Начальный период Великой Отечественной войны.
й воскресный день 22 июня 1941 года стал, пожалуй,
самым трагическим в российской истории. На рассвете германские
войска без объявления войны вторглись на территорию Советского
Союза. За спиной гитлеровцев лежала покорённая Европа. Все
государства, подвергшиеся нападению Германии, развалились, словно
карточные домики, в считанные недели. Гитлер и его окружение,
уверившись в непобедимости немецкой армии, рассчитывали на блицкриг
и в войне против СССР.
План войны против Советского Союза начал разрабатываться уже
лотом 1940 года. Гитлер заявил своим генералам: «Россия должна быть
ликвидирована. Срок весна 1941 года»[30]. В декабре 1940 года
Гитлер подписал директиву №21, получившую кодовое наименование
«Барбаросса». Первоначально нападение планировалось на 15 мая 1941
года, но конце апреля из-за операций на Балканах было перенесено на
22 июня. Уже это исключает всякую попытку оправдать гитлеровское
вторжение соображениями о «превентивном ударе» – независимо от
того, планировал ли, свою очередь, Сталин нападения на Германию.
Ещё в марте 1941 года Гитлер объявил, что войну против России «не
следует вести по законам рыцарства». Нацистский фюрер утверждал:
«Это прежде всего борьба идеологий и рас, поэтому её необходимо
вести с беспрецедентной неумолимой жестокостью. Все офицеры должны
освободиться от устаревших взглядов… Комиссары являются носителями
идеологии, прямо противоположной национал-социализму, поэтому их
необходимо ликвидировать. Немецких солдат, виновных в нарушении
международного закона… оправдают. России не участвует в Гаагской
конвенции, поэтому на неё положения конвенции не
распространяются»[31].
В четвёртом часу утра 22 июня житель Киева, Минска, Одессы,
Севастополя, Каунаса и многих других советских городов проснулись
от грохота разрывов и воя сирен. Бомбы обрушились на аэродромы,
узловые ж/д станции, военные городки, штабы, склады боеприпасов,
горючего и воинского снаряжения. Пограничные заставы, строившиеся
укрепления, военные объекты вдоль всей западной границы СССР
подверглись массированному артиллерийскому огню.
Советские вооруженные силы не смогли отразить первых натиск врага
– нападение оказалось внезапным. Войска приграничных округов были
разбросаны на обширной территории, находились далеко от границы: в
Западном Особом военном округе – до 100-300 км, в Киевском – до 400-
600. Каждая дивизия первой линии должна была оборонять фронт
шириной 25-50 км, тогда как военная наука считала, что полоса
обороны дивизии не должна превышать 8-12 км. Планы обороны границы
не были доведены даже до армейских штабов, не говоря уже о корпусах
и дивизиях.
Только поздно ночью 21 июня нарком обороны маршал С.К.Тимошенко и
начальник Генштаба генерал армии Г.К.Жуков передали в западные
военные округа директивы, которые предупреждали о возможности
немецкого нападения 22-23 июня. Директива была совершенно не
реальной: требовалось за несколько часов рассредоточить и
замаскировать авиацию, в то время как большей частью самолёты
находились на лётном поле без боеприпасов и даже без горючего. К
тому же в этой последней предвоенной директиве предписывалось:
«Нападение может начаться с провокационных действий. Задача наших
войск – не поддаваться не на какие провокационные действия, могущие
вызвать крупные осложнения»[32]. Не удивительно, что в первые часы
войны передовые части Красной Армии, атакованные немецкими
войсками, лишь запрашивали командование, что делать.
Военно-политическое руководство СССР в первые дни войны.
Германское нападение застало врасплох не только воинские части
приграничных округов, но и высшее советское руководство. Когда
Сталину доложили о налётах германской авиации на советские города,
он спросил, не провокация ли это немецких генералов. С.К.Тимошенко
ответил: «Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии, в
Прибалтике, на границе начались боевые действия сухопутных войск.
Какая же это провокация?»[33] Однако Сталин возразил: «Если нужно
организовать провокацию, то немецкие генералы бомбят и свои
города». Затем он добавил: «Гитлер наверняка не знает об этом.
Необходимо срочно связаться с Берлином»[34]. В германском
посольстве сообщили, что посол просит срочно принять его. Прибыв к
Молотову, фон Шуленбург сообщил, что германское правительство
объявило СССР войну.
