Метафорический потенциал слова и его реализация в поэме Т.С. Элиота The Waste Land
конкурирует с автором метафоры.
Критик старается сделать свою версию более прозрачной для понимания, но в
то же время стремится воспроизвести в других людях, хотя бы отчасти, то
впечатление, которое на него произвел оригинал. Стремясь выполнить эту
задачу, критик одновременно привлекает наше внимание к красоте, точности и
скрытой силе метафоры как таковой.
Глава II. Роль метафоры в раскрытии авторского концепта в поэме Т.С. Элиота
“The Waste Land”.
2.1.Особенности поэзии Томаса Стернса Элиота.
В англоязычной культуре Томас Стернc Элиот (1888-1965) занимает особое
место. Прежде всего он известен как поэт. Его имя заслуженно ставят в один
ряд с именами выдающихся поэтов ХХ века: У.Б.Йейтса, Э.Паунда, П.Валери,
П.Клоделя, Р.М.Рильке и др. Если в начале нашего столетия Элиот считался
экспериментатором в области английского стиха, создателем авангардного
искусства, то с середины 40-х годов он становится “мэтром” английской
поэзии. Образованный читатель видит в нем автора программных для английской
литературы поэтических произведений: “Бесплодная земля” (The Waste
Land,1922), “Пепельная среда” (1930) и “Четыре квартета” (1943). Эти поэмы
делают Элиота классиком еще при жизни.
Однако роль Элиота в англо-американской культуре не исчерпывается
поэтической деятельностью. Он заявляет о себе не только как поэт, но и как
видный литературный критик и культуролог. Его теоретические воззрения,
высказанные в первой книге эссе “Священный лес” (1921), во многом помогли
английскому и американскому литературоведению преодолеть, во-первых,
ориентированность на эмпирические факты и, во-вторых, импрессионистичность
и субъективизм, свойственный поздней викторианской критике. Более того,
теория поэзии Элиота оказала заметное влияние на развитие отдельных
направлений в американской “новой критике”.
Поэтому не удивительно, что литература, посвященная Элиоту, столь
огромна. Она насчитывает многие десятки монографий и тысячи статей. На
сегодняшний день наследие Элиота весьма досконально изучено. За 30 лет,
прошедших со дня смерти поэта, элиотоведы собрали и опубликовали самые
подробные сведения о его биографии, установили основные принципы и
категории поэтической теории, проанализировали систему образов, метрику и
ритмику его произведений. Было предложено множество концепций, подходов к
творчеству Элиота. Сугубо частным проблемам посвящаются уже не статьи, а
целые монографии, предлагающие разбор какого-нибудь мотива или образа в
одном из произведений Элиота.
Слава Т.С.Элиота давно перешагнула границы англоязычного мира. В 1948
году ему была присуждена нобелевская премия. «Главная причина и до сих пор
неослабевающего интереса к Элиоту в том, он великий обновитель английской
поэзии, стилистический революционер» [Вовк,1986]. «The Waste Land» - поэма,
создавшая Элиоту положение «литературного диктатора» Лондона, появилась в
1922 году. Это собрание фрагментальных символических видений,
перенасыщенных туманными аллегориями, усложненными намеками, бесконечными
заимствованиями из самых различных литературных источников, начиная от
Библии и кончая Верленом и Гессе. Чрезмерная интеллектуальность
оборачивается просто парадом эрудиций и мешает нормальному восприятию;
Элиот с его сухим рационализмом почти недоступен для понимания. Поэма из
социального документа превращается в камерное произведение.
В 1922 г. Элиот опубликовал поэму «Бесплодная земля» («The Waste
Land»), которую его друг и наставник Эзра Паунд назвал «самой длинной
поэмой, когда-либо написанной на английском языке». Своей гиперболой (поэма
состоит всего из 434 строк) Паунд намекает на поэтическую концентрацию и
обилие аллюзий в поэме. (Паунд, кстати, принимал участие в редактуре
окончательного варианта поэмы, которую он сократил на треть.) «The Waste
Land», лучшее, по мнению многих влиятельных критиков, произведение Элиота,
наложившее отпечаток на последующее развитие поэзии, состоит из пяти
частей, которые объединяются сквозными темами бесплодия и размывания
ценностей. «The Waste Land», в которой отразились сомнения и разочарования
послевоенного поколения, выразила интеллектуальный настрой целой эпохи.
Для крупнейшего метафизического поэта нового времени поэзия – это не
прекраснодушная благость, открывающая человеку в его соприкосновении с
миром, но «интимное таинство реальности», обнаруживающееся в недрах
авторского «я» [Элиот,1994].
