Поэмы Лермонтова
жных гор Кавказа, на этой голой скалистой горе
не могло быть и цветущего сада, куда просит Мцыри перенести его перед
смертью. И свежая трава, и акации, и душистый воздух – всё это было на
соседней горе Зеда-Зени, откуда «виден и Кавказ».
Именно эта высокая гора и закрывает вид на снежные горы. Гора Зеда-
Зени помогла Лермонтову создать и воплотить сюжет трехдневных блужданий
Мцыри. После знакомства с этими местами становится понятно, почему Мцыри,
проплутав в лесу, снова вернулся к своей тюрьме: на его пути встала
большая, покрытая лесом гора; он заблудился в лесу, обошёл эту гору кругом
и вернулся к месту, откуда бежал. Название горы Зеда-Зени в переводе с
грузинского значит: «верх на верхе» или «гора на высоте». По её отвесным
утесам и спускался Мцыри к потоку, «держась за гибкие кусты». А выйдя
наконец из леса, он увидел две горы:
Сквозь пары
Вдали чернели две горы.
Наш монастырь из-за одной
Сверкал зубчатою стеною.
Внизу Арагва и Кура,
Обвив каймой из серебра
Подошвы свежих островов,
По корням шепчущих кустов
Бежали дружно и легко…
Эти «две горы» Лермонтов хорошо запомнил: мы видим их и на его картине
с изображением Военно-Грузинской дороги близ станции Мцхета. Именно
благодаря конкретным чертам местности поэту удалось так правдиво и
убедительно описать побег Мцыри.
Мцыри был вынослив, как его сородичи. Он с детства привык лазить по
горам. Аулы его племени повисли, как орлиные гнёзда, на уступах скал, и к
ним вели едва проходимые тропинки. Мцыри увезли шестилетним мальчиком. Он
хорошо помнил родные места и сохранил с детства приёмы и навыки горца.
Мечтая о доме, Мцыри все время смотрит на восток. Он принадлежит к
одному из горных племен, живших в одном из самых величественных и диких
мест Кавказа, к востоку от Военно-Грузинской дороги. Племена эти, тушины,
пилавы и хевсуры, известны в грузинских летописях под именем пховелов. Они
отличались баснословной храбростью, про них пели песни. Сдаваться в плен у
них считалось позором. В сражениях иногда участвовали мальчики моложе 15
лет. В черновиках поэмы сохранилось описание сородичей Мцыри. Лермонтов
точно воспроизвел их костюм. Мечтая о родном доме, юноша видит сон. Земля
гудит под тысячью копыт. Несутся всадники в боевом вооружении. На каждом –
стальной шлем и красный бешмет. Именно так одевались воины этих горных
племен. Они носили красную или синюю суконную одежду, а отправляясь в бой,
воин был весь закован в железо и на голове его был надет шишак с сеткой,
покрывающей шею. С диким свистом всадники промчались мимо Мцыри, и каждый,
наклонившийся с коня, «кидал презренья полный взгляд на мой монашеский
наряд». Мцыри был «душой дитя» - то есть существо, полное жизни, «судьбой
монах» - то есть человек, который обязан отказаться от жизни. В этом
заключался трагизм героя поэмы. Но Мцыри не только судьбой монах, он ещё и
пленник. Он раб и сирота, его родители погибли – они убиты врагами его
земли. В городке, который расстилался там, внизу, у подножия горы, где
стоял монастырь, были такие же как и он, дети, у них были родители, а он
никому не мог сказать «священных слов»: «отец»и «мать». Там, внизу, было и
кладбище, где покоились дорогие умершие, а у Мцыри не было не только «милых
душ», но и могил.
Люди часто судят о человеке со стороны, не давая себе труда
проникнуть в его душу. И вот в своей поэме Лермонтов сначала кратко
описывает жизнь Мцыри, как она казалась окружающим, а потом раскрывает
историю его души. Побег Мцыри был неожиданностью только для чужих,
посторонних людей. Этот побег был подготовлен годами. Монахи думали, что
Мцыри готов отказаться от жизни, а он только и мечтал о жизни. Давным-давно
решил он бежать, чтобы отыскать свою родину, своих близких и родных:
Узнать, прекрасна ли земля,
Узнать, для воли иль тюрьмы
На этот свет родимся мы.
