Лермонтовиана во французской историографии
Другие рефераты
ЛЕРМОНТОВИАНА ВО ФРАНЦУЗСКОЙ
ИСТОРИОГРАФИИ.
Наша попытка обзора изучения творческого наследия М.Ю.Лермонтова во
Франции не носит всеобъемлющий характер. Мы ограничимся анализом лишь тех
изданий, которые поступили в наше распоряжение в последние годы. И в этой
связи хочется вспомнить с признательностью имя профессора Канского
университета, лектора Школы при Лувре и консультанта Канского исторического
музея, господина Кристиана Пиле, благодаря которому нам стали доступны
новейшие и достаточно редкие французские издания, касающиеся изучения
русской литературы, и, в частности, творчества и биографии М.Ю.Лермонтова.
Наиболее ранним упоминанием о Лермонтове во Франции надо, по-
видимому, считать сочинение А.де Кюстина «Россия в 1839 г.» (Париж, 1843),
где говорилось о ссылке поэта без упоминания его имени, а также обращение
А.А.Столыпина (1816-1858) к переводу романа «Герой нашего времени»,
опубликованному им осенью 1843 года в парижской газете «Democratie
pacifique» (29 сентября-4 ноября) под названием «Un heros du ciecle, ou les
Russes au Caucase». Последний снабдил свой французский перевод надписью, на
которую в свое время обратил внимание Б.М. Эйхенбаум [1], и которая
гласила о том, что автор романа погиб на Кавказе на дуэли «причины которой
остались неизвестными». Упорное же молчание самого А.А.Столыпина по поводу
этих причин многих наводило на мысль о том, что здесь, возможно, кроется
нежелание обнародовать интимную страницу биографии поэта. Кстати, версия о
том, что причиной дуэли была защита чести сестры Н.С.Мартынова Натальи, до
сих пор научно не опровергнута, а утверждение о политической подготовленной
дуэли Лермонтова и его противника не выдерживает критики уже потому, что
даже из-за кратковременности пребывания Лермонтова в Пятигорске в 1841 году
подобную дуэль «подготовить» было невозможно.
Один из эпизодов жизни самого А.А.Столыпина во многом может объяснить
интерес к исследованию русской темы вообще и творчества М.Ю.Лермонтова в
частности известного французского литературоведа Эжена-Мельхиора де Вогюэ.
Эту историю можно узнать из «Старой записной книжки» кн. П.А.Вяземского2,
который, находясь в Лионе, 8 июня 1859 г. записал: «Кончил вечер до
полуночи в театре::: Я сидел в креслах и со мною было приключение вроде
маскарадного; за мною сидела довольно приятной наружности дама с маленьким
мальчиком. Я вообще в публичных местах не задираю разговора; но тут
попросил я у нее программы, которой не мог достать в театре. Разговор
слегка завязался. Она сказала мне, что как только я вошел в театр, признала
меня за русского. – Благодарить ли мне или обижаться? – спросил я. –
Конечно, благодарить, - отвечала она, - потому что я очень люблю русских.
Говорила она мне о графине Бобринской – польке, которую знала во
Флоренции и с которой она в переписке. Про себя сказала. Что она смесь
разных народностей: английской, итальянской и французской. Дал я ей свою
карточку. Она спросила: - Да Вы, однако же не муж Вяземской, урожденной
Столыпиной?
- Нет, – отвечал я, - муж ее моложе и он мой сын.
- Ваше имя знаю теперь, а своего сказать не могу.
- Как так?
- Vous trouveriez mauvais que je sois au spectacle, mais je n’y suis venue
que pour amuser un peu mon enfant.3
Я ничего не мог понять в этой таинственности. Тут пошел разговор
совершенно маскарадный. Я был налицо, а собеседница моя под
маскою и в домино.
Вдруг блеснула во мне догадка, что это та женщина, с которою Монго
Столыпин был в связи во Флоренции и на руках которой он умер. – Я сказал
ей, что угадал ее.
- Если меня Вы и угадали, то все-таки в том не признаюсь.
Спросил я ее, знает ли она сенатора Халанского. Отвечала – «знаю». Это
разрешило весь вопрос. Халанский был во Флоренции при смерти Монго и
говорил мне в Марселе много хорошего о ней – как она ходила за больным и
о ее бескорыстии. После сказала она мне, что приехала в Лион для детей
своих, кажется, сошлась опять с мужем и тещею своей – по крайней мере
дозволено ей видеть детей, - старшего отдает в коллеж и т.д. Может быть
приедет она в Россию с графиней Бобринской4, которая приглашает ее с
собою месяца на два или на три. Она принадлежит к хорошей фамилии. Муж
ее, граф Вогюэ, имеет поместье недалеко от Лиона. В ней много приветного
и простодушного. Красавицею она мне не показалась. Это одна из тех
женских натур, которая мягкостью и восприимчивостью своею способна
увлекаться и падать. Предопределенная добыча сердечного романа. Можно
сожалеть о подобных женщинах, но осуждать их совестно. Я уверен, что в
связи с нею Монго отдыхал от долгой, поработительной и тревожной связи
своей с **…5.
