Миграция сельского населения XVIII - I пол. XIX вв.: исторические и психологические аспекты
[31; 60]
Если по правобережью Волги проблема защиты переселенцев была в целом
решена к началу 70-х гг. XVIII в. (последняя казачья станица основана в
1830-е гг. — Михайловскя), то луговая сторона была полностью беззащитна.
Вскоре случилось событие, заставившее правительство принять срочные меры.
В 1771 г. находившаяся на луговой стороне Волги, значительная часть
калмыков откочевала в пределы китайских владений. С того времени в
опустевшие пространства начинают проникать из-за р. Урал новые кочевники,
неправильно называемые в XIX в. киргиз-кайсаками.
Над поселенцами, прибывающими на Ахтубу нависла угроза хозяйственного
разорения и даже физического уничтожения. Колонизация левого берега Волги
оказалась под вопросом. В марте 1874 г. новый губернатор астраханский Жуков
предписывает командиру астраханских казаков Персидскому “в предосторожность
от появившихся воровских кайсацких партий, дабы они селениям здешним
русским и кочевым татарам, не могли причинить вреда, а паче захвата людей и
отгона скота и лошадей, учредить из Красноярской служилых казаков, на
основании прежних предписаний, разъезды и производить оные прикрывая
кундровских татар и российские селения”.кроме оседлых поселений в воинской
охране нуждались ещё и соляные озера, на которых работали ломщики соли, а
также возчики её.
Отдельные проникновения разбойничьих отрядов казахов происходили и до
1771 г. (Любомиров считает, что строительство Енотаевска было связано с
первыми опустошительными набегами казахов.) Теперь, с уходом калмыков,
набеги приобрели угрожающий российскому присутствию характер. Академик П.
С. Паллас, рассказывая о своей поездке по Волге в 1774 г., так описывает
Владимирский соляной склад: “На соляной пристани все казалось быть в
великом беспорядке, киргизы хорошие дома, коих было три, обратили в пепел,
прочие срыли до основания, словом вся домашняя утварь, даже и печи, были
переломаны. По причине разбоев, чинимых на степи, никто не осмеливался
нынешнего лета собирать соль на Баскунчакском озере.”
С усилением натиска казахских набегов, от приморских ватаг до немецких
колоний на Волге, было решено через 12 лет после ухода калмыков, по проекту
Симбирского и Уримского генерал-губернатора барона Игельстрана “в отношении
тишины и безопасности в пределах Астраханского и Симбирского края принять
более существенные меры, чем временные высылки воинских команд”. По
предложению барона было решено ежегодно на осень и зиму выставлять за
Волгой воинский кордон, который должен представлять цепь постов.
Постоянными кордоны стали в 1793–1794 гг.
В 1809 г. командир астраханского казачьего полка П. С. Попов, для
служащих на кордонных постах казаков издал на основании высочайшего
повеления инструкцию, по которой, кроме прочего, вменялась казакам в
обязанность делать между постами разъезды по 4 раза в сутки. Разъезды при
встрече должны были извещать один другого о благополучии и обмениваться
сургутными печатями, наклеенными на маленьких дощечках, что служило
доказательством свиданий разъездов между собой.
Показателем необходимости подобных мер, может служить следующий факт.
На вопрос о препятствиях при заселении “со стороны туземцев”, из 9 селений
расположенных на Ахтубе старосты 2-х сел ответили положительно. “В
первоначальном заселении место (1798) ныне называемое под словом “Болхуны”
переселенцами встречалось и в настоящее время встречается со стороны
кочевого народа кирюгиз присягающих в степи близ земли балхунского
общества, наглые обращения к населившемуся народу: как то постоянное
воровство скота, ограбления и даже наносят жестокие побои, от которых
редкий житель может ускользнуть и даже приводят некоторых крестьян в
крайний упадок”. [19; 36] Кстати, ответ этот был записан в 1877 г. уже
после уничтожения линии кордонов.
Жители с. Сокрутово так же испытывали при заселении “воровство скота,
личную обиду” со стороны казахов.[19;140]
И всё же во время существования кордонной линии, казачьих постов на
Ахтубе, возникла основная часть селений (кроме уже названных):
o 1789 г. — с. Харабали [44];
o 1797 г. — с. Сасыколи [9; 21];
o 1798 г. — с. Болхуны [30; 4];
o 1807 г. — с. Золотуха [19; 134];
o 1808 г. — с. Сокрутовка [30; 8];
o 1811 г. — х. Левкин [30; 17];
o 1811 г. — с. Пироговка [19; 122];
o 1812 г. — с. Пологое займище [19; 36];
o 1814 г. — с. Батаевка [30; 97];
o 1814 г. — с. Михайловка [30; 6];
o 1818 г. — с. Новониколаевка [30; 5];
o 1818 г. — х. Кожевников [30; 6];
o 1820 г. — д. Рождественка [30; 7];
o 1828 г. — с. Тамбовка [30; 20].
