Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Мастерство Чехова-сатирика (на примере рассказов)

ыводам, ему открываются и  другие  обобщенные  мысли,
разнокачественные выводы.
      После «Юбилея» ни водевилей,  ни  других  веселых  произведений  Чехов
больше не писал. Три «осколочных» рассказа 1892 года (перерыв  в  юмористике
был пятилетний – с 1887 г.) –  «отрывок»,  «Из  записок  старого  педагога»,
«Рыбья любовь» – не вернули прозе Чехова ее прежнего  юмористического  тона.
Но вряд ли сыщется произведение  Чехова  1890-1900  годов,  в  том  числе  и
драматическое, в котором не сверкнули  бы  улыбка  автора,  смешной  эпизод,
каламбур.



      По свидетельству близких, любимым  рассказом  самого  Чехова  является
«Студент» (Ялта, 1894  г.).  «Студент»  –  один  из  самых  коротких,  но  и
наиболее совершенных по форме рассказов Чехова. Сюжет  его  прост  и  четок.
Иван Великопольский, студент духовной академии, вечером в страстную  пятницу
держит путь домой. По дороге задумывается о смысле  жизни,  о  совместимости
прошлого и настоящего, о том, что за все эти годы также есть  и  беднота,  и
голод, и т.д. По дороге он встречает двух вдов, мать и дочь. Греется с  ними
у костра,  при  этом  рассказывает  им  евангельскую  историю.  Слушая  этот
рассказ,  одна  из  крестьянских  женщин  заплакала,  а  у  другой  на  лице
появилось выражение сильной сдерживаемой боли. Потом, продолжая  свой  путь,
студент думал о  том,  что  не  только  ужасы  жизни,  как  только  что  ему
думалось, но и правда, и красота, направлявшие  человеческую  жизнь,  всегда
составляли главное в ней и вообще в земле,  и  мало-помалу,  жизнь  казалась
ему восхитительной.
      «Студент» достаточно определенно ассоциируется  с  одним  известнейшим
отрывком  эпопеи  «Война  и  мир»,  тем   эпизодом,   где   происходят   две
знаменательные встречи Андрея Болконского со старым дубом.
      Эпизод с дубом вошел в идейно-художественную ткань  романа-эпопеи  как
вставная новелла об обретении толстовским героем утраченного  смысла  жизни,
о возвращении  его  к  чувству  молодости,  надеждам  о  счастье  и  вере  в
собственные силы.  Он  воспринимается  как  прообраз  новеллы  об  обретении
студентом Иваном Великопольским того,  что  будет  определено  Чеховым,  как
«главное в человеческой жизни». В  душе  толстовского  героя  переворот  был
совершен «красотой и любовью», в душе чеховского  –  «правдой  и  красотой»,
неизменных  на  протяжении  многих  веков   человеческих   чувств,   ставших
доступными юноше, только  стоящему  на  пороге  жизни.  Но  прикосновение  к
«главному» – правде, красоте и любви – подарило и князю Андрею и  чеховскому
студенту, людям с таким несопоставимым жизненным опытом, совершенно  сходные
чувства:  силу,  молодость,  веру  в  возможность  счастья.  Даже  структура
чеховского  «Студента»  следует  основным  моментом  толстовского   эпизода:
поначалу – круг безнадежных мыслей героев; затем –  непредвиденная  встреча,
разрывающая его и дающая новое направление мыслям; возникает  иное  ощущение
непрерывности,  вечности  лучших  человеческих  побуждений,  а  в  итоге   –
вечности  жизненной  правды  и  красоты;   наконец,   утверждается   чувство
обновления и просветления  в  душах  героев,  причем  в  обоих  случаях  оно
сопровождается  обновлением  и  просветлением  самой   природы:   в   романе
появляются блеск солнца и молодость листвы, в рассказе средь  вечерней  тьмы
неожиданно открывается взгляду яркая полоса зари.
Идейно-композиционные переклички между «Студентом» и эпизодом романа  «Война
и мир» свидетельствуют, что к середине 1890-х годов Чехов  отказался  именно
от «морали Толстого», а не  от  всего  «толстовского».  Т.к.  художественное
воздействие знаменитой эпопеи обнаруживается в чеховском  творчестве  вплоть
до  самых  последних  лет,  даже  в  произведениях,  относящихся  к  другому
литературному роду.
      Вписавшись  в  классическую  традицию  XIX  века,  «Студент»,  в  свою
очередь, составил литературную традицию XX века. Через много десятилетий  он
откликнулся на страницах писателя, для которого была  безусловно  важна  как
русская классическая традиция в целом, так и ее чеховская  струя  –  у  К.Г.
Паустовского.
      У Паустовского имеются такие  слова:  «Есть  четыре  места  в  России,
которые полны огромной  лирической  силы  и  связаны  с  подлинной  народной
любовью – дом Чехова в Ялте, дом Толстого в Ясной Поляне, могила  Пушкина  в
Святых горах и могила Лермонтова в Тарканах. В этих местах  –  наше  сердце,
наши надежды; в них как бы сосредоточена вся прелесть жизни».
      Вдумываемся  в  перечень  этих  славных  отечественных  имен,  дорогих
близких и дальних мест… Все они – тоже звенья той самой  единой  непрерывной
цепи, какая однажды привиделась герою первого  ялтинского  рассказа  Чехова,
написанного холодным мартом 1894 года.



