. Прежде всего, для >того введена прямая
самохарактеристика Машеньки:
Машенька. ...Я московская барышня, я не пойду замуж без денег и без
позволения родных. Мне Жорж Курчаев очень нравится, но если вам неугодно, я
за него не пойду и никакой чахотки со мной от этого не будет. Но, ma tante,
пожалейте меня! У меня, благодаря вам, есть деньги. Мне хочется пожить.
Турусина. Понимаю, мой друг, понимаю. Машенька. Найдите мне жениха
какого угодно, только порядочного человека, я за него пойду без всяких
возражений. Мне хочется поблестеть, покрасоваться (V, 136).
Из этой сцены ясно, что брак с Глумовым не был бы для этой барышни
несчастьем, и Глумов имел право сказать «хорошо еще, что попался я». Даже
для Маши Глумов оказывается не таким уж злодеем. Нет в комедии и ни одного
другого лица, о котором можно было бы сказать, что он негодяй, совершающий
какое-либо преступление или преследующий кого-либо. В самом деле, Мамаев,
тоскующий об утраченной над крепостными власти, далеко не худший из
крепостников:
Мамаев. Я ведь не строгий человек, я все больше словами. У купцов вот
обыкновение глупое: как наставление, сейчас за волосы, и при всяком слове и
качает, и качает. Этак, говорит, крепче, понятнее. Ну, что хорошего! А я
все словами, и то нынче не нравится (V, 112).
Действия Крутицкого, сочиняющего нелепый «Трактат о вреде реформ
вообще» и мечтающего о насаждении нравственности с помощью возврата к
трагедиям Озерова и Сумарокова, тоже как будто не таят в себе прямой
опасности ввиду их полной абсурдности. Болтун Городулин, порхающий по
официальным торжествам и произносящий либеральные речи, тоже как будто бы
безобиден. Не опасна до поры до времени и Клеопатра Львовна, мечтающая о
молодых поклонниках. Даже деспотичная в своем доме Турусина на свой манер
искренне заботится о счастье племянницы: «Я все силы употреблю, чтобы она
была счастлива; она вполне этого заслуживает» (V, 138).
Таким образом, в этой пьесе Островский вообще отказывается от
изображения деспотов, приносящих страдание и гибель окружающим людям,
которые от них зависят. Однако это отнюдь не лишает комедию сатирической
остроты. Перед зрителем проходит обычная, будничная жизнь этих богатых бар,
старых и молодых важных господ (как охарактеризованы персонажи в перечне
действующих лиц), жизнь, не выходящая из рамок обыденности именно потому,
что на протяжении сценического действия никто из них не вступает интригу,
не участвует в событии, которое может быть рассмотрено и истолковано как
исключительное для них. И в этой своей обычной, повседневной жизни, не
совершая никаких злодеяний (которые все-таки и в жизни плохих людей не
обыденность, а исключительный случай, так сказать, «взлет»), герои комедии
обнаруживают свою аморальность, пустоту, низость, глупость и бессилие
разобраться в жизни, понять ее и повлиять на ее род. Так в пьесе изображено
обыкновенное дворянство. Исключение составляет необыкновенный человек —
Глумов.
Особый конфликт пьесы был художественным выражением сатиры особого
типа. Объектом ее стали не столько личности, хотя бы и типичные для среды,
сколько ход вещей, обычай, уклад жизни в целом. Именно поэтому здесь нет
жертв, нет и злодеев. Глумов — единственный активный герой комедии —
создает и ведет интригу, цель которой его личное преуспеяние. Но среди всех
действующих лиц нет в сущности ни одного пострадавшего от действий Глумова.
Таким образом, Глумов не совсем обычный отрицательный герой. Единственный
человек, перед которым он поистине виновен — он сам.
Образ Глумова занимает в пьесе (да, пожалуй, и во всем творчестве
Островского) совершенно особое место. В самом Глумове и особенно в
характере его взаимодействия с остальными персонажами — все новаторство
пьесы.
