Оперы Чайковского и развитие музыкального театра
; наиболее последовательно проводил в
своем творчестве лейтмотивную систему Вагнер. У него партия оркестра в
опере состоит из развивающихся, взаимодействующих и соединяемых друг с
другом различных лейтмотивов. Чайковский же пользовался приемом
лейтмотивной характеристики наряду с другими приемами, поэтому его
музыкальная драматургия более многоплановая, чем у Вагнера.
Чтобы слушатели лучше понимали и запоминали музыкальное содержание оперы,
Чайковский нередко пользовался повторениями больших мелодических
построений. Например, в опере "Евгений Онегин", в известной сцене "Письма
Татьяны", он создал всю богатую и содержательную музыку на основе всего
лишь четырех главных тем. В шестой картине оперы, когда Онегин, встретивший
Татьяну, охвачен внезапно вспыхнувшим чувством любви, Чайковский использует
в его ариозо одну из тем сцены "Письма Татьяны", подчеркивая этим
музыкальным повторением связь между различными этапами музыкальной драмы.
Или в опере "Пиковая дама": в момент первого появления на сцене главного
героя Германа в оркестре звучит выразительная задумчивая мелодия, в то
время как другие действующие лица обмениваются отдельными фразами-
репликами. И лишь через некоторое время эта мелодия переходит в партию
Германа: он поет ариозо "Я имени ее не знаю". Так еще до монолога героя его
характеристика дается оркестром.
В письмах и музыкально-критических статьях Чайковский неоднократно
высказывался против композиторов, которые изгнали из оперы установившиеся в
классической опере формы (арии, ансамбли, хоры).
В частности, он критиковал Вагнера за то, что тот отрицал эти богатые
оперные формы, заменив их непрерывным музыкально-оркестровым развитием с
вокальными мелодиями декламационно-речитативного характера. Хотя Чайковский
высоко ценил музыкальный талант Вагнера, но в его реформе оперы усматривал
разрушение основ этого популярнейшего жанра.
Сам он часто использовал установившиеся оперные формы то в их классическом
виде (например ария князя Гремина в опере "Евгений Онегин"), то в виде сцен-
монологов или сцен-диалогов. Такой сценой-монологом является знаменитая
сцена "Письма Татьяны" в "Онегине", сценой-диалогом - последняя картина
этой оперы. В этих сценах нет завершенных сольных арий или дуэтов музыка
развивается свободно, гибко отражая смену чувств, переживаний героев.
Хору Чайковский также придавал большое значение, видя в нем основное
средство обрисовки народных масс.
Все эти особенности музыкальной драматургии, составляющие индивидуальный
стиль Чайковского как оперного композитора, сложились не сразу. Он прошел
длительный путь постепенного совершенствования своей музыкальной
драматургии.
“Пиковая дама”.
Первый период творчества Чайковского длился с конца 1860-х годов до 1877
года, когда композитор сочинил "Евгения Онегина". Это замечательное
произведение, одно из лучших созданий творческого гения Чайковского, было
его пятой оперой. До "Онегина" он написал оперы "Воевода" и "Ундина",
которые потом сам уничтожил; далее - оперу из эпохи Ивана Грозного
"Опричник" и комическую оперу "Кузнец Вакула" (по Гоголю), известную во
второй, более поздней редакции под названием "Черевички".
После "Евгения Онегина" начинается второй период творчества композитора.
Чайковский обращается к большой трагической теме, он создает в конце 70-х
годов оперу "Орлеанская дева" по трагедии Шиллера, далее оперы "Мазепа"
(1883) и "Чародейка" (1887). Венцом нового периода оперного творчества
явилась опера "Пиковая дама", созданная в 1890 году. После нее Чайковский
успел написать только одну оперу - одноактную "Иоланту".
“Пиковая дама”, это, бесспорно, лучшее достижения Петра Ильича в жанре
психологической драмы, возможно, этому помог талантливый сюжет -
одноименная повесть Пушкина. Надо заметить, что Чайковский полностью
переосмысливает концепцию, даже изменяет характеристики героев (Лиза стала
из обычной приживалки в доме графини ее богатой наследницей, Герман сильно
облагорожен) и время действия перенесено на несколько десятилетий.
Ни один русский поэт, ни один русский писатель не дал так много русской
оперной классике, как Пушкин.
Трансформация пушкинского сюжета имеет место и в “Пиковой даме”, и едва
ли не в большей степени, чем в любой из пушкинских опер. На это не раз
указывалось в работах об опере Чайковского, причем нередко чрезмерно
акцентировалось расхождение между композитором и писателем и далеко не в
достаточной мере раскрывалась идейная связь оперы Чайковского с пушкинской
повестью. Чтобы раскрыть эту связь и вместе с тем показать различие между
“Пиковой дамой” Пушкина и “Пиковой дамой” Чайковского, нужно прежде всего
найти верную точку зрения на повесть Пушкина.