В первые часы войны в Генеральном штабе и Наркомате обороны
совершенно не представляли себе реальной ситуации на фронте. Об
этом свидетельствует директива №2. Красная Армия стремительно
откатывалась от границы, офицеры тщетно разыскивали свои части, а в
Москве всё ещё боялись «провокаций». Вечером того же дня, в 21.15
нарком обороны отдал ещё одну нереальную директиву, требуя перейти
на главных направлениях к наступательным действиям, разгромить
ударные группировки врага и перенести боевые действия на его
территорию. К исходу 24 июня войскам приказывалось овладеть
районами Сувалки и Любина. Беспорядочные попытки перейти в
контрнаступление, предпринятые в соответствии с директивой вместо
организации планомерного отхода войск, лишь привели к
дополнительным жертвам и ещё большей неразберихе на фронте.
Для Сталина внезапное нападение Германии стало страшным
потрясением. Адмирал И.С.Исаков свидетельствует, что в первые дни
войны вождь «находился в состоянии прострации». По словам
Н.С.Хрущёва, Сталин «был совершенно парализован в своих действиях,
не смог собраться с мыслями». Он уехал на свою «ближнюю дачу» в
Кунцево и, несмотря на уговоры членов Политбюро, упорно отказывался
выступить по радио с обращением к населению. Даже 30 июня, когда к
Сталину вновь явилась группа Политбюро. Он встретил их с вопросом:
«Зачем пришли?»[35]
А.И.Микоян вспоминал, что Сталин считал всё «безвозвратно
потерянным». Подавленным состоянием объясняется ещё и то, что не
он, а Молотов выступил в 12 часов дня 22 июня с обращением к
гражданам СССР. Именно из радиообращения Молотова жители большей
части страны узнали, что началась война. Молотов закончил своё
выступление словами: «Весь наш народ теперь должен быть сплочен и
един как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от
других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной
настоящего советского патриота, чтобы обеспечить победу над врагом.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами»[36].
Сталин собрался с духом и выступил по радио только 3 июля. Ни
раньше, ни позже он не говорил так: «Товарищи! Граждане! Братья и
сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья
мои!»[37]
На второй день войны, 23 июня, была создана Ставка Главного
Командования. Её возглавил Тимошенко. Однако его полномочия были
крайне узки. Г.К.Жуков вспоминал: «Без утверждения Сталина
Тимошенко не имел возможности отдать войскам какие-либо
принципиальное распоряжение. Сталин ежечасно вмешивался в ход
событий, по несколько раз в день вызывал главкома Тимошенко и меня
в Кремль, нервничал, бранился и всем этим только дезорганизовывал
работу Главного командования в сложившейся обстановке. 9 июля я
доложил некоторым членам Политбюро о необходимости сделать Сталина
юридическим Верховным главнокомандующим»[38].
10 июля Ставка ГК была преобразована в Ставку ВГК. Председателем
Ставки (с 19 июля – наркомом обороны, с 8 августа – верховным
главнокомандующим) стал Сталин. Одновременно были созданы три
главных командования, каждому из которых были подчинены несколько
фронтов. Северо-Западное главное командование возглавил Ворошилов,
Западное – Тимошенко, Юго-Западное – Будённый. Ставка должна была
стать коллективным органом Верховного главнокомандования. Однако
этой функции она не выполняла: Сталин почти никогда не собирал
Ставку в полном составе, а вызывал тех членов, с кем считал нужным
посоветоваться.
В это тяжелейшее время необходимо было поднять народ на борьбу с
гитлеровскими захватчиками. Важнейшие задачи по мобилизации всех
сил и средств страны на борьбу с врагом были изложены в директиве
СНК СССР и ЦК ВКП (б) партийным и советским организациям
прифронтовых областей от 29 июня 1941 года. Директива подчеркивала
цель вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз,
объясняла характер войны, раскрывала условия достижения победы,
указывала на задачи партии и народа в войне. «...В навязанной нам
войне с фашистской Германией, — говорилось в этом документе, —
решается вопрос о жизни Советского государства, о том, быть народам
Советского Союза свободными или впасть в порабощение»[39].
30 июня был создан Государственный комитет обороны (ГКО),
сосредоточивший всю полноту власти в стране. Председателем ГКО стал
Сталин, членами – Молотов, Ворошилов, Берия и Маленков.
Впоследствии Г.К.Жуков объяснял: «Неодновременное образование всех
высших государственных органов по руководству войной и
жизнедеятельностью страны на время войны произошло потому, что в
предвоенный период эти вопросы не были решены правительством и
Политбюро. Перед войной нарком обороны и Генштаб неоднократно
просили Сталина, Молотова и Ворошилова рассмотреть проекты
документов по организации Верховного командования
| |  скачать работу |
Начальный период Великой Отечественной войны. |
