Л.Н. Андреев. Жизнь и творчество
щее сознание
участника кровавой бойни: «Это красный смех. Когда земля сходит с ума, она
начинает так смеяться. …она стала круглая, гладкая и красная, как голова, с
которой содрали кожу». Андреев хотел, чтобы повесть издали с офортами
любимого им Ф. Гойи «Бедствия войны». Ключом к пониманию главной идеи
повести являются слова одного из братьев, от имени которого ведется
повествование в «Красном смехе»: «…ведь нельзя же безнаказанно десятки и
сотни лет учить жалости, уму, логике – давать сознание. Можно стать
безжалостным, потерять чувствительность, привыкнуть к виду крови, и слез, и
страданий – как вот мясники, или некоторые доктора, или военные; но как
возможно, познавши истину, отказаться от нее?.. Миллион людей, собравшись в
одно место и стараясь придать правильность своим действиям, убивают друг
друга, и всем одинаково больно, и все одинаково несчастны, - что же это
такое, ведь это сумасшествие?». Андреев показывает воздействие войны на
сознание ее участников и людей, которые не были на войне, но потрясены
судьбой десятков тысяч ее несчастных жертв. Несмотря на фактографичность
повести, задача Андреева заключалась не в том, чтобы отобразить «факты
войны», которые, по его словам, «всегда одинаковы», а в том, чтобы
воспроизвести отношения к войне современников, близких ему по духу, героев
«гаршинской складки», и свое собственное отношение, которое «…также факт, и
весьма немаловажный» (Лит. наследие, С. 244). Жанр «Красного смеха»
Андреев определил как «фантазию на тему о будущей войне и будущем
человеке». Идейный подтекст «фантазии» состоит в том, что разумный
интеллигентный человек XX в., участвующий в войне, не имея каких-либо
гуманных целей или освободительных задач, должен перестать существовать
как личность, как полноценный член общества, как представитель культурного
человечества. «Красный смех» был воплем о несоответствии этических и
исторических гуманных представлений культурного человечества реальному
состоянию мира, он был криком о необходимости спасения человека, людей,
народов, человечества от «мировой заразы», насаждающей войны как способ
собственного существования и распространения. Консервативно настроенная
цензура запретила инсценировки «Красного смеха», усмотрев в нем «пропаганду
идей антимилитаризма… с социалистической тенденцией» (Цит. по кн.: Андреев
Л. Повести и рассказы, т. 1, с. 681 (публикация В. Н. Чувакова).
Войне Андреев, как он сам писал Л. Н. Толстому, был «обязан ломкой
мировоззрения». Россия представляется ему теперь больной, «проклятой …
страной героев, на которых ездят болваны и мерзавцы» (Письмо К. П.
Пятницкому, 15 мая 1904). С надеждой и воодушевлением ждет он революции
«нынешняя весна [ему же, февраль 1905] много даст красных цветов. …что даст
революция, умноженная на войну, на холеру, на голод, - невозможно решить. А
в итоге будет хорошо – это несомненно» (Лит. наследство. Т. 72. С. 28).
Андреев предоставляет свою квартиру для заседания ЦК РСДРП, которую он
считал «самой крупной и серьезной революционной силой», дает согласие на
сотрудничество в большевистской газете «Борьба», участвует в секретном
совещании финской Красной Гвардии. В повести «Губернатор» (1906) Андреев
оправдывает террористические акты против царских сановников. Завязка сюжета
повести – расстрел демонстрации рабочих по распоряжению губернатора. Но ни
эта завязка, ни процесс подготовки и осуществления убийства губернатора
террористами не составляют собственного сюжета повести. Как и все факты
внешней жизни, эти даны в повести через призму восприятия губернатора, как
толчок к его переживаниям. Основа сюжета – духовная эволюция губернатора,
внутренний процесс его второго, нравственного рождения, происшедшего в
момент его физической, вынужденной желанной и необходимой кончины. «Не тот
момент драматичен, когда по требованию фабриканта уже прибыли солдаты и
готовят ружья, а тот, когда в тиши ночных бессонных размышлений фабрикант
борется с двумя правдами и ни одной из них не может принять ни совестью, ни
издерганным умом своим» (Андреев Л. Письма о театре. – Литературный
альманах изд-ва «Шиповник», кн. 22. СПб., 1914, С. 232-233). В драме «К
звездам» (1906), самом оптимистическом своем произведении, автор утверждает
социальную ценность подвига, и научного, и революционного. Андреев выводит
на сцену представителей лучшей части современного человечества – ученых,
для которых работа есть повседневный подвиг, и революционеров, для которых
героизм есть жизнь. В пьесе разграничены «верх» и «низ». «Верх» - это те,
кто приблизился «к звездам», к вечности, бессмертию, совершенству. Где-то
«внизу» обитают те, кто страдает, ищет, но еще не знает путей наверх. Было
бы неверно утверждать, что Андреев примиряет точки зрения революционеров и
ученых, «романтиков» и «реалистов», «верха» и «низа». Он объединяет,
синтезирует все лучшее, что было в арсенале «пионеров» науки и революции.
