Маргинальная культура в средневековой Европе
сь, как правило, методами наблюдения, крайне редко —
эксперимента; видела свою цель не в том, чтобы способствовать
преобразованию природы, а стремилась понять мир таким, каким он предстает в
процессе созерцания, не вмешивающегося в естественный ход событий и не
руководствующегося соображениями практической пользы. В этом отношении
средневековая наука была антиподом как науки Нового времени, так и
средневековой техники, именно последняя была первоначально носителем духа
преобразования, который в XVI—XVII вв. стал доминирующим и в науке.
В средневековой науке выделяются четыре больших направления. Первое —
физико-космологическое, ядром которого является учение о движении; на
основе аристотелевской натурфилософии оно объединяет массив физических,
астрономических и математических знаний, послуживших почвой для развития
математической физики Нового времени.
Второе — учение о свете, оптика в узком смысле слова является частью
общей доктрины - «метафизики света», в рамках которой строится модель
вселенной, соответствующая принципам неоплатонизма. Следующее направление
средневекового знания составляют науки о живом, они понимались как науки о
душе, рассматриваемой как принцип и источник и растительной, и животной, и
разумной жизни, и содержали богатый эмпирический материал и систему
аристотелевского толка. Наконец, комплекс астролого-медицинских знаний (к
которому в известном отношении примыкает также учение о минералах) и
алхимию следует выделить как особое направление средневековой науки.
Алхимия представляет собой специфический феномен средневековой
культуры — нечто целостное, включающее в себя такие компоненты, как научные
обобщения и фантазии, рациональная логика и мифология. Алхимический рецепт
— это форма познания природы, связанная с особенностями средневекового
мышления. Согласно христианской догматике, мир есть изделие (Лактанций),
т.е. мир вышел из рук бога законченным, совершенным. Вот почему любое
действие — лишь комментирование мира, копирование образца. Фундаментальной
особенностью средневекового мышления является его рецептурный характер,
связанный с его авторитарностью и иерархичностью, причем средневековый
рецепт — и действие, и священнодействие сразу. Таким образом, в алхимии как
бы вместе проявляются иррационалистическая и рационалистическая
тенденция средневековой культуры Запада.
Рационалистическая тенденция средневековой культуры весьма ярко
обнаружилась в трудах английского ученого монаха францисканского ордена
Роджера Бэкона (1214—1292). Он был одним из первых, кто настаивал на
необходимости опытного познания природы, противопоставляя опытное знание
ложным авторитетам. В своих сочинениях, основным из которых был «Большой
труд», он выдвигает ряд замечательных догадок, мечтает о летательных
аппаратах, о подъемных кранах, облегчающих труд человека. Р.Бэкон установил
способы получения многих химических веществ, составил рецепт пороха; его
сочинения католическая церковь предала анафеме, а он сам провел 14 лет в
заключении.
Кроме схоластики в средние века существовали иные направления в
философии и богословии, которые вели борьбу со схоластикой. Одним из таких
направлений была мистика, чьи представители отвергли необходимость изучать
Аристотеля и пользоваться логическими
Мистики считали, что религиозные доктрины познаются не с помощью
разума и науки, а путем интуиции, озарения или «созерцания», молитв и
бдений. К известным мистикам средневековья относятся Бернард Клервовский,
организатор второго крестового похода, Иоганн Баулер и Фома Кемпийский,
написавшие немало произведений и оказавшие большое влияние на деятельность
немецких реформаторов радикального направления XVI в. Мистики отрицали роль
разума в познании мира и бога и в этом отношении были более реакционными,
чем схоласты. Но среди них были сильны демократические настроения,
мистические секты критически относились к феодальному строю и предсказывали
необходимость переворота и установления царства божия на земле. К ним
относился Иоахим Флорский (1132—1202), предвещавший наступление на земле
тысячелетнего царства, в котором не будет частной собственности,
неравенства и эксплуатации.
В XII—XIII вв. под влиянием школьного и университетского образования в
городах Западной Европы развивалась латинская литература (на церковные и
светские сюжеты): стихотворения с описанием природы и обличительные
произведения, осуждающие пороки духовенства. Особое место в этой литературе
занимала поэзия вагантов — "бродячие", появившаяся в Германии, Франции,
Англии и Северной Италии. Расцвет поэзии вагантов совпал с развитием школ и
средневековых университетов; носителями этой поэзии были бродячие студенты.
Их вольнодумная, озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов
средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они
воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: «Бросим все премудрости,
побоку учение, наслаждаться в юности — наше назначение...» Очень остро в их
поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали
римско-католическую церковь: «Рим и всех и каждого грабит безобразно;
пресвятая курия — это рынок грязный!»
Ваганты были связаны с традициями латинской поэзии и заимствовали у
нее стихотворные ритмы, даже когда писали пародии на богослужебные тексты.
Большое влияние на их стихи оказала античная поэзия. Иногда в стихах
вагантов звучали жалобы на их бесприютную и необеспеченную жизнь. «Не для
суетной тщеты, не для развлечения — из-за горькой нищеты бросил я учение».
Церковь не уставала преследовать вагантов и за критику пороков церкви, и за
прославление радостей земной жизни.
В XI—XII вв. оформился и был записан героический эпос, который до
этого передавался только в устной традиции. Героями народных сказаний были
обычно воины, защищавшие свою страну и свой народ; в эпических сказаниях
воспевались храбрость, сила, верность, воинская доблесть. Записанный в
условиях феодализма, героический эпос испытал на себе влияние рыцарских и
церковных представлений: героями эпоса всегда были преданные вассалы своих
сюзеренов, защитники христианства. Величайшим памятником французского эпоса
является «Песнь о Роланде», где франки оказываются жертвой низкого
предательства графа Ганелона, в лице которого автор поэмы осуждает
вероломство и феодальный произвол. Ганелону противопоставлен патриот
Роланд, считающий целью своей жизни служение императору и «милой Франции».
Но Роланд является также и верным вассалом своего сюзерена Карла: «Ведь для
сеньора доблестный вассал обязан претерпеть великие страданья: снести и
холод, и палящий жар и за него и плоть и кровь отдать...» Образ Карла
воплощает идею государственного единства и величия. Во времена крестовых
походов этот эпос служил призывом к борьбе христиан против «неверных».
Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является "Песнь о
Нибелунгах "(1200). В основе эпоса лежат древние германские сказания времен
«великого переселения», историческая основа произведения — гибель
Бургундского королевства, разрушенного гуннами в 437 г. Но весь характер
песни связан скорее с феодальной рыцарской Германией XII в., чем с жизнью
варварского общества V в.: при дворе бургундских королей царят рыцарские
обычаи, проводятся пышные празднества, турниры. На этом основании некоторые
зарубежные критики утверждают, что поэма — апофеоз феодальных порядков; но
это скорее осуждение злодеяний феодального мира. Произведения
средневекового эпоса типа «Песни о Роланде» или «Песни о Нибелунгах» —
выдающиеся памятники мировой культуры.
В XI—XII вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося
светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать
греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и
сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не
лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он
должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы
сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего
сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать
общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру
Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской
литературе.
Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской
культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое
распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке. При
дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая
интимные чувства и культ служения «прекрасной даме». Этот культ занимал
центральное место в творчестве трубадуров — провансальских поэтов, среди
которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия
трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из
ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические
песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь
по
| | скачать работу |
Маргинальная культура в средневековой Европе |