Элитарная, порой эзотерическая поэзия Элиота стала настолько
популярной (стихи, написанные для нескольких близких людей, издаются
миллионными тиражами), что каждый человек в большей или меньшей степени
способен к самоосмыслению, рефлексии, трансцендетированию, потрясению.
Великая поэзия и есть потрясение, в избытке наличествующее у Элиота. Старый
Опоссум притягивает даже не апокалипсической эсхатологией, но виртуозными
изображениями глубинного человеческого, выстраданного, экстатического. Эти
спрятанные в подтекст чувства позволяют читателю ощутить собственную
конгениальность - сопричастность, сострадание, сопереживание.
Мур и Коллингвуд не преувеличивали, характеризуя Элиота как пророка,
мировую фигуру невероятных размеров: Элиот прервал ренессанскую традицию
воспевания человека, сказав эпохе всю правду о язвах и ужасах, разъедающих
ее. Конечно, не он, - первый, но изобразительные средства, виртуозный язык,
глубинный подтекст, изощренный интеллектуализм и утонченная интуиция в
соединении с уникальной элитовской тайнописью сделали его вызывающе
современными.
Каждое слово, каждый образ, каждая метафора - целое напластование:
философий, религий, этик и одновременно — правд жизни со всеми ее
грязнотами и вульгарностями. Здесь необходима даже не дешифровка, как у
Джойса, а способность погрузиться в этот круто заваренный
интеллектуальный мир, насытиться этим горько - соленым раствором.
Бесконечное напластование намеков, недомолвок, реминисценций, открытые
и замаскированные цитаты, сложнейшая система отсылок, тщательная имитация
разных поэтических техник, виртуозные ассоциации, полифилосовские
метафоры, парафразы, речитативы, ассонансы, расширенные виды рифм, смешение
арго сакральных текстов, увеличенная до крайних размеров (пределов)
суггестивность слова- вот из какого «сора» сделаны его стихи. При всем при
этом – редкостная ограниченность, необыкновенная глубина, связь с
традицией. Как у великих предшественников, усложненность и зашифрованность
- не нарочиты, а естественны, адекватны нарастающему хаосу мира
[Элиот,1998].
Основная тема поэзии Элиота- скорбь, переживание убожества мира и
человека, неизбежность возмездия за растрату жизни. Великое ничтожество
природы, суини эректус, творит тщетную историю, где все-ложь и обман. Нет
не неверие в человека, тем более не мизантропия - поэтическое
предупреждение, метафизический Римский клуб. Не навязчивая идея гибели
мира, не распад человечности - вопль отчаяния, попытка остановить
бодромарширующих к трагическому концу [Ионкис,1980].
Мифологический фон необходим Элиоту как декорация безвременья -
вечности, на подмостках которой жизнь повторяет одни и те же фарсы. Но миф
не только фон – сущность происходящего и тайный смысл скрытого,
иррационального человеческого бессмысленность великого.
Дабы постичь хаос происходящего, необходимо разглядеть прах
произошедшего. И наоборот: настоящее вынуждает переосмыслить прошлое
[Элиот,1994].
Творчество Элиота и есть переосмысление философии, истории, культуры,
содержание сознания. Как считал он сам, появление нового произведения
искусства влияет как на все будущее, так и на прошлые творения.
Центральная проблема творчества Томаса Стернса Элиота – кризис духа.
Подобно Валерии и Шпенглеру, он остро ощутил симптомы смертельной болезни
современной буржуазной цивилизации. Будучи настроен враждебно по отношению
к ней, Элиот, однако, не испытывает удовлетворения от сознания ее заката,
ибо в нем он прозревает возможную гибель европейской культуры, не
измельчавшей буржуазной, которую он оценивал не иначе, как суррогат, а
подлинной культуры, пришедшей от эллинов, обогащенной веками. Подыскивая
точку опоры для спасения культуры, Элиот остановился на христианской
религии вере. Это «откровение» и последовавшее «обращение» произошли не
сразу. По мере того, как перед Элиотом прояснилось его «истина», поэзия его
меняла лицо.
Отчаяние, ужас бездуховности, жажду человечности и любви, обретение их
в лоне христианства, голгофу сомнений и пафос смирения он выразил не в
экспрессионистском крике, а в более сдержанных формах. Разрабатывая их
Элиот в отличии от Паунда, новации которого ему импонировали, не увлекается
экспериментом ради эксперимента. Найденные им формы свидетельствуют о
большой эмоциональной силе поэта и о способности передать сложность,
противоречивость не только его мироощущения, но и того действительного
мира, в котором он жил.
Наиболее значительным достижением элиотоведения последних двух
десятилетий в области текстологии стала публикация чернового варианта поэмы
&l
| |  скачать работу |
Метафорический потенциал слова и его реализация в поэме Т.С. Элиота The Waste Land |
