Наследование по завещанию
ут служить выразителем чисто русского порядка наследования»[5].
Наследство в «Русской Правде» носит название «остатка» или «задницы»,
т.е. того, что оставляется позади себя умерший. Среди вещей, переходящих в
порядке наследования, упоминаются только движимое имущество, дом, двор,
товары, рабы и скот. О землях не говорится ни слова, поскольку, не являясь
еще частной объектом собственности, она не могла переходить по наследству.
Наследование по завещанию не различается еще от наследования по закону
(обычаю). В завещании допускалось назначение наследниками только тех лиц,
которые и без того вступили бы в обладание имуществом. Завещание («ряд»)
имело своей целью не изменение обычного порядка, а лишь распределение
имущества между наследниками и распоряжение по управлению таким
имуществом.[6]
В случае смерти наследодателя «без ряду» (т.е. в случае если последний
не оставил завещания), ему наследовали члены семьи и только они. «Русская
Правда» говорит лишь о наследовании после родителей. После отца наследуют
дети от жены, а не от рабынь. Из детей сыновья исключали дочерей, которые
вступают в наследство только за отсутствием первых. Дочери до замужества
оставались в доме, а на братьев возлагалась обязанность снабдить их
приданым «како си могут». Наследство, в случае отсутствия завещания,
разделялось поровну между детьми без преимуществ старшинства. Более того,
дом со двором переходил к младшему сыну.
Из наследственной массы часть выделялась на церковь («по душ»), а часть
выдавалась жене, если в семье происходил раздел имущества: «… если жена
после (смерти) мужа останется во вдовах, то ей дать выдел, она же является
госпожой того, что ей завещал муж, но до (самого) наследства мужа ей дела
нет».[7] Под «выделом» законодатель понимал возвращение жене ее имущества,
находившегося под опекой у мужа. Муж не имел права наследования после жены.
В случае, если у умершего не оставалось ни сыновей, ни дочерей, имущество
шло к князю, а после смерти смердов князь имел право и на имущество дочерей
при отсутствии у умершего сыновей. Князь в этом случае обязан был
обеспечить выходящих замуж дочерей умершего смерда приданым. После матери
наследовали те дети, у которых она проживала. Таким образом, наследование
ограничивается тесным кругом семьи и боковые родственники не имели никаких
прав на наследство. Как отмечает Г. Ф. Шершеневич сущность исторического
развития русского наследственного права состоит в изменении этого принципа
в противоположную сторону и в расширении круга родственников, призываемых к
наследованию.[8]
«Псковская судная грамота» (XIV-XV вв.) различает наследство,
оставленное по завещанию («приказное») и наследство, переходящее без
завещания («отморшина»). Прежнее отношение между обоими основаниями
нарушается и каждое получает самостоятельное значение. Появляется в правах
и ответственности тех и других наследников. Завещание, называемое
«рукописанием» или «поряной», составляется в письменной форме. Круг лиц,
призываемых к наследованию по закону, расширяется путем включения в него
боковых родственников – племянников («ближнее племя»). Наследственные права
признаются не только за женой после мужа, но и обратно и притом на
пользование всем имуществом. Грамота призывает к наследованию и восходящих
родственников, отца и мать.
В дальнейшем, вплоть до периода царствования Петра I, мы видим
дальнейшее развитие института наследования по закону, которое несло на себе
отпечаток вотчинной, а затем и поместной системы землевладения. Но развитию
наследования по завещанию законодатель практически не уделял внимания.
Указом о единонаследии Петр I в 1714 году установил переход всего
имущества к одному сыну. Петром двигали прежде всего фискальные мотивы,
поскольку раздробление имений при разделе наследства уменьшало их
экономическую ценность, что в свою очередь приводило к уменьшению сумм
податей, поступивших в казну. Вотчины им поместья сливаются в одно понятие
недвижимого имущества. Если наследодатель не назначал сам наследника из
своих сыновей, то имущество переходило к старшему из них. Таким образом,
завещательное право возвратилось к исходному пункту – свобода завещателя
состояла только в выборе члена семьи и завещания в пользу посторонних лиц
не допускались. Встретив сопротивление в тогдашнем русском обществе, указ о
единонаследии 1714 года был отменен Анной Иоанновной в 1731 году.
Издание в 1832-1833 гг. ч. 1 т. X Свода законов Российской империи
(далее - Свод) явилось итогом систематизации законодательства в области
наследственного права за предыдущий период. На этом основном источнике
русского дореволюционного наследственного права хотелось бы остановится
подробнее.