В комедии «На всякого мудреца довольно простоты» впервые у Островского
появляется интеллигентный герой-дворянин. Тем самым Островский включается в
очень сложную и богатую России литературную традицию. В более ранних .
купеческих» пьесах Островский сам выступает Колумбом изображенного мира и
основателем литературной традиции, поэтому в тех пьесах его художественная
самобытность выступает в форме некоторой литературной замкнутости,
уединенности. Разумеется, опыт всей предшествующей русской литературы
сказался и здесь, но, как правило, в самом общем виде.
Герой из дворянской среды, размышляющий, оценивающий общественное и
социальное бытие своих современников, ищущий свое место в жизни и остро
чувствующий превосходство над массой своих собратьев по классу — образ,
богато разработанный русской классической литературой и в творчестве
предшественников Островского я в творчестве его великих современников.
Здесь Глумову предшествует вся галерея лишних людей (хотя и не только они).
Еще в 1859 году Добролюбов в знаменитой статье «Что такое обломовщина?»
сказал об эволюции типа «лишних людей» в жизни и в литературе. Он писал о
том, что в годы революционно-демократического подъема стало исторически
актуальным разоблачение бессилия людей этого типа, показ деградации
рядового дворянского интеллигента. Как конец, итог этой эволюции и
рассмотрен Добролюбовым гончаровский герой.
Судьба Ильи Ильича Обломова знаменует один из возможных путей, или,
вернее, тупиков. дворянского интеллигента накануне крестьянской реформы.
Это путь человека, не способного к активной борьбе, но и не желающего
участвовать в жизни современного ему общества в таких формах, как это
делают его более заурядные собратья по классу. Путь Глумова у Островского —
это другой возможный путь, путь предательства по отношению к собственной
личности, отступничества, нравственного раздвоения, ведущего к разъедающему
цинизму и аморальности. Если иметь в виду такое понимание личности Глумова,
то дневник Егора Дмитриевича (вернее, то обстоятельство, что он ведет
дневник) оказывается очень важным идейно-художественным средством
характеристики героя. Если же не видеть связи образа Глумова с литературной
традицией, о которой мы говорили выше, то дневник выглядит искусственным
приемом, который понадобился Островскому для чисто технических целей (для
построения занимательной интриги).
Думается, что именно необычная «отрицательность» Глумова и создает для
сценической интерпретации главного героя пьесы столько сложностей и подчас
даже вызывает некоторую растерянность у зрителей. В самом деле, перед нами
как будто настоящий подлец, а вместе с тем его ум, безусловное
интеллектуальное превосходство над всеми другими персонажами иной раз
словно вынуждают зрителя радоваться его успеху. Это происходит потому, что,
во-первых, мы не раз вместе с Глумовым и даже благодаря ему (то есть
благодаря его игре) смеемся над изображенным в пьесе паноптикумом. И, во-
вторых, (и это, возможно, главное) мы чувствуем, что перед нами
развертывается весьма драматическая история нравственного падения
незаурядной личности.. То, что драма эта раскрыта средствами комедии (а
иногда даже и водевиля, чуть ли не фарса), придает пьесе Островского
глубокую оригинальность.
Конфликт героя со средой, столь характерный для произведений.
литературных предшественников Островского, сведен, как мы видели, к
минимуму. Зато чрезвычайно острый конфликт существует внутри личности
самого Глумова. Его ум, талантливость, артистизм, вообще вся его
человеческая незаурядность состоят в глубоком и непримиримом противоречии с
жаждой преуспеяния в этом обществе пошлых и заурядных людей.
Когда мы говорим о внутреннем конфликте личности Глумова, не следует
понимать это как борьбу злых и добрых побуждений в душе героя. История
Глумова не есть история искушения и падения честного человека. Именно
поэтому сходство Глумова с Жадовым все-таки сильно преувеличено. Аналогия
между этими героями возникла уже у первых истолкователей и зрителей
комедии. На самом же деле сходство этих
| |  скачать работу |
Формирование жанровой разновидности сатирической комедии На всякого мудреца, довольно простоты |
