Коммуникативная структура лирических произведений
представлено как:
1) Собственное (I соб.) (Левин 1998:469) – когда эксплицитное Я
может быть отождествлено с реальным автором, или Мы – с малой
группой, включающей реального автора. („Hinьber wall ich…“, „Ich
fьhle des Todes verjungende Flut…“ N.)
2) Чужое (I чуж.) (Левин 1998:469) – когда Я не может быть
отождествлено с реальным автором.
3) Обобщенное (I об.) (Левин 1998:469) – когда Мы относится к
человеку вообще, или человечеству, или к той или иной большой
группе. („Wenn in bangen, trьben Stunden Unser Herz beinah
verzagt…“ N.)
2-ое лицо может быть представлено как:
1) Собственное (II соб.) (Левин 1998:470) – могущее быть
отождествленным с определенным – единичным или коллективным –
реальным адресатом (собеседником, аудиторией) („Was wдr ich ohne
dich gewesen?“ N.; „Du arme Lore Lay!“ B.)
2) Несобственное (II несоб.) (Левин 1998:470) – когда имеется
конкретный адресат обращения, но он заведомо не может воспринять
это обращение. („Heiliger Schlaf – beglьcke zu selten nicht…“
N.)
3) Обобщенное (II об.) (Левин 1998:470) – когда Ты или Вы – человек
вообще, или человечество, или некоторая категория людей.
4) Автокоммуникативное (II авт) (Левин 1998:470) – когда Ты = Я
(обращение к себе).
Теперь можно охарактеризовать каждое стихотворение его
внутритекстовой коммуникативной схемой:
|I соб. – II |„Hinьber wall ich…“ N. |
|соб.: |„Was wдr ich ohne dich gewesen?“ N. |
| |„Ich sehe dich in tausend Bildern…“ N. |
| |„Lore Lay“ B. |
| |„Herr! Ich steh in deinen Frieden…“ B. |
|I об. - ? - |„Wenn in bangen, trьben Stunden…“ N. |
|пустой член | |
|коммуникации: | |
|? - II несоб.: |„Muss immer der Morgen wiederkommen?“ N. |
|I соб. - ?: |„Abendstдndchen“ B. |
|I соб. - II |„Der Feind“ B. |
|несоб.: | |
|? - ?: |„Wenn nicht mehr Zahlen und Figuren…“ N. |
| |„Eingang“ B. |
| |„Schnell nieder mit der alten Welt…“ B. |
3. Соотношение между внутритекстовой коммуникацией и внетекстовыми
структурами.
Подробного рассмотрения требуют соотношения между внутритекстовой
коммуникативной структурой стихотворения и другими (вне- и субтекстовыми
структурами).
1) Схема ? - ?, где в тексте не выражена ни эготивность, ни
апеллятивность. Эта невыраженность предполагает максимальную
обобщенность как отправителя, так и получателя сообщения, что
позволяет соотнести такие тексты с научными и философскими (а
также жанром афоризма). Фигура реального автора – ввиду
отсутствия эксплицитного Я (ich) – малозначима. Имплицитный
автор выступает как обобщенный представитель человечества; таким
же – максимально обобщенным и неопределенным – является и
имплицитный читатель. «Реальный читатель, реализуя имплицитного,
также выступает прежде всего как «человек вообще». (Левин
1998:472). Отсутствие эксплицитного адресата предполагает
автокоммуникативность текста: стихотворение выступает как
размышление, разговор с собой, памятная запись. Наиболее
характерные представители структуры ? - ? - философская („Wenn
nicht mehr Zahlen und Figuren…“ N.; „Eingang“ B.) и описательная
(особенно пейзажная лирика). Имплицитный автор выступает,
соответственно, как мыслитель (оракул, глашатай вечных истин)
или как наблюдатель. Тематика соответственно меняется от чисто
концептуальной (констатация извечного положения вещей) до
описания конкретной картины.
