Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Новаторство драматургии Чехова

совывается основная, главная идея произведения, а вместе с тем  и  общая
драма персонажей, которая и объединяет их, несмотря на кажущуюся внешнюю  их
разобщенность. Как же удается Чехову  подняться  от  бытовых,  казалось  бы,
ничего не значащих   разговоров и  сцен  к тем большим проблемам, которые  и
определяют  содержание его  драматических  произведений,  его  окончательную
оценку современности, его столь дорогую  нам мечту о будущем?
Для того чтобы достигнуть своей цели, Чехов так же вынужден  был  прибегнуть
к определенной условности и в раскрытии внутреннего мира своих персонажей  и
в организации сценической речи,  тот  есть  сценической  условности,  только
своей, особой.
Главная,  основная  мысль  всего  творчества  Чехова,  мысль   о   конфликте
«задумавшихся»  людей  со  строем  господствующих  социальных  отношений   и
нравов, оказывается основополагающей и в чеховской драматургии.
1 - Бердников Г. Чехов-драматург. М., 1982 г. стр.53.
Чехов  показывает  нам  эту  внутреннюю  сосредоточенность  действующих  лиц
разными средствами. Наиболее полно мы знакомимся с ней, вслушиваясь в  споры
и рассуждения персонажей на важных для них темы.
Так, например, в «Дяде Ване» простая и искренняя беседа  Астрова  с  Мариной
сразу после поднятия  занавеса  знакомит  нас  с  жизненной  драмой  доктор,
вводит зрителей в мир его сокровенных душевных волнений.  Вскоре  из  реплик
Войницкого узнаем мы и о личной драме дяди Вани. Каждый из  действующих  лиц
– и Тригорин, и Маша, и Треплев,  и  Тузенбах,  и  Лопахин,  и  Трофимов,  и
многие другие – все они в процессе развития действия прямо высказывают  свои
мысли об окружающей их жизни, о своей  личной  судьбе,  о  своих  надежда  и
чаяниях.  Подобные  прямые  высказывания  героев  являются   ключом   к   их
внутреннему миру, определяют идейно-тематический лейтмотив  каждого  данного
действующего лица.
Драматург  достигает  впечатления   естественности,   бытовой   окрашенности
высказываний  героев  на  их  самые  сокровенные  темы,   которые   в   иной
драматургической системе могли бы дать  материал  для  самых  прочувственных
монологов.
Чехов не только вводит  нас  во  внутренний  мир  своих  персонажей.  Это  с
большим или  меньшим  успехом  делали  все  его  предшественники.  Важнейшей
особенностью чеховской драматургии, основой  ее  сценичности  является,  как
уже  отмечено,  постоянная  внутренняя  погруженность  его  героев  в  себя,
постоянная их сосредоточенность вокруг своих главных мыслей  и  переживаний,
составляющих их духовный лейтмотив, их лирическую тему в  произведении.  Для
этого цели Чехову мало было одной прямой речи, и он прибегал к  ряду  других
художественных средств. У него не встретишь эмоционально нейтральных  реплик
и тем  разговора,  он  умеет  использовать  любую,  самую  незначительную  и
тривиальную  тему  для  прямой  или   косвенной   характеристики   душевного
состояния героя.
Созданию  подтекста  способствуют  система  речи,  основанная  на  внезапных
душевных движениях, но и ряд иных  средств  художественной  выразительности.
Автор помогает нам не забывать  о  внутреннем  мире  своих  героев  системой
ремарок, пауз, а  так  же  всей  сопровождающей  эти  разговоры  сценической
обстановкой, являющейся иногда контрастным фоном, иногда  аккомпанементом  к
сценическому действию. В большинстве  случаев  Чехов  так  же  не  открывает
здесь ничего принципиально нового. Так, и  Тургенев,  и  Некрасов  («осенняя
скука») широко использовали все эти  средства,  нередко  прибегал  к  ним  и
Островский. Однако никто не достигал такого богатства,  такого  разнообразия
и такой выразительности в их использовании, как  Чехов.  Вот  почему  К.  С.
Станиславский с полным правом мог писать о нем: «Он уточнил и  углубил  наши
знания о жизни вещей, звуков, света на сцене, которые  в  театре,  как  и  в
жизни, имеют огромное влияние на человеческую душу. Сумерки,  заход  солнца,
его восход, гроза, дождь, первые  звуки  утренних  птиц,  топот  лошадей  по
мосту и стук уезжающего  экипажа,  бой  часов,  крик  сверчка,  набат  нужны
Чехову не для сценического эффекта, а для того,  чтобы  раскрыть  нам  жизнь
человеческого духа».
Вдумываясь в характер тех средств  художественной  выразительности,  которые
Чехов – драматург использует в своих пьесах,  приходишь  к  заключению,  что
новаторство Чехова – драматурга состоит не в изобретении всех этих  приемов,
а  в  особом  последовательном  и  целеустремленном  использовании  их   для
создания  той  специфической  чеховской  условности,   которая   состоит   в
постоянной  душевной   погруженности   его   основных   героев,   постоянной
сосредоточенности их вокруг жизненных вопросов, которые в соей  совокупности
и ведут нас к основной идеи произведения.1
Обычно  при  анализе  языка  Чехова  –  драматурга  обращают   внимание   на