      Многие интеллигенты в 90-ые годы проповедуют отказ  от  больших  идей,
от «героизма».  Они  возводят  в  идеал  «среднего  человека»,  стремящегося
исполнять «малые  дела»  –  распространять  культуру,  устраивая  аптечки  и
библиотечки,  помогая  бедным  крестьянам,  отстающим  ученикам.  Тем  самым
отвлекали от больших общественных  проблем,  от  задач  коренного  изменения
русской жизни.
      А.П. Чехов осуждал эту  проповедь  «малых  дел».  В  рассказе  «Дом  с
мезонином» соединены две темы – тема труда и тема народа. Художник, от  лица
которого ведется повествование, встречает в дворовой  усадьбе  двух  сестер-
красавиц.  Старшая  сестра,  Лидия  Волчаникова,  решила   для   себя   быть
деятельной и доброй, помогать бедным и больным, распространять знания  среди
крестьян. Лида отмахивается от чувств, искусства, ведь по ее мнению, они  не
приносят пользы народу.  Она  даже  вмешивается  в  личное  счастье  Жени  и
художника.
       Отрицанию  все  той  же  проповеди  «малых  дел»,  осуждению  застоя,
посвящены рассказы «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», созданные  в
1898 году.
       В  отдельных  рассказах  писатель  спорит   с   аскептической   идеей
толстовской «Крейлеровьей сонатой» (толстой осуждает  «чувственную»  любовь,
отрицательно относится к идее равноправия  женщин).  В  знаменитом  рассказе
«Дама с собачкой» показал людей обыденных (Туров и Анна Сергеевна), но в  то
же время это люди с богатым душевным миром. Этот рассказ вызвал у  читателей
отвращение к серой обыденной жизни.
      Образом  Полознева  из  рассказа  «Моя  жизнь»  Чехов  осуждал  теорию
толстовства и «малых дел». Мало изменить свою жизнь, мало хождения в  народ,
а нужны коренные изменения в  жизни  общества.  Чехов  не  только  спорит  с
Толстым, но и зовет к социальной борьбе.



      Еще одна характерная особенность Чехова:  его  проза  по  совершенству
отделки сопоставима с прозой поэтов. Такая проза  непременно  несет  в  себе
поэзию. Чехов, не будучи поэтом, учился мастерству именно на прозе поэтов  и
является последователем не  своих  старших  знаменитых  современников  –  Л.
Толстого  и  Достоевского,  а  своих  «дедов»  –   Пушкина   и   Лермонтова.
Свидетельство тому – явное продолжение их традиций в его зрелом  творчестве:
философская основа произведений; лаконизм,  сосредоточенность  повествования
на главном, отсутствие «болтливости» (весьма  характерной  для  беллетристов
XIX-XX  веков);  внимание  к  объему,   не   превращающему   чтение   одного
произведения, написанные порой под давлением критиков,  строится  «блоками»,
дающими читателю возможность отдохнуть, на время прервать  чтение  («Степь»,
«Человек в футляре», «О  любви»);  наконец,  совершенство  в  отделке  формы
(лексика, ритм, единая методика произведения).
      По существу, «Палата №6» – это чеховский «фаталист», «фаталист»  конца
XIX века. Полемика с Львом Толстовым в деликатной, непрямой  форме  проходит
через многие произведения Чехова, а наиболее резкие его  выступления  против
«толстовства» содержатся именно в «Палате №6», да еще в «Крыжовнике».
      В «Палате №6» и «Фаталисте»  проверяется  одна  и  та  же  философская
теория; при этом не только способы ее проверки жизнью  прямо  противоположны
(повышенная активность Печорина  и  полная  пассивность  доктора  Рагина)  –
прямо противоположны  и  результаты:  герой  «Фаталиста»  выигрывает  крайне
опасную схватку – герой «Палаты №6» полностью проигрывает  жизненную  битву,
в которую и не вступал:  ее  вели  другие,  умело  и  нагло,  пользуясь  его
пассивностью.   Чехов,   конечно   же,   созидательно    отталкивается    от
лермонтовского «Фаталиста» и лишний раз показывал своим  современникам,  как
низко они пали в  самом  подходе  к  философским  системам  по  сравнению  с
деятелями золотого века.
      Много говорилось в былые годы об атеизме Чехова-врача,  «материалиста»
уже в силу своей  первой  профессии.  Произведения  Чехова  опровергают  эту
грубую натяжку. Так, в уста художника в «Доме с мезонином»  писатель  вложил
самые горячие свои мечты о  всеобщей  увлеченности  религией:  «Раз  человек
сознает свое истинное призвание, то удовлетворять его могут только  религия,
наука, искусство, а не пустяки» –  не  «книжки  с  жалкими  наставлениями  и
прибаутками». Ограничены для Чехова и переход о
12345
скачать работу

Мастерство Чехова-сатирика (на примере рассказов)

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