Конспект по монографии Российская эмиграция в современной историографии
и источников был вынесен также в общий раздел третьего сборника
- "Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (конец XIX-XX
в.)" (М., 1998). Два его других раздела освещали деятельность
государственных институтов и общественных организаций (в том числе Церкви)
по оказанию поддержки выходцам из России в 1920-30-х гг. и 1970-90-х гг.
соответственно. Нетрудно заметить, что весьма непростые взаимоотношения
эмиграции "второй волны" с эмигрантами предыдущих десятилетий и
государственными институтами союзных держав пока находятся вне поля зрения
авторского коллектива. По каким-то причинам, следующим после европейских
стран крупным в географическом отношении регионом мира, заселенном
российскими выходцами, проблемы адаптации которых интересуют отечественных
исследователей, оказались страны Латинской Америки. Быть может, такое
внимание оправданно именно в силу специфики российской диаспоры здешних
мест: ее не столь уж большая численность, удаленность от крупных центров
рассеяния, своеобразие условий жизни в этой группе государств. Вопросы
адаптации российских переселенцев в странах Западной и Восточной Европы, а
также Китае затрагиваются в подавляющем большинстве трудов по истории нашей
эмиграции в эти государства, поэтому называть их не стану. Общая
историография эмиграции из России в Северную Америку несколько меньше,
пропорционально меньше и литература об адаптации российских переселенцев в
этом регионе. Появилось пока ограниченное число материалов о странах
Африки. Как источник, восполняющий пробелы, рекомендую материалы
периодической печати. Вопросы экономической адаптации россиян "четвертой
волны" в Индокитае в определенной мере раскрывает публикация Б. Сасакина
"Смак во смраде". Экономические и психологические аспекты жизни
новоавстралийских русских переселенцев затрагивает Г. Валюженич в
статье "Прыжок кенгуру". Все известные мне источники относятся к "четвертой
волне" и освещают именно психологическую (то, что происходит с новыми
эмигрантами на уровне душевного состояния) и экономическую (род
деятельности и условия труда, доходы, налоги и социальное страхование,
качество жизни в его финансовом измерении) стороны пребывания россиян в
эмиграции при явном доминировании материалов первой группы. Интересно, что
ее большую часть составляют материалы в жанре интервью, причем с теми, кто
рассуждать об этом имеет полное право: писателями - "властителями душ" и
психотерапевтами-профессионалами. Вопросы экономической адаптации на
примере США раскрывает автобиографический материал Т. Черкасовой "Русская
таксистка". О слагаемых успеха на пути к обеспеченной, благоустроенной
жизни в эмиграции - практические рекомендации А. Тюрина из Канады.
Адаптационные процессы имеют как общие закономерности, так и специфические
особенности (по странам, сферам деятельности эмигрантов) и связаны с
комплексом политических, экономических, социальных, юридических, культурных
вопросов. Ввиду таковой масштабности проблемы адаптации надо выделить
основные направления ее исследования: определение правового статуса
эмигрантов из России, дифференцированное изучение адаптации различных
социальных и профессиональных групп, пути решения языковых проблем,
преодоления психологического барьера, дискомфорта, выявление уровня
политической и общественной активности, культурной деятельности, отношение
эмигрантов к своей родине, национальным ценностям и роли этих факторов в
адаптации. Однако уже сейчас научная историография проблем адаптации
эмигрантов представляется одним из самых системно разработанных разделов
историографии эмиграции вообще, в ней имеются все необходимые дальнейшему
развитию элементы, каждый из которых, в свою очередь, должен послужить (и
уже служит) основой для образования взаимосвязанных подсистем с более
глубоким, специфически-конкретным содержанием.
