Культура славянской древности
божеств отдельных племен, среди которых доминирует бог
племени, осуществившего политическую консолидацию, причем небезынтересно,
что данный процесс приходится на 10 столетие.
По свидетельству Тьетмара, в столичной Радогоще велесов в одном
святилище сосредоточен ряд божеств во главе со Сварогом. У поморских славян
культ Святовита, очевидно, распростронился именно в связи с этим социально-
политическим процессом образования государства. У восточных славян попытку
создания общегосударственного пантеона и государственного культа предпринял
киевский князь Владимир. По сообщению летописца Нестора, он в 980 г. собрал
на одном из холмов Киева целый сонм кумиров различных богов (Перуна,
Велеса, Дажьбога, Хорса, Стрибога и др.) и велел молиться и приносить им
жертвы. Некоторые исследователи считают, что эти Владимировы боги были с
самого начала княжескими или дружинными богами и культ их не имел корней в
народе. Однако солнечные божества Хорс, Дажьбог и другие были и народными
божествами, как свидетельствует история религии славян; Владимир лишь
пытался сделать из них как бы официальных богов своего княжества, чтобы
придать ему идеологическое единство. Но самого князя не удовлетворила
попытка создать собственный пантеон из славянских богов, и всего через
восемь лет он принял из Византии христианство и принудил к этому весь
народ, поскольку христианская религия более соответствовалаформировавшимся
феодальным отношениям. Хотя и медленно, преодолевая сопротивление народа,
она распространилась среди восточных славян. Западные славяне под большим
нажимом феодально-королевской власти приняли христианство в римско-
католической форме.
Распространение христианства сопровождалось его слиянием со старой
религией. Об этом позаботилось само христианское духовенство, чтобы сделать
новую веру более приемлемой для народа. Старые земледельческие и другие
праздники были приурочены к дням церковного календаря. Старые языческие
боги постепенно слились с христианскими святыми и по большей части утратили
свои имена, но перенесли свои функции и атрибуты на этих святых. Так, Перун
продолжал почитаться как божество грозы под именем Ильи Пророка, скотий бог
Велес – под именем святого Власия и т. д.
Однако образы «низшей мифологии» оказались более устойчивыми. Они
дожили до наших дней, хотя и не всегда легко различить, что в этих образах
действительно идет речь с древних времен, а что уже наслоилось на них
после.
У всех славянских народов отмечены поверья о духах природы. Духи –
олицетворения леса – известны главным образом в лесной полосе: русских
леший, белорусский лешук, пущевик, польский дух лесной, боровой. В них
воплощалась опасливая враждебность славянина – земледельца к дремучему
лесу, у которого приходилось отвоевывать землю для пашни и в котором
человеку угрожала опасность заблудиться, погибнуть от диких зверей. Дух
водной стихии – русский водяной, польский водник, лукицкий водный муж
(водяная жена) и т. д. – внушал гораздо больший страх, чем сравнительно
добродушный шутник леший, ибо утонуть в омуте, озере куда страшнее, чем
опасность заблудиться в лесу. Характерен образ полевого духа: русская
полудница, лукицкая природница, чешская поледница и др. Это женщина в
белом, которая будто бы является работающим в поле в полуденный жар, когда
обычай требует делать перерывы в работе: полудница наказывает нарушителя
обычая, сворачивая ему голову или как-нибудь иначе. Образ полудницы –
олицетворение опасности солнечного удара. В горных областях Польши, Чехии и
Словакии есть поверье о духах гор, стерегущих сокровища либо
покровительствующих горнякам.
Более сложнее и менее ясен образ вилы, особенно распространенный у
сербов; он встречается и в чешских, и в русских источниках. Одни
исследователи считают его общеславянским, другие – все-таки лишь
южнославянским. Вилы – лесные, полевые, горные, водяные или воздушные девы,
которые могут вести себя и дружественно, и враждебно в отношении человека в
зависимости от его собственного поведения. Кроме верований вилы фигурируют
в южнославянских эротических песнях. Происхождение образа вилы неясно, но
несомненно, что здесь переплетение разных элементов: и олицетворение
природных стихий, и, может быть, представления о душах умерших, и силы
плодородия.
Более ясен вопрос о русалках. Этот образ, еще более сложный, известен
у всех славян. Он возник в результате влияния античной и раннехристианской
обрядности на славян. Сам мофологический образ русалки- девушки, живущей в
воде, лесу или поле, - поздний: он засвидетельствован только в 18 веке; это
в значительной мере олицетворение самого праздника или обряда. Но этот
образ слился, видимо, с древними чисто славянскими мифологическими
представлениями: русалка любит завлекать в воду и топить людей, русалки
воплощают погибших в воде женщин и девушек и пр. Очевидно, новый сложный
образ русалки вытеснил исконно славянские древние образы берегинь, водяниц
и других женских водяных духов. Все эти мифологические представления
славянского язычества до сих пор живут в фольклоре и литературных
произведениях.