2) Случай I соб. – II соб. Текст эготивен и апеллятивен, причем
явный адресат Ты (du) фиксирован и представляет собой конкретное
лицо, может быть неизвестное читателю, но известное (близкое)
эксплицитного Я (ich). Очевидная внутритекстовая коммуникативная
связь – между эксплицитным Я и Ты. Степени выявления этой связи
(т.е. апеллятивности) очень многообразны – от крайне резко
выраженной, как формально, так и содержательно (например, „Ich
sehe dich in tausend Bildern, Maria…“ N.; „Herr Bischof, mit mir
Armen…“ B.), до очень слабой („Was wьrd ich ohne dich nicht
sein?“ N.) В обратном отношении к степени выявления
апеллятивности находится автокоммуникативность – сильно
автокоммуникативны такие стихи, как „Was wдr ich ohne dich
gewesen?“, „Hinьber wall ich…“ N. Наличие сильной апеллятивности
и сильной коммуникативности („Herr! Ich steh in deinen Frieden…“
B.) выявляет сложность коммуникативной позиции реального
читателя, выступающего в роли «третьего лишнего»
(подслушивающего не предназначенный для него разговор или
читающего чужое письмо). Но эта неловкость смягчается тем, что
сам факт опубликованности интимного текста предполагает в
реальном читателе доверенное лицо. Одновременно возможно
отождествление реального читателя с Я (или – редко – с Ты). Ты
можно формально разделить на два класса: заменимое Ты
(переводимое в 3-е лицо – „ Was wдr ich ohne dich gewesen?“) и
незаменимое (замена 3-им лицом невозможна при наличии обращений,
императивов - „Herr Bischof, laЯt mich sterben…“, „Du schцne
Lore Lay!“ B.). Внутренняя коммуникативная ситуация
стихотворения рассматриваемого типа соотносится с ситуацией
бытовой речи (обращения к собеседнику), письма или внутреннего
монолога.
3) Схема I об. - ?. Ее коммуникативный статус легче всего
выявляется путем простого эксперимента – замены обобщенного Мы
на Я, с одной стороны, и на Они (люди), с другой. Замена Мы>Я
снимает общечеловеческую значимость сказанного. Замена Мы>Они
уничтожает интимность. Использование обобщенного Мы
парадоксальным образом сочетает в себе общезначимость и
интимность. Мы означает здесь и Я, и Ты, и Все (каждый)
(например, „ O! Dann neigt sich Gott hinьber, Seine Liebe kommt
uns nah, Sehnen wir uns dann hinьber, Steht sein Engel vor uns
da…“ N.) В результате возникает коммуникация интегрального
характера, и реальный читатель подключается к этому Мы,
вовлекаясь во внутритекстовую коммуникативную ситуацию, принимая
участие в том разговоре человечества с самим собой, который дан
в тексте. Более, чем в какой бы то ни было другой структуре,
здесь достигается ощущение интимного единства человечества.
Именно в этой конструкции достигается максимально возможная
степень склеивания различных персонажей – участников
коммуникации, связанной со стихотворением, и апеллятивность
текста становится в результате неотъемлемой от
автокоммуникативности, а последняя приобретает глобальный
характер.
4) Если использование I чуж. для лирики не специфично (скорее для
романа) и встречается достаточно редко, то наличие II несоб.
(т.е. апеллятивности, направленной на некоммуникабельный
объект), напротив, в высшей степени характерно для лирики и
позволяет соотнести соответствующие поэтические тексты с
текстами заговоров и заклинаний. Функция соответствующего приема
очевидна – достижение интимного контакта с объектом. („Heiliger
Schlaf – beglьcke zu selten nicht der Nacht Geweihte in diesem
irdischen Tagewerk.“ N.; „Tod, so heiЯt er, Und die Geister
Beben von dir, du schrecklicher Held“ B.). Та же функция присуща
использованию I чуж., но такое использование сопряжено с
некоторой неловкостью и издержками, не возникающими при II
несоб. II несоб. Почти всегда встречается в сочета
| |  скачать работу |
Коммуникативная структура лирических произведений |