В двух планах, романтическом и реальном, дана картина битвы Мцыри с
барсом. В ней и героика борьбы, «упоение в бою», в ней и великий трагизм
двух сильных, смелых, благородных существ, почему-то вынужденных проливать
кровь друг друга. И с уважением говорит Мцыри о своём достойном противнике:
Но с торжествующим врагом
Он встретил смерть лицом к лицу,
Как в битве следует бойцу!..
Но сцена битвы и вполне конкретна, как картина битвы горца, в котором
заговорила кровь его отцов. Ведь Мцыри сын своего отважного народа. Он в
детстве никогда не плакал. И такие рукопашные схватки были приняты среди
хевсуров. Они носили на большом пальце железные кольца с зубцами, нанося в
драке удары, не уступающие кинжальным. А рогатый сук, который схватил
Мцыри, так же был, вероятно, орудием драк горских подростков. И Мцыри бился
с барсом, как было принято драться в его ауле. Он был достоин своих
сородичей-храбрецов.
Но нынче я уверен в том,
Что быть бы мог в краю отцов
Не из последних удальцов, -
слова, которые могут быть восприняты в прямом смысле, могут и
переосмысливаться в плане высокой романтики. Они могут быть поняты как
оправдание поколению, выросшему в николаевской империи, поколению, о
котором размышлял Лермонтов в «Думе» и которому бросал устами участника
сражения упрёк в «Бородине»:
– Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
На этот упрёк современник Лермонтова отвечал словами Мцыри:
На мне печать свою тюрьма
Оставила…
В других исторических условиях и он бы мог стать героем. Но вот барсов
в Грузии не было. На Кавказе эти сильные звери водились редко и встречались
только в Абхазии. Барс был нужен Лермонтову для развития действия поэмы,
для того, чтобы раскрыть до конца образ его героя. Для поэтического мира
Лермонтова барс был необходим как достойный противник юноше, наделенному
«могучим духом», чтобы показать отвагу Мцыри.
В поэме «Мцыри» поэт продолжает свою «гордую вражду с небом». Его
герой отказывается во имя земной родины от блаженства в раю:
… за несколько минут
Между крутых и тёмных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и вечность променял…
Но у него не было друга и не с кем было поделиться своими мечтами. Он
стал замкнутым, затаил свою тайну в душе, а монахи решили, что он привык к
плену. Мечты Мцыри были настолько непонятны и враждебны монахам, что даже
предсмертную исповедь юноши старик монах слушал, осуждающе кивая головой, и
даже умирающего прерывал холодными словами:
Старик, качая головой,
Ему внимал: понять не мог
Он этих жалоб и тревог,
И речью хладною не раз
Он прерывал его рассказ.
Тут и ночная свежесть леса, и золотистый рассвет, и радужные краски
утра, и зелень пронизанной солнцем листвы, и все волшебные голоса природы.
Тут и благоухание земли, освеженной грозой, и темнота ночи в горах:
Смотрела ночи темнота
Сквозь ветви каждого куста.
Но больше всего в поэме воспета гроза, так как именно гроза ближе
всего по духу Мцыри:
Скажи мне, что средь этих стен
Могли бы дать вы мне взамен
Той дружбы краткой, но живой
Меж бурным сердцем и грозой?..
Первую ночь на воле Мцыри проводит над бездной, близ потока:
Внизу глубоко подо мной
Поток, усиленный грозой,
Шумел, и шум его глухой
Сердитых сотне голосов
Подобился.
В звуковых повторах воспроизведен и самый шум потока, и дано
музыкальное разрешение – его затихание вдали. Так и представляется, как
этот «усиленный грозой» поток сдвигает и ворочает камни на своём пути:
Немолчный ропот, вечный спор
С упрямой грудою камней.
Музыкальную картину бурного звучания сменяет сделанная в мягких тонах
акварели картина рассвета:
… в туманной вышине
Запели птички, и восток
Озолотился; ветерок
Сырые шевельнул листы;
Дохнули сонные цветы…
И кажется, будто в предрассветном тумане навстречу дню вместе с
пробуждающимися цветами поднимает голову Мцыри.
Поэма «Мцыри» была опубликована самим поэтом в его книге
«Стихотворения М. Лермонтова» с датой 1840 год. Однако сохранилась и
рукопись – частично авторизованная копия, частично автограф, - где есть
другая, по-видимому более точная, дата, написанная рукой Лермонтова: «1839
года Августа 5». В рукописи имеется зачёркнутый поэтом французский эпиграф:
«Родина бывает только одна».
В Грузии существует старинная песня о битве юноши с тигром, нашедшая
отражение в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Лермонтов
| |  скачать работу |
Поэмы Лермонтова |