К древнейшей эпохе восходят корни лечебной магии, которая у славян,
как и у других народов, была связана с народной медициной. В церковных
поучениях упоминаются, хотя и весьма неясно, лечебно-магические обряды,
говорится и о связанных с ними анимистических образах: «... немощь волшбами
лечат, и ноузыт (амулеты), и чараки, бесом требы приносят и беса,
глаголемого трясовицу, творят, отгоняще...» Как известно, применение
знахарских средств лечения сохранилось у славянских (как и у других)
народов до Новейшего времени. Различные симптомы болезни олицетворялись в
виде особых злых существ, упоминаемых в лечебных заговорах: «трясця»,
«огнея», «желтея», «ломея» и др.
Широко практиковалась у славян и охранительная магия – было
распространено использование различного рода амулетов, например, пробитых
зубов медведя, почитаемого уже праславянами, или писанок, символизирующих
возраждающуюся жизнь. Для ворожбы применяли коней в щецинской, радогощской
и арконской святынях. Ворожили по самым разным знакам, бросали деревянные
кубики с пометками, проводили коня между вбитыми в землю копьями. Понятно,
что здесь нельзя было обойтись без чародеев-жрецов.
Очень неясен вопрос о древнеславянских служителях культа,
исполнителях религиозных обрядов. Ритуал семейно-родового культа выполнялся
скорее всего главами семей и родов; общественный же культ был в руках
особых профессионалов-волхвов. Не ислючено, что уже при возникновении
грандиозных общеплеменных святилищ в 6 – 4 вв. до н. э. у праславян
сложились какие-то группы жрецов-волхвов, которые организовали обрядность
«события», руководили процессом языческого богослужения и проводили
гадания. Они составляли мудрые календари, знали «черты» и «резы», хранили в
памяти мифы, восходившие по крайней мере к бронзовому веку. Волхвы были
близки к племенной знати, и, может быть, составляли часть ее; вероятно
князьям племен принадлежала и верховная жреческая власть.
Общим названием славянских жрезов были «волхвы» или «волшебники», но,
судя по разветвленности терминалогии, в составе всего жреческого сословия
имелось много различных разрядов. Известны волхвы-облакопрогонители, те,
которые должны были предсказыватьи своими магическими действиями создавать
необходимую людям погоду. Были волхвы-целители, лечившие людей средствами
народной медецины; церковники признавали их врачебные успехи, но считали,
что обращаться к ним грешно. Существовали волхвы-хранильники, руководившие
сложным делом изготовления амулетов-оберегов и, очевидно, орнаментальных
символических композиций. Творчество этой категории волхвов могут изучать
как археологи по многочисленным древним украшениям, служившим одновременно
и оберегами, так и этнографы по пережиточным сюжетам вышивки с богиней
Мокошью (покровительницей женских работ, предения и ткачества) и богинями
весны, едущими на конях «с золотой сохой», и по многочисленным
символическим узорам.
Вполне возможно, что волхвы высшего ранга, бльзкие к таким
хранильникам по своему знанию языческой космологии, руководили сознанием
сложных и всеобъемлющих композиций типа знаменитого збручского идола. Кроме
волхвов-ведунов были и женщины-колдуньи, ведьмы (от «ведать» - знать),
чаровницы, «потворы». Интересный разряд волхвов составляли волхвы-
кощунники, сказатели «кощюн»-мифов, хранители древних преданий и эпических
сказаний. Сказателей называли также баянами, обаятелями, что связано с
глаголом «баять» - расказывать, петь, заклинать.
В древнеславянской религии, несомненно, существовали священные и
жертвенные места, а кое-где и настоящие святилища и храмы с изображениями
богов и пр. Но известно только об очень немногих: Арконское святилище на
острове Рюгене, святилище в Ретре, дохристианское святилище в Киеве (под
Десятинной церковью). В сакральных местах совершался культ, основной частью
которого было принесение жертв, иногда и человеческих.
Письменность древних славян.
Узелковая письменность.
Ни одна культура духовно развитого народа не может существовать без
письменности. «Прежде убо словене неймъаху письменъ, не чертами и ръзанми
гадааху погани сущи». Обычно, основываясь на этих словах, написанных в 9
веке. Болгарским монахом-черноризцем Храбром, и делают вывод о том, что
славяне до миссионерской деятельности Кирилла и Мефодия не знали
письменности. По мнению же ряда современных лингвистов и историков, Кирилл
(ок. 827 – 869) и Мефодий (ок. 815 – 885) были не создателями, а лишь
реформаторами уже существовавшей азбуки, основанн
| |  скачать работу |
Культура славянской древности |