Важно отметить, что основание этого массива российских селений в Волго-
Ахтубинской пойме произошло после ухода калмыков и во время закрепления во
“внутренней степи” (между р. Урал и р. Волгой) нового здесь народа —
казахов, т. е. в промежутке между сменой двух кочевых этносов. Это событие
весьма примечательно в этнополитическом смысле. Заселение Ахтубы усилило
российское присутствие на Нижней Волге, укрепило положение Астраханского
края как составной части России.
С увеличением заселенности Ахтубы, отдельные посты кордонной линии
упразднялись. С 1829 г. казакам разрешалось делать разъезды не четыре, а
лишь два раза в сутки, между некоторыми постами и один раз [33; 8].
В 1836 г. на интересующей нас территории остается только три поста
казаков: Сасыкольский, Баскунчакский и Эльтонский. Из них только два
последних остаются с уничтожением Внутренней Астраханской линии в 1865 г.
[33; 8]
Поскольку большинство казаков было распущено по родным станицам или
переведено на другую линию, возможно сказать, что казаки не оставили
заметных следов в освоении Ахтубы, хотя и способствовали её колонизации.
Задача кордонной системы состояла в защите некогда редких и малолюдных
селений. Ахтубинская линия сыграла отведенную ей роль защиты от нападений
казахов.
Политика российского правительства по отношению к новым кочевникам-
казахам была двоякой. С одной стороны, проводилось сдерживание переселения
этого этноса не российскую сторону р. Урал. Насколько возможно это было в
бескрайних степных просторах, проводилась регламентация переселившихся, их
учет. “Со всех родов перепустивших свой скот на здешнюю сторону (р. Урал) в
залог спокойствия брались “атаманы”. В то же время остановить эту волну
великих переселений народов было невозможно. Поэтому правительство спешило
придать законную основу этой иммиграции.
В 1798 г. высочайшее разрешение предоставляло внутреннюю степь
Астраханской губернии “в пользование киргизов, дозволив им кочевать по
берегу Каспийского моря, по Рын Пескам и по Волге”. При этом кочевавшим по
левобережной степи калмыкам казенного ведомства приказано было отодвинуться
ближе к Ахтубе, с стоявшие по Узеням кордонные посты перевести на линию
Эльтон–Владимировка–Красный Яр. Таким образом, некоторая часть калмыков ещё
долго оставалась на левом берегу Волги. Поэтому первые, кого видели русские
переселенцы в степях у Ахтубы, это были не казахи, совершавшие отдельные
нападения, а довольно уже мирные калмыки. Сведения о заселении с.
Михайловки в 1814[4] г. содержат следующее признание: “При заселенииѕ
бывшей одной природой калмыков никаких препятствий встречено не было”. [30;
16]
Топономика этих мест изобилует калмыцкими словами,— название с.
Болхуны, ерика Абицун-Цона и др., что также свидетельствует о контактах
поселенцев с калмыками.
Отношения калмыков и русских поселенцев долгое время были враждебные.
Исследователь отношений 2-х народов — А. Позднеев считал, частые нарушения
шерсти (договора-присяги), которую калмыки давали царям, было вызвано
незначимостью для кочевников текста присяги, которая писалась на русском и
татарском языках. [35; 12] Автор сборника статей по русско-калмыцким
отношениям, полагал, сто правительство России слишком долго оставляло
безнаказанным бесчисленные грабежи русских селений. Стоило российской
администрации приступить к уничтожению сильной власти хана и укреплению
контроля над улусами, как большая часть кочевников ушла в Джунгарию. Из
опасения побега оставшихся калмыкам было запрещено кочевать одновременно
всеми улусами по левой (азиатской) стороне Волги. Усиление русского влияния
на внутреннюю жизнь кочевого народа порождало конфликты, особенно в
правовой сфере,— правосознание народов сильно отличалось. Например, на
отгон скота русские смотрели как на преступление, караемое жестоко наряду с
грабежом; калмыки же рассматривали отгон скота как проявление удальства.
[36; 147] Русские не соглашались (в судебной практике) на калмыцкие законы
по которым смертная казнь была запрещена и даже убийца должен был платить
возмещение. Подобное несовпадение правовых норм и правосознания влияло на
взаимоотношение народов. [36; 197]
Российское правительство ещё со времен Московских традиций
присоединения инородных земель, старалось привлечь к сотрудничеству
национальную аристократию. По сообщению Симона Гмелина одной из целей
строительства Енотаевской крепости, было привлечение калмыцкой верхушки к
оседлой, европейской жизни. Предполагалось сделать Енотаевск центральным
| |  скачать работу |
Миграция сельского населения XVIII - I пол. XIX вв.: исторические и психологические аспекты |