§ 2. Наследование по завещанию в русском дореволюционном наследственном
праве.
Легально определение завещания мы встречаем в т. X ч. 1. ст. 1010
Свода, где указывается, что завещание есть законное объявление воли
владельца о его имуществе на случай его смерти. Уже в самом определении мы
видим, что это воля должна быть выражена лично самим завещателем и поэтому
представительство в завещательном акте не допускалось. В русской
цивилистической науке завещание рассматривалось как односторонняя
сделка[9], хотя некоторые ученые говорили о том, что завещание стоит на
грани между односторонней и двусторонней юридической сделки, обосновывая
свою точку зрения тем обстоятельством, что в данном случае требуется
впоследствии согласие наследника на принятие наследства.[10]
Несмотря на то, что в указанной выше статье Свода говорится о том, что
завещание есть предсмертное распоряжение об имуществе, закон допускал
возможность наличия в завещании распоряжений, направленных на другие
предметы: назначение опекунов к малолетним наследникам (т. X ч.1 ст. 227
Свода), назначение душеприказчика, распоряжение на счет похорон и т. п.
Допускалось, что содержание завещания могло исчерпываться распоряжением о
назначении опеки.
Как уже отмечалось выше завещание признавалось распоряжением на случай
смерти. Но основаниями открытия наследства в русском праве помимо смерти
человека, понимаемого как «естественная» смерть (т. X ч.1 ст. 1222 Свода),
являлись также обстоятельства, покоящиеся на фикции или презумпции смерти
человека:
1) лишение всех прав состояния; (т. X ч.1 ст. 1222 Свода)
2) постриг; (т. X ч.1 ст. 1223 Свода)
3) безвестное отсутствие.
В первом случае моментом открытия наследства являлось объявление
вступившего в законную силу приговора; во втором случае – день пострига; в
третьем – первый день по истечении десяти полных лет со дня публикации и
неявки лица.
Законность завещания зависела от следующих обстоятельств:
1) оно должно быть составлено лицом, имеющим право завещать;
2) распоряжение должно быть было сделало в пользу лица, имеющего право
принять наследство;
3) содержание завещания не должно было противоречить праву распоряжения
завещателя;
4) завещание должно было быть облечено в установленную форму.
способность к составлению завещания зависела от наличия двух условий:
1) сознательности воли завещателя в момент составления завещания;
2) дееспособность завещателя в момент открытия наследства.
Законом определялось, что все завещания должны были быть составлены в
здравом уме и твердой памяти (т. X ч.1 ст. 1016). Недействительными
признавались завещания душевно-больных (безумных, сумасшедших,
умалишенных), когда они были составлены или в момент помешательства (т. X
ч.1 ст. 1017). Завещание душевнобольных было недействительным и в том
случае, если последние не были признаны таковыми в установленном порядке. В
этом случае впоследствии при основании законности завещания допустимо было
ссылаться на свидетельские показания, другие доказательства, в том числе и
на само содержание завещания. С другой стороны, помешательство,
предшествующее или последующее составлению завещания не имели влияния на
его действительность. Недействительными признавались также завещания
самоубийц (т. X ч.1 ст. 1016, 1017), поскольку закон, испытывая влияние
религиозных норм, связывал недействительность завещания самоубийц с
ненормальностью психического состояния последних. Впрочем, судебная
практика (Кассационное решение Сената 1892 г., №4) исходила из того, что
недействительными признавались завещания самоубийц, составленные ими
непосредственно перед самой смертью, если доказано будет наличие душевного
расстройства, которое привело к лишению себя жизни
Действительность завещания предполагала также наличие дееспособности у
завещателя в момент составления завещания (т. X ч.1 ст. 1018). Не обладали
дееспособностью несовершеннолетние. Совершеннолетними признавались лица,
достигшие 21 года. Исходя из толкования ст. 1018 Свода, признавались
недействительными завещания лиц, достигшие 17 лет, даже и в том случае,
когда завещания составлялись за подписью и с согласия их попечителей. Как
справедливо замечает В. И. Синайский, это значительно ущемило завещательные
права лиц, вступивших в брак до 21 года и призванных с 20 лет на военную
службу.[11]
За отсутствием дееспособности признавались недействительн
| | скачать работу |
Наследование по завещанию |