специфическую двуплановость речи действующих лиц.  Действительно,  подтекст,
своеобразная двуплановость речи – является,  как  это  было  показано  выше,
наиболее характерной чертой  языка  зрелой  чеховской  драматургии.  Но  эта
особенность присуща языку далеко не всех действующих лиц в пьесах Чехова.  У
него это признак не  только  внутренней  сосредоточенности  человека,  но  и
результат  его  неудовлетворенности  жизнью,  не  отвечающей  его   духовным
запросам. Но таким духовным богатством обладают  отнюдь  не  все  персонажи.
Часть из них не только лишена чувства неудовлетворенности, но  и  вообще  не
склонна задумываться над чем-нибудь  сколько-нибудь  серьезно.  Такие  герои
чеховских произведений  не имеют  своей  лирической  темы,  находятся  в  не
общей лирической атмосфере пьесы, более того,  составляют  контрастный  фон,
который  и  помогает  понять  значение  духовной  сосредоточенности   других
действующих  лиц.  Таковы  в  первую  очередь  Шамраев,  Серебряков,   Мария
Васильевна, Кулыгин, Соленый,  Наташа,  Симеонов  -  Пищик,  Яша.  Поскольку
«подтекст»  является  в  пьесах  Чехова  свидетельством  содержательности  и
глубины  внутреннего  мира  человека,  отсутствие  его  в  речи   отмеченной
категории действующих лиц прямо свидетельствует об их духовной бедности.
Подтекст,   специфическая   двуплановость   речи   как   средства   языковой
характеристики, хотя  и  весьма  важен  чеховской  драматургии,  применяется
писателем далеко не во всех случаях, то есть  не  является  общим  признаком
сценической речи в театре Чехова.
Выше было сказано, что специфической сценической условностью  в  драматургии
Чехов является сосредоточенность  основной  группы  действующих  лиц  на  их
главных мыслях, определяющих их  духовный  лейтмотив,  их  лирические  тему.
Однако  своеобразная  сосредоточенность  присуща  и  другим  персонажам,  не
относящимся   к   той   основной   категории,   которая   порождает   своими
размышлениями лирическую атмосферу в произведении.
1 - Бердников Г. Чехов-драматург. М., 1982 г. стр.55.
Прямым   следствием   этой   особенности   драматургии    Чехова    является
действительно всеобщий признак языковой характеристики  персонажей,  который
состоит в постоянном выделении Чеховым  индивидуально  типологических  черт,
составляющих определенно выраженный  лейтмотив  данного  действующего  лица.
Другое дело, что этот лейтмотив далеко не всегда свидетельствует о  духовном
богатстве  героя,  но  он  во  всех  случаях  подчеркивает  наиболее  общую,
важнейшую и индивидуально – психологическую  и  социально  –  типологическую
черту характера данного персонажа. Важно при этом, что по  мере  творческого
развития  Чехова  =  драматурга,  в  процессе  идейного  и   художественного
совершенствования своей драматургической системы, он делает эту  особенность
языковой  характеристики  действующих  лиц  все  более  отточенной.  И   это
естественно, так как здесь в  наиболее  концентрированном  виде  проявлялось
все возрастающее языковое мастерство Чехова – драматурга.
Чехов – драматург вошел в историю русского  и  мирового  театра  как  смелый
новатор, создавший, по определению М. Горького,  «новый  вид  драматического
искусства».  Этот  «новый  вид  драматического  искусства»  Горький   назвал
«лирической комедией».  Такое  определение  драматургии  Чехова  возникла  у
Горького не сразу. Как показывают его письма и воспоминания,  нон  сложилось
окончательно лишь в годы Большой советской власти, то есть более  чем  через
три десятилетия после первого знакомства Горького с театром Чехова.
Впервые свой взгляд на чеховскую драматургию Горький  высказал  в  письме  к
Чехову  в  ноябре  1898  года:  «Дядя  Ваня»  –  это  совершенно  новый  вид
драматического  искусства,  молот,  которым  Вы  бьете  по   пустым   башкам
публики».
В основе лирических комедий Чехова, как мы видели, лежит  конфликт  человека
с окружающей его средой, или шире  –  совсем  современным  строем  в  целом,
противоречащим самым естественным, неоспоримым  свободолюбивым  устремлениям
человека. Таков источник драматического начала в пьесах Чехова  выступающего
в форме лирических размышлений персонажей, а вслед за ними и самого  автора.
Таким образом, лирическое начало в пьесах  Чехова  –  начало  драматическое,
говорящее о драме человеческого существования в условиях социального  строя,
чуждого  гуманности,  основанного  на  подавление   человеческой   личности,
поругании   самых   элементарных   представлений   о   правде,   свободе   и
справедливости. Тем самым лирическое начало драматургии  Чехова  и  являлось
своеобразной формой выражения созревшей в широких народных  массах  мысли  о
том, что дальше так жить невозможно.
В чем же комедийное начало чеховского театра?
Мы уже видели, что  Чехов  в  своих  произведения  не  только  опирается  на
близкие  ему  мысли  и  чувства  геро
12345След.
скачать работу

Новаторство драматургии Чехова

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