Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

М.Ю. Лермонтов. Биография и творчество

непреклонной волей, тоже мученик своих
страстей, жертва внутренних противоречий. Ему, как демону, кажется, что его
возродила к новой чистой жизни любовь "слабого создания, ангела красоты".
Без нее "нет у него ни счастья, ни души, ни чувства, ни существования"; он
уже давно успел разгадать "шараду жизни, где первое - рождение, где второе
- ужасный ряд забот и муки тайных ран, где смерть последнее, а целое -
обман". Но мыслимо ли возрождение для такого человека? Ведь его бури не
временные, легкоодолимые, а бури рока, заранее и раз навсегда определившего
ему быть "меж двух жизней, в страшном промежутке". Какой-нибудь случай - и
все шаткое счастье, основанное на таком неестественном союзе, как его с
ангелом красоты, весь душевный временный покой сейчас же рушится. Арбенин
лишь внешне возродился. Он не сумел проникнуться до конца началами чистоты
и совершенства: для этого в его душе было слишком мало веры. Он убил ее,
свою любовь, свое возрождение, и вновь остался один со своими прежними
муками. Демонская концепция, разыгранная среди смертных, из аллегории стала
символом: ведь Арбенин, как и демон, отверженец Неба - только
богоотступник, а не богоотрицатель, ибо он верит, что есть мир прекрасный:
он ей "откроется, и ангелы возьмут ее в небесный свой приют". Земля
осуждена, но не надолго. Вскоре появляются уже те новые элементы в его
мироощущении, которые и определяют основную тенденцию второго периода его
творчества. В следующем произведении, "Боярине Орша", Лермонтов опять берет
землю под свою защиту, снова борется за ее равноправность с Небом. Арсений,
преданный в руки монастырских судей, поднимает бунт против законов святой
обители. Он хочет воли, хочет узнать, "прекрасна ли земля", "для воли иль
тюрьмы на этот свет родимся мы". Это - веление сердца, в котором есть
другой закон, "ему не менее святой". И он настолько сын земли, поклонник ее
здоровых стихийных сил, что он и от рая готов отказаться, если не найдет
там своего земного идеала. "Что без нее земля и рай? Одни лишь звучные
слова, блестящий храм без божества". И тут уже ясно намечаются основные
тона главного мотива "Мцыри", и яснее всего эти новые элементы в творчестве
Лермонтова. Это - признание самоценности языческого начала, возможность не
только оправдать землю, но и принять ее целиком за ее красоту, за те
покоряющие восторги, которые дарит человеку природа. Арсений убежал из стен
святых, укрылся в лоне природы, слился с нею и сразу "забыл печали бытия".
То же делает и Мцыри, который всю свою жизнь лелеял одну мечту: вырваться
из этих "душных келий и молитв в чудный мир тревог и битв". Лермонтов
пользуется здесь всем богатством своих красок и пленительно рисует грешную
землю. Перед нами совсем иное, новое, просветленное отношение к ней. Поэту
открылись в ней какие-то иные ценности, иной смысл, и он всецело держит
сторону Мцыри даже тогда, когда тот чувствует себя братом барса и, подобно
ему, жаждет крови. "Мцыри" написаны позже (в 1840 г.), но уже теперь, в
самом начале этого периода, эта новая струя в творчестве Лермонтова, эта
близость к земле чувствуется достаточно сильно. Поэт и на небо начинает
смотреть другими глазами, говорить о нем с какой-то чудесной простотой,
именно словами земли. Таковы лучшие его небесные гимны: "Ветка Палестины",
молитва: "Я, Матерь Божия", "Когда волнуется желтеющая нива". В особенности
характерно "Когда волнуется желтеющая нива"; здесь уже ясное предчувствие
примирения обоих начал: неба и земли. Не синие горы Кавказа пленяют его, не
в грозных завываниях диких бурь улавливает он родственные душе звуки; в нем
вызывает чувство умиления свежий лес, шумящий при звуке ветерка, и сагу
таинственную ему лепечет "студеный ключ, играя по оврагу". И когда он
воспринимает все эти простые, естественные звуки, тогда он может "счастье
постигнуть на земле и в небесах увидеть Бога". Земля стала ему совсем
близкой и родной, и позднее - в стихотворении "Выхожу один я на дорогу"
(1841), поэт уже знает, что ему нужны земные грезы; ему нужно, чтобы во
время векового сна "в груди дремали жизни силы, чтобы дыша вздымалась тихо
грудь, и сладкий голос пел про любовь, и темный дуб, вечно зеленея, над ним
склонялся и шумел". Он чувствует, что его отчизна уже не только могучий
Кавказ, но и скромная, простая деревенская Русь, и он любит ее "странною
любовью", любит "ее полей холодное молчанье, лесов дремучих колыханье,
дрожащие огни печальных деревень, дымок спаленной жнивы и на холме средь
желтой нивы чету белеющих берез" ("Отчизна"). Лучи этой новой любви
отбрасываются как бы и назад и ярко отражаются в его прекрасной "Песне про
царя Ивана Васильевича Грозного" (1837). Далекое прошлое России рисуется
ему уже не в фантастических очертаниях, как раньше в "Сыне вольности", а во