Что же представляет собой “Пиковая дама”? Сказалась ли в этой повести
могучая сила пушкинского реализма, или же правы те, кто считал ее всего
лишь блестяще написанным анекдотом? А это мнение имело в свое время
распространение; его разделял, в частности, и Модест Чайковский, брат
композитора и автор либретто “Пиковой дамы”, назвавший повесть Пушкина
“прелестной, но все же пустяковой”.
Не составит большого труда доказать, что “Пиковая дама” Пушкина – не
анекдот, не “пустяк”, а произведение глубокого идейного замысла. Сюжет для
написания “Пиковой дамы” Пушкин взял из реальной жизни.
“Современные нравы” действительно легко узнаются в образах действующих
лиц, в мире их интересов. Все это – аристократиченский Петербург
пушкинского времени. Больше того, сама сюжетная основа повести не выдумана
Пушкиным. Не имеет, конечно, значения в какой мере в рассказе внука старой
княгини Голициной истина сплелась с вымыслом и в какой мере этому рассказу
поверил Пушкин. Важно другое, рассказ о трех картах вводит читателя в ту
атмосферу, которая окружала азартную карточную игру. Из бедняка он мог
превратится в богача; из богача – в нищего. Отсюда – бессмысленные суеверия
и легенды о таинственном карточном счастье. Таким образом, положив в основу
повести легенду о “счастливых картах”, Пушкин фантастический рассказ
поставил на службу реалистической обрисовке действительности.
Вместе с легендой о трех картах в повесть вошла и княгиня Голицина,
переименованная в графиню ***. “Холодный эгоизм” графини особенно наглядно
раскрывается в ее отношении к Лизе.
“Лизавета Ивановна была пренесчастное создание. Горек чужой хлеб, говорит
Данте, и тяжелы ступени чужого крыльца, а кому и знать горечь зависимости,
как не бедной воспитаннице знатной старухи?”
Лиза – единственная привлекательная личность в галерее героев пушкинской
повести. Она не только “во сто раз милее” светских барышень, она одна не
лишена настоящих хороших человеческих чувств; она одна способной к глбокой,
благородной и бескорыстной любви. Такая любовь исключена для Германа. Как и
старая графиня, Герман-эгоист. Но его пылкая натура знала только одну
страсть: деньги; им влдела лишь одна мечта: разбогатеть!
Рассказ графа Толстого о трех картах, тайну которых якобы хранит
графиня***, взволновал Германа. Он стремился любым способом узнать тайну
трех карт. Только человек с опустошенной и исковерканной душой может
хладнокровно обдумывать чудовищный по расчетливому цинизму план – стать
любовником девяностолетней,умирающей старухи!
Не увлечение, не искреннее чувство,а лишь стремление проникнуть в дом
графини заставляет Германа добиваться любви Лизы. Однако из дальнейшего
становиться ясно, что это не была та страсть, о которой мечтала Лиза; это
была все та же страсть к деньгам.
Герман – в доме графини***. Старуха, в которой чуть теплилась
жизнь,только что умерла под наведением на нее пистолетом. Но Герман “не
чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Однако его
ужасало: невозвратная тайна, от которой он ожидал обогащения”.
Может быть не случайно Пушкин подчеркивает внешнее сходство Германа с
Бонопартом. “У него профиль Наполеона, а душа Мефистофиля”, - говорит
Толстой. “О н сидит на окошке,сложа руки и грозно нахмурясь. В этом
положении удивительно напоминал он портрет Наполеона”. Эти сравнения
приобретают большой смысл, если мы вспомним известные пушкинские строки:
Мы все глядим в Наполеоны,
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно.
И для Германа старая графиня и Лиза лишь “орудие”, ступень, по которой он
идет к поставленно перед собой цели.
Написанная в очень спокойном, пояти созерцателно-повествовательном тоне,
повесть Пушкина представляет собой, по существу суровое обличие. Основной
объект обличения, конечно, Герман; точнее, олицетворение в его образе
свойства, о которых только что шла речь.
Не противоречит ли этой глубоко реалистической основе повести введеный в
нее элемент фантастики? Говоря о “Пиковой даме”, пройти мимо этой проблемы
нельзя. Мы бегло коснулись ее, указав, что сама легенда о трех картах
выросла в атмосфере карточного азарта. Пушкин скупым штрихом дает понять,
что в действительности никакой тайны графини нет. В самом деле, в ответ на
все вопросы и мольбы Германа графиня произносит только одну фразу: “Это
была шутка… клянусь вам, это была шутка”. Неужели полумертвая от ужаса
старуха способна была еще скрывать н
| |  скачать работу |
Оперы Чайковского и развитие музыкального театра |