Графиня Вогюэ Генриетта-Христина, урожденная Андерсон (1824 – 1910), жена
графа Рафаэля де Вогюэ (1817 –1901), была матерью Эжена-Мельхиора де
Вогюэ, известного французского писателя и исследователя русской
литературы. Во время событий, описанных П.А.Вяземским, т.е. в 1859 г.,
ему было 11 лет. И.Гальперин-Кампинский в своей работе “Русоведение во
Франции” (“Русская мысль”, 1894. -№9, отд. 2, 37) сообщает, что он
обратился к Вогюэ с прсьбой поделиться причинами, побудившими его избрать
предметом своего исследования русскую тему. В ответном письме Вогюэ,
указывая причины общего порядка, пишет: “Вы требуете от меня некоторых
более точных сведений для статьи о литературных отношениях обеих стран. Я
не склонен распространяться о биографических подробностях, могущих
интересовать только моих близких…” Я ничего не мог понять в этой
таинственности. Тут пошел разговор совершенно маскарадный. Мать,
покинувшая семью ради русского, и брак Мельхиора де Вогюэ с русской
объясняют эту фразу.
Ежен-Мельхиор де Вогюэ сыграл исключительно большую роль в истории
изучения русской литературы во Франции. Будучи с 1888 г. членом
Французской академии наук, он популяризировал русскую литературу в
Европе. В своем труде “Русский роман”, изданном в 1886 г., писал об
искренности Лермонтова и совершенстве поэтической формы его стихов,
“шедевров пламенной нежности или грусти”, многие особенности которых
ускользают в переводе. “Лермонтов-прозаик, - отмечал Вогюэ, - не уступает
Лермонтову-поэту”. В целом же. Он считал, что русская литература, в лице
своих романистов, опередила Запад вместо того, чтобы плестисьза ним.
Русский роман реалистичен, но “русские защищают дело реализма новымии, на
мой взгляд, - добавляет Вогюэ, - лучшими аргументами, нежели их западные
соперники”. Вместе с тем. Надо отметить тот своеобразный факт, что
русская литература подавалась, как некая экзотика, знакомящая с
загадочной для европейца “русской душой”. Лермонтов же в это самое время
выдвинул великое утверждение том, что “история души человеческой, хотя
бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого
народа…” Наверное, именно
В этих словах ключ к содержанию лермонтовского произведения первого в
России “аналитического романа”, каким назвал его Б.Эйхенбаум.
Впоследствии появятся и общие обзоры истории русской литературы, ряд
сборников критических статей6. То есть постепенно русская литература
делается предметом широкого внимания французских читателей.
Но первым русским писателем, обратившим внимание европейского, в
особенности, французского, читателя на русскую литературу, считался
И.С.Тургенев. В 60-70 годах Тургенев был неутомительным пропагандистом
творчества русских писателей, в частности – Лермонтова, за рубежом. При
участии Тургенева были изданы в 1865 году и 1868 году на русском и
немецком языках альбомы романсов П.Виардо на стихи русских поэтов, в том
числе Лермонтова: “Ветка Палестины”, “Казачья колыбельная песня”,
“Утес”, “Русалка”. В 1864 г. Тургенев И.С. и П.Мериме перевели на
французский язык прозой поэму “Мцыри” с предисловием Тургенева, в котором
кратко сообщались биографические сведения о Лермонтове. Рекомендуя
французским читателям перевод “Мцыри”, Иван Сергеевич указывал на
“необыкновенную силу” поэмы. Н так давно мы получили из Франции
знаменитые “Тургеневские тетради”, как называются периодические издания,
выпускаемые французским музеем Тургенева. Одна из них (№ 15 за 1991 год)
полностью посвящена М.Ю.Лермонтову. В ней воспроизводится изображение
картины поэта “Крестовая гора”, подлинник которой хранится в музее “Домик
Лермонтова” в Пятигорске, и рассказывается об экспозиции, организованной
в тургеневском музее во Франции, посвященной молодым гениям человечества:
Лермонтову, Рэмбо и Моцарту. В витринах экспозиции были представлены
переводы из Лермонтова Ивана Тургенева и Луи Виардо, “Мцыри” – первая
публикация 1865 г. (работа, выполненная Тургеневым при содействии
П.Мериме), ташка Лермонтова, хранящаяся в частной коллекции во Франции,
издания переводов Лермонтова на французский язык и
| |  скачать работу |
Другие рефераты
| 