всей прелести народной былинной простоты, и он узор за узором выводит
картины тогдашнего быта. Ему открылся дух того времени, он постиг
несложную, но цельную психологию тех людей. Еще сильнее сказывается новая
тенденция в отношении Лермонтова к современности. Теперь он заинтересован в
вопросах земли; он выстрадал право предъявлять к человеческой личности свои
высокие требования. От того так мощно звучат те укоры которые он посылает
своему поколению, и прежде всего людям определенного круга. Главным
сатириком является он уже в стихотворении: "На смерть Пушкина", в обращении
"надменным потомкам известной подлостью прославленных отцов", "свободы,
гения и славы палачам". Он хорошо знает этот "свет завистливый и душный",
он изучал его, скрывая свои думы под непроницаемой маской. Тонким и чутким
наблюдателем жизни сказывается он и в "Думе", и в стихотворении "Первое
января": резко и выпукло набросаны им черты общества той эпохи,
расслабленного и обезволенного - те самые черты, которые одновременно
рисуются в широких рамках бытового романа: в "Герое нашего времени".
Печорин и Грушницкий - типические образы, ставшие определением того ряда
явлений, который Лермонтов наметил в свой "Думе": ("и ненавидим мы, и любим
мы случайно, ничем не жертвуя ни злобе, ни любви, и царствует в душе какой-
то холод тайный, когда огонь кипит в крови"). Грушницкий типичнее Печорина
и больше годится в "герои нашего времени"; в Печорине еще слишком много
автопортретности. Лермонтов сделал его одиноким, наделил его своей сильной
волей, неустанной тревогой духа, анализирующим разумом, беспощадной
искренностью в отношении к себе, знанием людей, способностью нежно любить,
глубоко чувствовать природу, делать его одиноким - словом, подчеркивает,
как можно ярче, все индивидуальное, чтобы скрыть под ним типическое:
эгоизм, мелочную страсть к позировке, душевный холод. Тем сильнее
проявляются эти черты в Грушницком. Его, и за одно с ним все "водяное"
общество, Лермонтов не пощадил, и получилась широкая и правдивая картина
жизни определенного круга. Картина выходит особенно яркой благодаря
архитектонике романа: Максим Максимович нарисован раньше, и когда потом
проходят действующие лица из "дневника Печорина", то им все время
противостоит его великолепная фигура во всей своей чистоте, несознанном
героизме и смиренномудрии - с теми чертами, которые нашли свое дальнейшее
углубление у Толстого portret/31-131.jpgportret/31-
131.jpgsound/504.mp3sound/504.mp3в Платоне Каратаеве, у Достоевского
portret/31-034.jpgportret/31-034.jpgв смиренных образах из "Идиота",
"Подростка" и "Братьев Карамазовых". На фоне глубокой внутренней борьбы
между двумя противоположными стихиями - небом и землею, переход от
безусловного признания примата первого над вторым через признание их
равноправности к радостному ощущению возможности их примирения, их слияния,
синтеза между ними, - таков был тяжелый путь жизни и творчества Лермонтова.
Этот путь далеко еще не был закончен: его оборвала преждевременная гибель и
то, что ему открылось в лучшие мгновения, к чему он так упорно шел, лишь
манило его своим счастьем, но еще не переродило его душу до последних
оснований. Оттого и возможны были частые перебои, отзвучия прежних тяжелых
переживаний. В таких стихотворениях, как: "Гляжу на будущность с боязнью",
"И скучно и грустно", "Благодарность", "Дубовый листок оторвался от ветки
родимой", тоска опять обостряется до прежней нестерпимой боли, и снова
рыдает в них безнадежность крайнего абсолютного отрицания всякого смысла
жизни. "И жизнь, как посмотришь с холодным вниманием вокруг - такая пустая
и глупая шутка": вот основной мотив всех этих элегий. Старая болезнь духа
сказывается также в том, что он вновь возвращается к "Демону", пишет свой
последний, пятый очерк, в котором опять ставит с прежней остротой прежнюю
проблему о назначении жизни, об отношении человека к Богу, земли к небу.
Здесь Лермонтов уже окончательно сливается со своим демоном, сделав его
похожим "на вечер ясный: ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет". Следы тяжелых
настроений имеются и в "Сказке для детей", и в "Беглеце", и в прекрасном по
своей безыскусственности "Валерике", рисующем картины военной походной
жизни, и в пророческом "Сне", в котором он предугадал свой преждевременный
конец. И все-таки это не более, как отзвучия, еще резче подчеркивающие
основную тенденцию его творчества второго периода. Его время не могло дать
ему ту арену для действия, в которой так нуждался его активный волевой
характер. В этом смысле Лермонтов безусловно наполовину "герой
безвременья". Он умер, не успев окончательно примириться с жизнью, и
следовавш
12345След.
скачать работу

М.Ю. Лермонтов. Биография и творчество

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