Вот почему рядом с Трейчем и Николаем (сыном Терновского), носителями
социально-активной философии жизни как равновеликий стоит астроном
Терновский. Вот почему в его финальном монологе слиты воедино современное
научное знание о жизни и революционно-философское представление движении
бытия как прогресса, как конечного торжества Солнца, Разума и Гармонии.
После разгрома в Финляндии Декабрьского вооруженного восстания и
красной Гвардии наступает полоса глубокого идейного и психологического
кризиса Андреева. «Не на кого надеяться русской революции, - пишет он
Горькому в октябре 1906,- мало друзей у свободы, и нет у нее горячих
любовников». К нему возвращаются мысли о роковой предопределенности людских
судеб, о бесплодности сопротивления извечным законам жизни, его пессимизм
принимает «космический» (Горький) характер. А после смерти в ноябре 1906
Александры Михайловны, жены, которая была ему и другом, и литературным
советчиком, Андреев вступает в полосу депрессий, осложненных приступами
запоев.
Разочарования в недавних предчувствиях и надеждах, скептическая
оценка и отдельного человека, и «толпы» - вот что устанавливает идейно-
эмоциональную тональность андреевских произведений послереволюционного
периода. Так, полон непримиримой ненависти к существующему Савва (драма
«Савва» 1906). Но, подчеркивает Андреев, он «”не герой” мой … это – еще раз
и еще раз трагическое жизни, тоска о светлом, загадка смерти» (Лит.
наследство. Т. 72. С. 266).
«Савва» - это социально-философское художественное произведение «о
трагическом в жизни», « тоска о светлом», алкание раскрепощения человека.
Ее идейно-художественная задача, как ее понимал автор, «дать синтез
российского мятежного духа в различных крайних его проявлениях» (Андреев Л.
Неизданные письма. Публикации и комментарии Л. И. Беззубова. – Учен. Зап.
Тартуского ун-та, 1962, т. 5. Вып. 119, С. 385). Пессимистичен по своей
оценке перспектив революционных восстаний рассказ «Так было» (1906).
Рассказ «Так было» и драма «Савва» не кончаются полной и торжествующей
победой. Но победы нет ни в повести «Губернатор», ни в пьесе «К звездам».
«Физической» победы революции у Андреева никогда и не могла быть даже в
самых светлых его вещах («К звездам», «Из рассказа, который никогда не
будет окончен», «Иван Иванович»), она могла быть и была только духовной. И
тогда она свидетельствовала и о демократической направленности творчества
Андреева, и о его романтической увлеченности, и об органической симпатии к
революции.
Трусливыми обывателями предстают в повести «Иуда Искариот и другие» (1907)
не только толпа, глумящаяся над Христом, но и его ученики. Обречен на
смерть человек в драме «Жизнь человека» (1907). Некто в сером неустанно
напоминает ему, что он лишь «покорно совершает круг железного
предназначения». Сценическая история драматургии Андреева началась в 1907
г. в Петербурге, на сцене Драматического театра В.Ф. Комиссаржевской, или,
как его называли, в театре на Офицерской 22 февраля состоялась премьера
спектакля «Жизнь Человека» в постановке В. Э. Мейерхольда, 12 декабря та же
пьеса была впервые показана в московском Художественном театре. Ставил
спектакль К. С. Станиславский. Обе постановки, совершенно разные по стилю и
исполнению, имели громадный успех и послужили источником острой дискуссии в
театральной прессе. Тогда же, в 1907 г. появились и первые театроведческие
оценки творчество Андреева. Н. Е. Эфрос, крупнейший театральный критик
своего времени, писал после первых постановок «Жизни Человека»: «Сыграть
Леонида Андреева слишком заманчиво. Очень уж это большой талант; бесспорно,
к нему сейчас сильнее, чем к кому-нибудь из наших писателей, влечется
всякое внимание. Темн
| | скачать работу |
Л.Н. Андреев. Жизнь и творчество |