Глава 4
Эмиграция и православие
Одним из важнейших направлений историографии эмиграции стало комплексное
рассмотрение этой проблемы и вопросов веры, религии и церковности
эмигрантской среды. Часто такая взаимосвязь очевидна, ведь согласно одному
из определений термина "эмиграция" под ним понимается добровольное или
вынужденное переселение из какой-либо страны в другую, вызываемое
различными причинами, в том числе и религиозными. Пример такой эмиграции -
диаспора кальвинистов, принужденных покинуть Францию в связи с полной
отменой Нантского эдикта Людовиком XIV в 1685 г. Отъезд гугенотов затронул
200 тысяч человек, и к ним впервые на международном юридическом языке был
применен термин "рефюжиэ", т. е. ищущий убежища, который через два с
половиной века будет применен к русским беженцам. Последняя параллель не
означает, будто российская после-октябрьская эмиграция также была вызвана
религиозными причинами, хотя, конечно, гонения на Русскую православную
церковь и, как следствие, невозможность отправлять свои религиозные
потребности сыграли роль в числе других факторов, повлиявших на намерение
того или иного лица покинуть Россию, однако безусловно, что эти причины не
были определяющими. Между тем российская история знает примеры и чисто
религиозной эмиграции: переселение в результате церковного раскола во
второй половине XVII в. старообрядцев на земли Эстонии, не входившей тогда
в состав Российской империи. Многим россиянам новшества патриарха Никона
показались богопротивными, и на защиту веры, русского православного культа
поднялись широкие массы и боярства, и крестьян, и духовенства. Царское
правительство приняло реформу Никона, и на раскольников-староверов
обрушились гонения и преследования. Спасение от жестоких наказаний,
возможность сохранить старую веру крестьяне видели в бегстве. Они массами и
поодиночке укрывались в лесах, одни из них бежали в Поволжье, за Урал, на
северные окраины России, в Сибирь и на Дон. Другие устремились на запад - в
Польшу, Курляндию, Пруссию. В конце ХVII в. беглые крестьяне появились в
Причудье (Чудское озеро - водная граница между Эстонией и Россией) и
расположились на эстонском берегу озера на постоянное жительство (сами
эстонцы из-за неплодородия почв здесь не селились). В Причудье беглых
крестьян привлекало многое: новопереселенцы получали от местных помещиков
небольшие участки земли, арендовали право ловли на озере. Беглецов не
возвращали прежним владельцам, более того, они получали "плакат" - вид на
жительство. Из крепостного крестьянина беглец становился мещанином в одном
из соседствующих с Причудьем эстонских городов. Другое понимание эмиграции
- эмиграции как совокупности эмигрантов, проживающих в той или иной стране,
способствует осознанию того, что определяющим связующим звеном России и ее
диаспоры была русская культура во всем ее многообразии и православие как ее
духовно-бытовой компонент (настоятельный призыв к исследователям
российского зарубежья не забывать об этом сформулирован Е. Г. Осовским1) и
позволяет перейти к рассмотрению другой группы трудов. В великом множестве
публикаций по истории российской эмиграции встречаем мы констатацию того,
что вслед за русскими идет по миру и православие. Эта истина верна для всех
времен и территорий, где оказывались русские переселенцы: от территорий, в
отношении которых правительство России вынашивало планы русификации, до
территорий, в отношении которых у него таких планов не существовало и не
могло быть, ибо здесь российское рассеяние оказалось совсем по другим
причинам. В 1904 г. в этих краях появилась первая русская православная
могила: в африканскую землю легли останки скончавшегося от ран флотского
иеро-монаха отца Афанасия, служившего на крейсере "Аврора". В 1917 г.
остатки прославленного Черноморского флота - 30 судов с личным составом и
до 6000 гражданского населения, оказавшегося под покровительством
Французской республики, прибыли в бухту г. Бизерта в Тунисе. Кто-то остался
в этих местах и положил начало строительству русских православных церквей
там, где некогда была древняя Карфагенская церковь. В начале 20-х гг.
российские эмигранты начали прибывать в Марокко, которое стало для многих
второй родиной. К концу 20-х гг. в Северной Африке проживало около 4 000
русских, не считая легионеров (о русских в Тунисе в составе французского
Иностранного легиона пишет А. В. Канкрин в главе "Иностранный легион" своей
книги "Мальтийские рыцари"). В столице Марокко Рабате люди, имевшие скудный
эмигрантский достаток, но руководимые верой и надеждой на помощь Божию,
построили храм в честь Воскресения Христова, объединивший всю русскую
общину. Пример строительства Воскресенского храма в столице воодушевил
наших соотечественников на создание православных приходов в других местах.
В Танжере, портовом городе на Гибралтарском проливе, устроена была церковь
в честь святителя Киприана Карфагенского, в Касабланке - Успенский храм. В
г. Курибге - церковь, посвященная Святой Троице. В соседнем Алжире возникли
приходы в честь Святой Троицы и апостола Андрея Первозванного. Что касается
сегодняшнего дня прихода в честь Воскресения Христова, то следует говорить
уже не только о русских, но и о всех единоверных православных христианах,
проживающих в Рабате и других городах страны. В связи с резким ухудшением
экономического положения в с
| | скачать работу |
Конспект по монографии Российская эмиграция в современной историографии |